Мифологемы - Холлис Джеймс - Страница 2

Мифологема – это мифическая идея или мотив. Несколько мифологем, соединенных в единое повествование, создают миф. Миф создает нашу жизнь независимо от того, насколько мы осознаем его присутствие. Мифы – это не просто древние истории, хотя мы можем ощутить на себе их неодолимое воздействие. Мифы – это символические выражения энергии, это такие конфигурации, посредством которых нас формируют и нами движут энергетические поля. Фильм, который вы посмотрели в прошлые выходные, сон, который вам приснился прошлой ночью, история, которую вы прочитали в статье вчерашней газеты, могут послужить примерами внешнего проявления сил и энергий, которые создают нашу жизнь.

Все мы существуем в разных ипостасях на разных стадиях жизни – ребенка, родителя, в поиске или в странствии, переживаем нисхождения и восхождения, встречаемся с тьмой, со смертью, с возможностью обновления, и наша вечная психика создает такие встречи посредством первобытных энергетически заряженных форм независимо от того, признаем мы эти формы или нет. Мы не создаем мифы, – наоборот, мифы создают нас. Они могут принимать динамичную культурную форму, выражающую или направляющую наши энергии, а могут представлять собой исторически сложившиеся комплексы, которые склоняют нас к определенным решениям и создают в нашей повседневной жизни навязчивые повторения.

Я предполагаю, что книга «Мифологемы: Воплощения невидимого мира» побудит читателя подольше задуматься и поразмышлять над тем, какие силы, скрытые за чередой повседневных событий, воздействуют на его жизнь. Я надеюсь, что под влиянием этой книги каждый из нас обратится к более взвешенному размышлению над тем, какие ценности определяют нашу жизнь, откуда появились эти ценности и в какой мере они отвечают потребностям души. Хотя значение слова душа весьма расплывчато, оно представляет собой прямой перевод греческого слова psyche. Душа – это слово, означающее нашу глубинную сущность. Если воздействующие на душу мифологические формы соответствуют намерениям души, мы чувствуем прилив энергии, оживляемся и ощущаем смысл жизни. Если воздействующие на нас образы противоречат намерениям души, мы печалимся, доходя до психопатологии (что означает «выражение страданий души») и порождаем разные кошмары, которые становятся частью нашей индивидуальной истории.

На мой взгляд, первым великим современным глубинным психологом был Достоевский, написавший хорошо известную повесть «Записки из подполья». Хотя эту книгу, написанную в 1863 году, вряд ли можно отнести к приятному чтению, в ней исследуются все наши внутренние побуждения и раскрываются все наши внутренние программы. Она отрезвляет подобно ушату холодной воды и побуждает читателя к смиренному размышлению над своей жизнью и к необходимости принять на себя ответственность за нее. «Мифологемы» – это уже гораздо более современная попытка побудить нас к размышлениям над глубинными мотивами, которые пронизывают все наши истории и события. Если мы оставим без внимания эти энергетически заряженные идеи, то очень вероятно, что будем проживать чью-то чужую жизнь. Если мы не напишем свои собственные истории, то за нас их напишет кто-то другой.

Я рад состоявшейся встрече моей книги «Мифологемы» с русским читателем, я рад, что вы держите сейчас ее в руках и по-дружески вас приветствую. Осознание универсальной динамики человеческой психики напоминает нам о том, что если отбросить в сторону все культурные различия, то, в конечном счете, оказывается, что все мы одинаковы.

Джеймс Холлис 1 июля 2008 г. Хьюстону Техас, США

Введение. Сквозь тусклое стекло [2]

Слово «миф», как практически и все остальные слова, происходит из метафоры. Слова, которые мы сейчас употребляем, стали появляться когда-то, очень давно, в результате восприятия основной сущности и удивления, порожденного опытом восприятия, которые впоследствии превратились в воплощенные речевые образы. А потому довольно интересно узнать, что этимологически слово «миф» происходит от метафоры «смотреть прищурившись».

Прищуренный взгляд предполагает, что человек видит лишь смутно, узко и фрагментарно, но в глубине души допускает, что нечто остается для него невидимым. Прищуривание – так любимое художниками-визуалистами – также упрощает и помогает раскрыть сущность. Слово «близорукость» подразумевает прищуривание из-за недостаточной ясности зрения. Кроме того, есть слово «таинство», позволяющее нам подразумевать, что многое находится за границей нашего познания. «Никому ни слова» -оксюморон, подразумевающий таинство, то, о чем знают, но не говорят открыто.

Все наши образные представления (kenning – konnen, kanny сап) проникают лишь очень на малую глубину. Поэтому миф поднимается из своей колыбели, покрытой пеленой таинства, и воспринимается нами через «тусклое стекло»: через намеки, почитание, трепет, разочарование и стремление к чему-то большему, намного большему. Такая нуминозность (от метафоры «кивать», словно что-то склоняется перед нами, признает нас, призывает нас) является нашим истоком, нашим пристанищем вдали от дома и концом нашего странствия.

«Мифологема» – это отдельный фундаментальный элемент или мотив любого мифа. Мотивы вознесения или погружения являются мифологемами. Странствие героя воплощает две мифологемы: героя и странствия, каждая и которых имеет свое характерное происхождение и свое отдельное значение, и вместе с тем, взаимодействуя синергетически, они увеличивают масштабность друг друга.

Это моя вторая книга, посвященная мифу [3], поэтому либо меня что-то внешнее необъяснимо манит писать на эту тему, либо я нахожусь в плену какой-то внутренней зачарованности ею. Во всяком случае я постоянно возвращаюсь к теме мифа, испытывая побуждение размышлять над ней снова и снова.

На мой взгляд, миф – это самая важная психологическая и культурная структура нашего времени. Дело не только в том, что понятие мифа деградировало до общеупотребительного значения и стало неким синонимом лжи. Или, как было сказано, – в том, что миф является какой-то религией. Дело в том, что в культуре, принадлежащей материальному миру, доступ к невидимому миру, – который становится возможным благодаря мифу с присущими ему двумя главными средствами выражения: метафорой и символом, – никогда не был столь критичным в смысле создания некоторого духовного равновесия.

Несомненно, мы живем в сильной степени духовно обедненной культуре: зависимость от материализма порабощает нас и заставляет нас поверхностно воспринимать мир; вскрикивания фундаменталистов всех мастей вынуждают нас пугаться и тревожиться, а банальные идеологии не расширяют, а скорее ограничивают наше душевное странствие, делают его не более, а менее масштабным.

По определению нам не дано познать безграничность, всемогущество богов, их всеведение и вездесущность, однако мы ежедневно и ежечасно становимся игрушками в их призрачных руках. С самого рождения в нас вселяется их энергия, мы ежедневно ощущаем, что она не зависит от нас, мы неумолимо движемся к собственной смерти и при этом все, без исключения, стремимся к постижению смысла жизни и к близости с другими людьми.