Смерть в облаках - Кристи Агата - Страница 20

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая

— Черным и желтым? Нет, мсье. — Продавец покачал головой.

Фурнье взглянул на Пуаро. У того на лице сияла улыбка, указывающая на удовлетворение. Фурнье удивился. Почему Пуаро улыбается? Оттого ли, что Зеропулос лгал, или по какой-либо иной причине? Фурнье заметил с некоторым сомнением:

— Весьма возможно, что ваши дротики и трубка не имеют ничего общего с делом. Один шанс из пятидесяти. Но, как бы то ни было, я желал бы получить описание этого американца, и как можно более полное.

Зеропулос развел руками.

— Он был просто американец. Говорил гнусаво. Ни слова не мог вымолвить по-французски. Жевал резинку. У него были очки в черепаховой оправе. Высокий и, думаю, не очень старый. В шляпе. У меня каждый день бывает столько американцев!.. Приходят, уходят... А этот, по-моему, ничем особенным не выделялся...

Фурнье показал антиквару пачку фотоснимков, но никого из пассажиров «Прометея» Зеропулос не опознал.

— Может, это все охота на дикого гуся, — сказал Фурнье, выходя вместе с Пуаро из магазина.

— Возможно, — согласился Пуаро. — Но думаю, что это не так. Вы видели: на всех его товарах — этикетки с ценами. Все этикетки одного образца... В рассказе мсье Зеропулоса и в его замечаниях есть два весьма любопытных момента... А теперь, мой друг, раз уж мы гоняемся за одним «гусем», доставьте мне удовольствие, погоняемся и за вторым!

— Где же?

— На бульваре Капуцинов.

— Подождите, но ведь там...

— Контора «Юниверсал эйрлайнз компани».

— Разумеется. Но ведь там наши ребята уже провели опрос. Никто не сообщил им ничего интересного.

Пуаро добродушно похлопал его по плечу:

— Видите ли, Фурнье, я всегда считаю, что ответ зависит прежде всего от вопроса. А вы-то как раз и не знаете, какие вопросы следует задавать. Контора «Эйрлайнз компани» была весьма скромной.

Щеголевато-изящный смуглый человек стоял у полированного деревянного бюро, а подросток лет пятнадцати сидел за столиком у пишущей машинки. Фурнье предъявил свое удостоверение, и служащий сказал, что он, Жюль Перро, к услугам полиции. Мальчишку отослали в самый дальний угол.

— То, о чем нам предстоит беседовать, весьма секретно, — пояснил ему Пуаро. Клерк Жюль Перро выглядел приятно возбужденным:

— Да, мсье? Чем могу служить?

— Мы по делу об убийстве мадам Жизели, — начал Пуаро. — Мадам Жизель заказала место. Когда?

— Мне кажется, полиция уже все выяснила. Мадам заказала место по телефону. Это было семнадцатого числа.

— На следующий день, на двенадцатичасовой рейс?

— Да, мсье.

— Но со слов ее горничной нам известно, что мадам заказывала место не на 12 часов, а на 8.45 утра.

— Нет... нет... Вот как это произошло. Горничная мадам просила на 8.45, но на этот рейс билетов уже не осталось, и взамен мы предложили мадам билет на 12 часов.

— Понимаю, понимаю, любопытно...

Клерк вопросительно взглянул на Пуаро.

— Один мой друг должен был по срочному делу вылететь в Англию, он улетел в тот день рейсом 8.45, и самолет был, по его словам, наполовину пуст.

Мсье Жюль Перро перелистал какие-то бумаги, шмыгнул носом.

— Может, ваш друг ошибся? Днем раньше или днем позже...

— Вовсе нет. Это было в день убийства, так как мой друг сказал, что, если б он не попал на тот самолет, он сам оказался бы пассажиром «Прометея».

— В самом деле, весьма любопытно. Конечно, случается, некоторые пассажиры запаздывают, и тогда в самолете остаются свободные места... Но, кроме того, бывают ошибки. Я должен связаться с Ле Бурже. Они не всегда аккуратны, знаете ли...

Казалось, вопросительный взгляд Эркюля Пуаро беспокоил клерка Жюля Перро. Он замолчал. Его глаза бегали. На лбу выступила испарина.

— Два возможных объяснения, — пристально глядя на него, сказал Пуаро. — Но я полагаю, оба неверны. Не считаете ли вы, что лучше было бы признаться?

— Признаться? В чем? Я не понимаю вас, мсье...

— Ну, ну. Вы прекрасно все понимаете. Речь идет об убийстве!

— Убийстве, мсье Перро! И будьте добры, помните об этом. Если вы утаиваете от нас нечто такое, что может иметь для следствия значение, дело может обернуться для вас самыми серьезными последствиями. Полиция примет надлежащие меры.

Жюль Перро в испуге, с раскрытым ртом глядел на него. Руки его мелко дрожали.

— Ну! — повелительно сказал Пуаро. — Нам нужна точная информация. Сколько вам заплатили, и кто заплатил?

— Я не хотел ничего плохого, я никогда не думал...

— Сколько и кто?

— П-пять тысяч франков. Этого человека я никогда прежде не видел. Я... Это меня погубит...

— Вас погубит то, что вы ничего не рассказываете. Давайте, давайте. Основное нам известно. Итак, расскажите нам, как же все это случилось.

Жюль Перро заговорил отрывисто, поспешно, сбивчиво:

— Я не хотел ничего плохого, честное слово, не хотел... Пришел человек. Сказал, что на следующий день он должен лететь в Англию. Он должен был договориться об условиях займа с мадам Жизелью, но пожелал подстроить встречу с ней как бы непреднамеренно. Он полагал, что так будет лучше. Сказал, что знает об отъезде мадам Жизели. Все, что мне нужно было сделать — сказать, что места в утреннем самолете проданы, и предложить мадам билет на место № 2 в «Прометее». Клянусь, я ничего плохого в этом не усмотрел. думал: какая разница? Американцы все такие — они делают свой бизнес любыми путями...

— Американцы? — резко переспросил Фурнье.

— Да, мсье, это был американец.

— Опишите его.

— Высокий, сутулый, с проседью на висках, с маленькой козлиной бородкой, в роговых очках.

— А для себя он заказал билет?

— Да, мсье, место № 1 — соседнее с тем, которое по его просьбе я должен был оставить для мадам Жизели.

— На какое имя был сделан заказ?

— Сайлас... Сайлас Харпер.

Пуаро покачал головой:

— Среди пассажиров не было никого с таким именем, и никто не занимал место № 1.

— Я знаю по нашим бумагам, что в самолете не было никого с таким именем. Поэтому-то я и не считал нужным упоминать об этом. Очевидно, тот человек почему-то не полетел тем рейсом...

Фурнье холодно взглянул на клерка:

— Вы утаили от полиции весьма ценную информацию, — сурово сказал он. — Это чрезвычайно серьезно!

Они с Пуаро вышли из конторы, оставив там перепуганного Жюля Перро.

На тротуаре Фурнье снял шляпу и церемонно поклонился:

— Приветствую вас, мсье Пуаро. Как вы додумались до этого? Что подало вам эту идею?

— Две фразы. Одну я слышал сегодня утром. Какой-то человек в нашем самолете сказал, что в день убийства он летел почти что в пустом самолете. Вторую фразу произнесла Элиза, когда сказала, что позвонила в контору «Эйрлайнз компани» и что на утренний рейс уже не оказалось ни одного билета. Оба утверждения не вязались одно с другим. Я вспомнил: стюард «Прометея» говорил, что прежде не раз видел мадам Жизель в утренних самолетах, вероятно, летать рейсом 8.45 для нее было или привычнее, или удобнее. Но кто-то хотел, чтобы на этот раз она летела в 12 часов, кто-то, кто сам летел в «Прометее». Почему клерк сказал Элизе, будто все билеты проданы? Случайность или преднамеренная ложь? Я предположил последнее... И, как видите, не ошибся...

— С каждой минутой дело становится все более загадочным! — вскричал Фурнье. — Сначала нам показалось, что мы напали на след женщины. Теперь мужчина. Американец... — Он остановился и с недоумением посмотрел на Пуаро.

Тот кивнул.

— Да, мой друг, — сказал Пуаро. — Здесь, в Париже, так легко быть американцем! Гнусавый голос, жевательная резинка, козлиная борода, роговые очки — вот и весь реквизит для того, чтобы изобразить американца... — Он извлек из кармана страницу светской хроники, вырванную из подборки «Sketch».

— Что вы там разглядываете? — спросил Фурнье.

— Графиню в купальном костюме.

— Вы все же думаете?.. Нет, она такая очаровательная, хрупкая, не могла же она изобразить высокого сутулого американца! Хотя впрочем, когда-то леди была актрисой... Но сыграть такую роль?.. Нет, невозможно! Нет, мой друг, такая версия не годится...

• Предыдущая
• 20/42
• Следующая