Часы - Кристи Агата - Страница 29

• Предыдущая
• 29/50
• Следующая

Хардкасл продумал три версии.

Во-первых, дом номер двадцать. Там нашли нож, которым совершено убийство. Скорее всего, его зашвырнули из сада номера девятнадцать, но это лишь предположение. Его могла забросить в кусты и владелица дома номер двадцать. На допросе миссис Хемминг в ответ лишь рассердилась. «Швырнуть в моих кошечек таким ножом — просто безнравственно!» — сказала она. Какая могла быть связь между Эдной Брент и миссис Хемминг? «Никакой», — решил Хардкасл и перешел к мисс Пебмарш.

А что, если Эдна Брент отправилась на Полумесяц, чтобы увидеться с мисс Пебмарш? Мисс Пебмарш тоже давала в тот день показания. Вполне возможно, что именно они и вызвали беспокойство Эдны. С другой стороны, она забеспокоилась до слушания дела в суде. Может, она что-то узнала о мисс Пебмарш? Например, о некоей связи между мисс Пебмарш и Шейлой Вебб. Тогда понятны ее слова, сказанные Пирсу: «Такого быть не могло».

— Домыслы, домыслы, одни домыслы, — сердито подумал Хардкасл.

Дом номер восемнадцать. Тело обнаружила мисс Вотерхауз. Как и все сыщики, Хардкасл не доверял людям, которые вот так вдруг находят труп. Ведь когда его обнаружит посторонний, для убийцы это просто подарок — не нужно суетиться, придумывать алиби, а новые отпечатки… Тут все против мисс Вотерхауз — с одной оговоркой. Ни одного подходящего мотива. Ни одного, который бы объяснил, зачем ей понадобилось убрать Эдну Брент. Мисс Вотерхауз не давала показаний. Но в суд пришла. Эдна могла как-то узнать, что именно она и назвалась по телефону мисс Пебмарш и попросила прислать стенографистку в дом номер девятнадцать.

Еще один домысел.

И, наконец, сама Шейла Вебб…

Рука инспектора потянулась за телефонной трубкой. Он набрал номер гостиницы, где остановился Колин Овн. Колин ответил сразу.

— Это Хардкасл… Во сколько ты сегодня обедал с Шейлой Вебб?

Последовала небольшая пауза, потом Колин спросил:

— А откуда ты знаешь, что мы вместе обедали?

— Чертовски трудно догадаться! Так обедали или нет?

— Мне что, нельзя уже и пообедать с ней?

— Да можно! Сколько угодно! Мне только нужно знать время. Вы ушли прямо из суда?

— Нет. Она пошла в магазин. Мы встретились в час дня в китайском ресторанчике рядом с рынком.

— Понятно.

Хардкасл заглянул в свои записи. Эдна Брент умерла между двенадцатью тридцатью и часом дня.

— Не хочешь ли ты узнать, что нам подали на обед?

— Не ерепенься. Мне нужно точное время. Для ясности.

— Понятно. Конечно, конечно.

Последовало молчание. Чтобы снять возникшую неловкость, Хардкасл сказал:

— Если ты свободен сегодня вечером…

Колин перебил:

— Я уезжаю. А сейчас укладываю вещи. Есть одно дельце. За границей.

— Когда вернешься?

— Черт его знает. По меньшей мере, через неделю, а может, через две, а может, и никогда.

— Не везет тебе? — спросил Хардкасл.

— Не уверен, — сказал Колин и повесил трубку.

Хардкасл подошел к дому номер девятнадцать по Вильямову Полумесяцу как раз в тот момент, когда мисс Пебмарш собиралась уходить.

— Позвольте вас на минутку, мисс Пебмарш.

— О! Вы… инспектор уголовной полиции Хардкасл?

— Да. Могу я задать вам несколько вопросов?

— Я боюсь опоздать на занятия. Это надолго?

— Уверяю вас, не дольше трех-четырех минут.

Она вернулась в дом, за нею вошел инспектор.

— Вы уже слышали сегодняшние новости? — спросил он.

— А что, что-нибудь произошло?

— Я думал, вы уже знаете. На вашей улице в телефонной будке убита девушка.

— Убита? Когда?

— Два часа сорок пять минут тому назад, — сказал он, взглянув на напольные часы.

— Я ничего об этом не слышала. Ничего, — сказала мисс Пебмарш. На миг в ее голосе зазвучали гневные вотки. Будто к ней вернулось ощущение беспомощности, и это глубоко ее ранило. — Убита… девушка… Кто?

— Эдна Брент. Она работала в бюро «Кавендиш».

— Еще одна оттуда. Ее тоже сюда послали, вроде той, Шейлы… забыла фамилию?

— Не думаю, — сказал инспектор. — К вам она не заходила?

— Ко мне? Нет. Разумеется, нет.

— А если бы все же зашла — вы были дома?

— Не знаю. В какое, вы говорите, время?

— Примерно в двенадцать тридцать или чуть позже.

— Тогда, да, — сказала мисс Пебмарш, — я была дома.

— Чем вы занимались сегодня, когда ушли из суда?

— Я сразу вернулась домой. — Она помолчала, потом спросила:

— Почему вы решили, что она могла ко мне зайти?

— Сегодня утром она приходила в суд и видела вас. Что-то ее сюда привело, а насколько нам известно, она никого больше на Полумесяце не знала.

— Но с какой бы стати она пошла ко мне — только лишь потому, что увидела сегодня?

— Ну, — сказал инспектор, и на губах его заиграла легкая улыбка, потом он сообразил, что мисс Пебмарш не в состоянии оценить ее неотразимость, и постарался, чтобы она прозвучала в голосе. — Разве поймешь этих девиц? Может быть, ей захотелось взять у вас автограф. Или что-то вроде того.

— Автограф! — с презрением повторила мисс Пебмарш. Потом добавила:

— Что ж, может быть, вы и правы. И такое бывает. — И она резко мотнула головой. — Я могу уверить вас только в одном, инспектор Хардкасл, сегодня этого не случилось. С тех пор как я пришла домой, ко мне не заходил ни один человек.

— Хорошо. Спасибо, мисс Пебмарш. Мы решили, что нужно проверить любую возможность.

— Сколько ей было лет? — спросила мисс Пебмарш.

— Кажется, девятнадцать.

— Девятнадцать? Совсем юная. — Голос ее дрогнул. — Совсем юная. Бедная девочка. Кому понадобилось убивать такого ребенка?

— Случается, — сказал инспектор.

— Какой она была? Красивой, хорошенькой, привлекательной?

— Нет, — сказал Хардкасл. — Думаю, ей очень хотелось быть именно такой, но нет, не была.

— Тогда почему? — сказала мисс Пебмарш. И снова покачала головой:

— Мне очень жаль. Жаль больше, чем я могу высказать словами, инспектор, но мне нечем помочь вам.

Хардкасл ушел, поразившись не в первый раз силе характера слепой мисс.

Мисс Вотерхауз была дома. Верная своей привычке, она так неожиданно распахнула дверь, будто в ней сидело тайное желание застать кого-нибудь за недостойным занятием.

— А, это вы, — сказала она. — Но я уже все рассказала вашим людям.

— Я уверен, что вы ответили на все заданные вопросы, — сказал он. — Но поймите, обо всем ведь сразу не спросишь. Теперь нам понадобилось уточнить кое-какие детали.

— Какие еще детали? Это был просто кошмар, — сказала мисс Вотерхауз с таким обиженным видом, будто убийство было делом его рук. — Да входите, входите. Не стоять же вам целый день на пороге. Входите, садитесь и спрашивайте обо всем, что вам угодно, хотя я не понимаю, что я еще могу сказать. Я уже говорила — я вышла позвонить. Я открыла дверь будки, а там девушка. В жизни не испытывала подобного потрясения. Я побежала, позвала полицейского. А потом, если вам интересно, вернулась сюда и — для профилактики — выпила бренди. Для профилактики, — свирепо добавила мисс Вотерхауз.

— Вы поступили очень разумно, мадам, — сказал инспектор Хардкасл.

— Вот так-то, — закончила мисс Вотерхауз.

— Я хотел спросить вас, не встречались ли вы с этой девушкой раньше?

— Возможно, десятки раз, — сказала мисс Вотерхауз, — но я не помню ее. Я хочу сказать, что, вполне вероятно, я ее видела у Вулворта, или в автобусе, или, быть может, она продала мне билет в кино.

— Она работала стенографисткой в бюро «Кавендиш».

— Не припомню, чтобы когда-либо пользовалась услугами стенографистки. Может быть, раньше она работала в конторе моего брата в «Гейнсфорд и Светтенхем». Вы к этому клоните?

— Нет, — сказал инспектор Хардкасл, — похоже, что к нам это отношения не имеет. Я лишь хотел спросить, не заходила ли она к вам сегодня утром, перед тем как ее убили?

• Предыдущая
• 29/50
• Следующая