Объявлено убийство - Кристи Агата - Страница 2

• Предыдущая
• 2/50
• Следующая

— Точно не знаю. Кажется, к тебе прицепляют клочок бумаги.., нет, пожалуй, их все-таки тянут из шапки. Один становится сыщиком, другой — жертвой, гасят свет, и кто-нибудь хлопает тебя по плечу; ты орешь, падаешь и притворяешься мертвым.

— Что ж, весьма увлекательно.

— А по-моему, чертовски скучно. Я не пойду.

— Глупости, Эдмунд! — решительно возразила миссис Светтенхэм. — Раз я собираюсь, значит, и ты пойдешь. И нечего тут обсуждать!

— Арчи, — сказала миссис Истербрук своему мужу, — ты только послушай!

Полковник Истербрук не обратил на нее внимания, поскольку возмущенно пыхтел, читая статью в “Таймс”.

— Вся беда этих деятелей в том, — изрек он, — что они не имеют об Индии ни малейшего понятия. Ни малейшего!

— Конечно, милый, конечно.

— Иначе они не писали бы такой чепухи.

— Ну, разумеется, Арчи, послушай: “ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО, КОТОРОЕ ПРОИЗОЙДЕТ В ПЯТНИЦУ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ОКТЯБРЯ (значит, сегодня!) В ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ В ЛИТТЛ-ПЕДДОКСЕ. ТОЛЬКО СЕГОДНЯ. ДРУЗЬЯ, СПЕШИТЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ”. — Миссис Истербрук торжествующе умолкла.

Полковник взглянул на нее снисходительно, но без особого интереса.

— “Игра в убийство” — вот что это такое, — сказал он.

— А… — пробормотала миссис Истербрук.

— Только и всего. — Полковник слегка выпрямился. — Однако она может оказаться очень даже забавной, если только играют со знанием дела. А для этого нужен кто-то, кто хорошо знает правила. Сначала положено тянуть жребий. Один из игроков — убийца, кто именно — никому не известно. Гасят свет. Убийца выбирает жертву. Она должна сосчитать до двадцати, а потом закричать. Тогда тот, кому выпало быть детективом, начинает расследование. Всех допрашивает. Где они были, что делали… Пытается вывести убийцу на чистую воду. Да, хорошая игра, если детектив.., м-м.., имеет представление о том, что ему нужно делать.

— Вот как ты, например. Арчи. Сколько интересных дел было в твоем округе!

Полковник Истербрук снисходительно улыбнулся и самодовольно покрутил ус.

— Да уж, Лаура, — сказал он. — Думаю, я мог бы их кое-чему научить.

Он приосанился.

— Мисс Блеклок зря не попросила тебя помочь.

Полковник хмыкнул.

— Так у нее ж есть этот молокосос! Племянник или кем он там ей доводится?.. Наверное, это он ее и подбил. Надо же додуматься — дать такое объявление!.. Забавно!

— Оно напечатано в частных объявлениях. Мы могли бы и не заметить. Как ты считаешь, это приглашение, Арчи?

— Хорошенькое приглашение! На меня, во всяком случае, пусть не рассчитывают.

— Но, Арчи! — Голос миссис Истербрук стал пронзительно-плаксивым.

— Должны были предупредить заранее. Они же знают, что я могу быть занят.

— Но ведь ты не занят, милый, правда? — вкрадчиво прошептала миссис Истербрук. — Арчи, по-моему, пойти помочь бедной мисс Блеклок — это твой долг. Она наверняка рассчитывает на твою помощь. Ты же столько знаешь про работу в полиции, про суды… Если ты ей не поможешь, у них ничего не получится. В конце концов, соседей надо выручать!

Миссис Истербрук склонила набок головку с крашеными светлыми волосами и широко распахнула голубые глаза.

— Ну, коли так, то конечно, Лаура… — Полковник Истербрук снова с важным видом покрутил ус и снисходительно глянул на свою пышную женушку. Миссис Истербрук была моложе его, по крайней мере, лет на тридцать. — Раз ты так считаешь, Лаура, — протянул он.

— Но ведь это действительно твой долг. Арчи! — торжественно отчеканила миссис Истербрук.

“Чиппинг-Клеорн газетт” принесли и в Боулдерс — так назывались три живописных, соединенных друг с другом коттеджа, где обитала мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд.

— Хинч!

— В чем дело, Мергатройд?

— Ты где?

— В курятнике.

— Ой!

Осторожно ступая по высокой мокрой траве, мисс Эми Мергатройд добралась до подруги. Облачившись в вельветовые штаны и военный китель, та добросовестно растирала ладонями корм и бросала его в таз, в котором дымилось малоаппетитное варево из картофельных очисток и капустных кочерыжек.

Мисс Хинчклифф обернулась. Волосы ее были подстрижены коротко, по-мужски, кожа на лице задубела.

Мисс Мергатройд, миловидная толстушка, была одета в твидовую юбку и растянувшийся пуловер ярко-синего цвета. Седые кудряшки ее растрепались и напоминали птичье гнездо. Она слегка запыхалась.

— Тут, в “Газете”, — выдохнула Мергатройд. — Ты только послушай.., что бы это значило? “ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО, КОТОРОЕ ПРОИЗОЙДЕТ В ПЯТНИЦУ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ОКТЯБРЯ В ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ В ЛИТТЛ-ПЕДДОКСЕ. ТОЛЬКО СЕГОДНЯ. ДРУЗЬЯ, СПЕШИТЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ”.

У нее перехватило дыхание, и она умолкла, ожидая авторитетного заключения подруги.

— Рехнуться можно, — сказала мисс Хинчклифф.

— Да-да, но что же все-таки это значит, как ты думаешь?

— Выпивон, что же еще? — хмыкнула мисс Хинчклифф.

— Значит, это приглашение?

— Выясним, когда придем, — сказала мисс Хинчклифф. — Херес наверняка будет паршивый. Ты бы сошла с травы, Мергатройд. Ты же в домашних тапочках. Они насквозь промокли.

— О Боже! — Мисс Мергатройд уныло уставилась на свои ноги. — Сколько сегодня яиц?

— Семь. Эта проклятая курица все еще высиживает цыплят. Надо будет загнать ее в курятник.

— Странный все-таки это способ, как ты думаешь? мечтательно протянула Эми Мергатройд, имея в виду объявление в “Газете”.

Однако подруга была сделана из более простого и жесткого теста. Она нацелилась на борьбу с непокорной курицей, и никакие, даже самые загадочные, объявления не могли ее отвлечь.

Мисс Хинчклифф тяжело прохлюпала но грязи и набросилась на пятнистую наседку. Послышалось громкое возмущенное кудахтанье.

— Надо будет завести уток, — изрекла мисс Хинчклифф. — С ними куда меньше хлопот.

— Восхитительно! — воскликнула за обедом миссис Хармон, обращаясь к мужу, преподобному Джулиану Хармону. — У мисс Блеклок будет убийство.

— Убийство? — переспросил, слегка удивившись, муж. — Когда?

— Сегодня днем… Вернее, ранним вечером. В половине седьмого. Ах, что за невезенье, милый, тебе как раз надо готовиться к конфирмации! А ведь ты обожаешь убийства!

— Совершенно не понимаю, о чем ты, Банч. Миссис Хармон, этакая пышечка, протянула ему “Газету”.

— Вот, взгляни. Там, где подержанные пианино и вставные зубы.

— Какое странное объявление!

— Правда? — радостно подхватила Банч. — Никогда бы не подумала, что мисс Блеклок увлекается подобными играми. Наверное, ее подбили молодые Симмонсы… Хотя, по-моему, для Джулии Симмонс такие забавы грубоваты. Но факт остается фактом, и просто возмутительно, что ты не сможешь пойти. А я пойду обязательно и потом тебе все расскажу. Хотя сама я едва ли получу удовольствие — не люблю игр в темноте. Признаться, они меня пугают, надеюсь, что мне не выпадет роль жертвы. Уверена, что, если кто-нибудь вдруг схватит меня за плечо и шепнет: “Ты убита”, у меня сердце так подпрыгнет, что я и вправду умру. Как ты думаешь, это возможно?

— Конечно нет, Банч. Я думаю, ты будешь жить долго-долго.., вместе со мной…

— И мы умрем в один день, и нас похоронят в одной могиле. Вот было бы чудесно!

При мысли о такой перспективе Банч просияла.

— Ты выглядишь очень счастливой, — сказал, улыбаясь, ее муж.

— А кто на моем месте не был бы счастлив? — чуть смущенно спросила Банч. — У меня есть ты, и Сьюзан, и Эдвард, и все вы во мне души не чаете, и вам не важно, глупа я или умна. И солнышко светит! И у нас такой чудный большой дом!

Преподобный Джулиан Хармон оглядел просторную полупустую столовую и нерешительно кивнул.

— Для некоторых жить в таком огромном бестолковом доме, где гуляют сквозняки, хуже каторги.

— А мне нравятся большие комнаты. В них подолгу задерживаются приятные ароматы, долетающие с улицы. И чувствуешь себя вольготно, и можно разбрасывать вещи, потому что беспорядка не будет заметно.

• Предыдущая
• 2/50
• Следующая