Шедевр - Броуч Элис - Страница 4

• Предыдущая
• 4/38
• Следующая

Карл взъерошил сыну волосы.

— Я тебе тут кое-что принес.

Он поставил мятый пластиковый пакет на столик в прихожей.

Марвин даже оторвался от плинтуса, силясь разглядеть подарок. Что там? Что Карл принес своему сыну?

Джеймс благодарно улыбнулся и залез в пакет. Он вытащил темно-синюю коробочку и осторожно ее открыл.

— Ох!

Марвин поспешно вскарабкался по скользкой полированной ножке стола. В коробке оказался широкий стеклянный пузырек с темной жидкостью.

— Чернила, — объяснил Карл.

Джеймс молча вертел стеклянный пузырек в руках. Марвину показалось, что он разочарован.

— Это набор для рисования: ручка с пером и чернила. — Карл порылся в пакете и достал плоский черный футляр. — Тут ручка. Гляди, вот твои инициалы. Все будут знать — это принадлежит тебе.

Марвин заметил три четкие золотые буквы на крышке.

— Еще я принес пачку хорошей бумаги, — добавил Карл.

Джеймс наклонил пузырек, наблюдая, как жидкость, переливаясь, плещется внутри.

— Классно! Спасибо, папа! Мне нравится!

— Это настоящие чернила? — осведомилась миссис Помпадей. — Пятна от них остаются?

— Ну да… Обыкновенные чернила для рисования.

Миссис Помпадей вздохнула.

— Отнеси чернила к себе в комнату, Джеймс, и поставь на письменный стол. Мне не нужны чернильные брызги по всему дому. — Она покачала головой. — Ах, Карл! Не очень-то подходящий подарок на одиннадцать лет.

Карл смутился.

— Он будет осторожен. Ты же знаешь, Джеймс очень аккуратный мальчик.

Миссис Помпадей только фыркнула.

— Ему будет интересно попробовать. — Карл обнял сына и притянул к себе. — Ты только взгляни на ручку, сынок.

Джеймс вынул ручку из футляра и отвинтил колпачок. Марвин увидел изящное серебристое перышко с тонким кончиком.

— Здорово! — Джеймс изо всех сил старался продемонстрировать полнейший восторг.

— Вот так ее обмакивают, — показал Карл. — Если правильно держать руку во время рисования, то никаких клякс не будет. Ты постепенно научишься.

Снова зазвенел дверной звонок.

— Вот они, наконец! — воскликнула миссис Помпадей. — Мальчики! Джеймс, скорей, где гостинцы? — Она локтем подтолкнула Карла к двери. — Покажешь завтра. Ты его в полдень заберешь?

— Да, или чуть попозже. Ладно, Джеймс?

Джеймс взглянул на отца, на мать и поспешно кивнул.

— Конечно, папа.

Миссис Помпадей поджала губы и бросила на ходу:

— Хотела бы я знать, когда ты придешь. У нас могут быть свои планы. Если опять отменишь, как в прошлый раз, позвони хотя бы. А то Джеймс ждал, ждал… Да и мне это ни к чему. У меня, знаешь ли, есть своя жизнь!

— Мне очень жаль, — промямлил Карл. — Так как-то получилось.

Миссис Помпадей уже открывала дверь, улыбаясь во весь рот.

— Джулия! Мы чудесно провели время, даже не заметили, как поздно. Вот увидите, Райана будет нелегко увести домой! А это отец Джеймса, Карл Терик. Правильно, художник. Он уже уходит.

Подарок для джеймса

Вечером, когда дом затих, Марвин и Элен рылись в сундуке с сокровищами. Обе пары родителей в соседней комнате бросали тоненькие металлические скрепки для степлера — жучиная версия игры в подковки. Две команды набрасывают скрепки на обломанные зубочистки, воткнутые в пол. Любой жук может кидать по четыре скрепки зараз, так что по воздуху со свистом носилось множество острых предметов, и взрослые предпочитали перед началом игры выставить детей в другую комнату.

— Поосторожней, Альберт! — донесся до Марвина Мамин голос. — У нас и так хватает дырок в стенах.

Марвин и Элен изучали содержимое сундука в поисках подарка для Джеймса.

— Вот этот никель, — сказал Марвин.

— Ага! Никель с бизоном! — воскликнула Элен. — Джеймс будет в восторге! Они редко попадаются. Можно продать и купить чего хочешь. Я бы так и сделала на его месте.

Марвин дотронулся до тусклой монетки.

— Тут ничего лучше не сыщешь, но я бы хотел подарить ему что-нибудь на память.

— Может, Джеймс и сохранит никель на память, — с готовностью согласилась Элен. — Мальчишки хранят всякие дурацкие вещи! Взять хоть твою коллекцию кнопок. Вот скажи, для чего они тебе?

— Как для чего? Это же оружие! — возразил Марвин.

Элен смеялась так, что не удержалась на краю коробочки и свалилась на спину, дрыгая всеми шестью ножками.

— Марвин, помоги! Переверни меня!

Но Марвин и внимания не обратил. Он подлез под никель, напряг спинку и выбросил монетку из сундука с сокровищами. Поставил ее на ребро и выкатил через дырочку в стене в темноту под мойкой.

— Марвин! — кричала Элен вдогонку. — Вернись!

Путешествие по погруженной во тьму квартире до комнаты Джеймса оказалось нелегким. По гладкому плиточному полу монетка катилась относительно легко, но на пороге Марвину пришлось попыхтеть. К тому же повсюду таилась опасность. Остерегаться надо было не только бродящих в ночи Помпадеев, но и ловушек — забытой жвачки, обрывка клейкой ленты на полу, голодной мыши. Мышь, конечно, была страшнее всего.

Марвин добрался наконец до спальни Джеймса, но тут ему пришлось присесть на минуту, чтобы перевести дух. Фонарь за окном лил в комнату тусклый свет. В голубоватом сумраке Марвин различил силуэт спящего под одеялом мальчика, услышал его ровное дыхание.

Марвин вспомнил сегодняшний праздник. Доволен ли Джеймс? Гостей никак не назовешь его друзьями. Подарки неинтересные — какие-то электронные игры да пара модных тряпок. Миссис Помпадей даже в день рождения сына думала только о себе и излишне суетилась. Да и даже отец Джеймса, который вообще-то Марвину очень нравился, не смог выбрать подарок, чтобы действительно порадовать сына.

Марвин поглядел на потертую монету. Разве сумеет никель, даже никель с бизоном, перевесить все остальное? Наверно, нет.

Марвину сделалось невыносимо грустно. День рождения — особенный праздник, самый лучший день в году. День, когда надо радоваться, что ты появился на свет! Нет, у Джеймса день рождения явно не удался.

Марвин выкатил монетку на заметное место посреди пола, подальше от края ковра. Тут Джеймс ее точно увидит. Марвин в последний раз окинул взглядом темную комнату.

И тут он заметил пузырек с чернилами. Он стоял высоко на письменном столе и, кажется, был открыт.

Движимый любопытством, Марвин прополз через комнату и быстро вскарабкался на стол. Джеймс расстелил на столе газету и выложил два или три листа бумаги, из тех, что принес отец. На одном листке Джеймс пробовал перо — начеркал какие-то каракули и написал свое имя. Ручка, аккуратно завинченная, лежала рядом, но пузырек он закрыть забыл, и чернила посверкивали в слабом свете уличного фонаря.

Сам не зная зачем, Марвин подполз к перевернутой крышечке и обмакнул обе передние лапки в лужицу чернил на дне. На задних, не испачканных, добрался до чистого листа бумаги. Взглянул на ночную улицу: невысокий дом, облицованный коричневым камнем, — такие в Нью-Йорке называют «браунстоунами» — ряд темных окон, запорошенная снегом крыша, фонарь, голые кружевные ветки одинокого дерева. Мягко, осторожно, сосредоточенно он опустил передние ножки и начал рисовать.

Чернила гладко стекали с лапок на бумажный лист. Хотя он никогда ничего подобного не делал, все казалось совершенно естественным, единственно возможным. Он посматривал наверх, внимательно вглядывался в детали и переносил их на бумагу. Словно лапки всю жизнь ждали этих чернил, этого листка, этого фонаря за окном. Марвин пришел в неописуемый восторг.

Он рисовал и рисовал, потеряв счет времени. Сновал взад и вперед между крышечкой с чернилами и листом бумаги. Аккуратно обмакивал передние лапки в черные чернила, стараясь не посадить кляксу и не испортить уже нарисованное. Картина постепенно обретала форму. На бумаге возникало сложное переплетение линий и завитков. Вблизи рисунок казался просто узором, но стоило Марвину отступить назад, как рисунок обернулся точным изображением вида за окном, в мельчайших деталях переданной копией зимнего городского пейзажа.

• Предыдущая
• 4/38
• Следующая