Изумрудная долина (СИ) - Анфилатов Александр Николаевич - Страница 26

   - Бросайте оружие! - выкрикивал он. - Вы в ловушке! Ворота не выбить! Не позволим! Не сдадитесь, перебьем всех!

   Реакции не последовало, воины все еще на что-то надеялись.

   Видя замешательство, Ярослав продолжал уговоры, теперь предлагая "пряник":

   - Бросьте оружие, и мы гарантируем жизнь! - и через некоторую паузу, с сомнением, -... и свободу! - еще сам не веря словам.

   - Отправим на корабль... без оружия! Скатертью дорога! - он понимал, что врет, но что не сделаешь, на какую гнусность не пойдешь ради сохранения жизни своих людей.

   По рядам воинов прошел ропот и вслед за тем выкрик:

   - Откройте ворота! Мы уйдем!

   В ответ Ярослав злобно:

   - Сейчас! Держи карман шире! Я сказал: отпустим без оружия! И плетей вломим по первое число! Но обещаю, отпустим живыми!

   На той стороне еще что-то размышляли, и Ярослав взмахнул рукой. Новый залп накрыл плотно сжавшихся в кругу людей, проникнув сквозь неизбежные щели, поразил сразу троих. Новые раненые громко взвыли, уползая за товарищей. А Ярослав крикнул раздражонно:

   - Долго думаете! После десятка залпов среди вас не останется целых воинов, а через пару - перестану обещать свободу!

   Однако Бурутийцы на что-то надеялись. Прикрытые щитами, они сгрудились посреди узкого проезда. Крупные камни, что отогнали их от ворот, невозможно добросить на такое расстояние, но защитники с легкостью могли обрушить град более мелких, килограмм в десять, которые, если и не задавят, то будут чувствительны при попадании в щиты. Лучники и арбалетчики не упустят момент.

   Тем временем на стенах собралось все мужское население крепости, вооруженное копьями, луками, арбалетами и камнями, готовое по первому сигналу перебить попавших в ловушку врагов, но Ярослав медлил. Бойня претила. Он рассчитывал, что воины одумаются и сложат оружие, и ему не придется брать на душу грех убийства.

   Пользуясь заминкой, Станислав посоветовал, глядя на людей внизу:

   - Нам сильно повезло, что смогли удержать третьи ворота, они наше самое уязвимое место в обороне, если бы здесь были войо с лестницами, то...

   - С этим надо что-то делать, - согласился Ярослав, в душе радуясь предлогу для задержки команды.

   Как бы понимая чувства товарища, Станислав поддержал:

   - Хочешь не хочешь, а придется строить башни с решетками-герсами, каких бы затрат и сил это нам ни стоило, - и неожиданно выкрикнул в сторону врагов, как будто ему надоело ждать. - Те, кто хочет жить, идите к воротам цитадели, сдавайте оружие, остальные пусть на нас не обижаются...

   И без заминки продолжил речь, обращенную к Ярославу:

   - ...в противном случае будем трястись, как заячий хвост, ожидая нападения!

   - Слишком много труда придется вложить... - покачал головой Ярослав.

   - А куда денешься! - развел руками Тимофеич.

   Как ни странно, но призыв Станислава подействовал, или чаша терпения в душах воинов переполнилась, они по одному, по два, особенно раненые, стали покидать строй, направляясь к воротам цитадели. Здесь со стены опустили бадью, в которую они складывали свои мечи, луки и копья, затем ее подымали на стену. Когда набралось прилично безоружных (почти все раненые), створки приоткрыли и позволили протиснуться. Здесь их сразу вязали и ставили под охрану на нижнем дворе - форбурге.

   Постепенно сдала оружие большая половина бурутийцев, оставались самые стойкие и отчаянные, но и их черед пришел, когда командир сам решил сдаться. Через полчаса пленные были рассортированы, конфликт исчерпан.

   Глядя со стены на рейд и корабли, которые после начала атаки ушли от причала, Ярослав подозвал Ибирина:

   - Ты говорил, что кормчий - твой старый знакомый? - спокойно спросил он.

   - Не отказываюсь! - гаркнул старый моряк, не понимая, к чему клонит командир.

   - В таком случае, - с хитрецой улыбнулся Ярослав, - тебе поручается уговорить бандюгана вернуть корабли к пристани, в противном случае нам придется пленных кормить до скончания века или зарезать прямо сегодня. Сам понимаешь, ни то, ни другое нежелательно. Возьми помощников и плоты, что остались от переправы лучников, постарайтесь выйти на рейд.

   В ответ старый разбойник осклабился:

   - Может пленных того, прирезать! Меньше хлопот!

   На такое высказывание Ярослав не на шутку рассердился:

   - Марш выполнять приказ! - грозно воскликнул он. - Иначе прикажу тебя выпороть!

   - За что?! - искренне удивился мужик.

   - За непонимание политической обстановки, - без задержки выпалил Ярослав, жестом уточняя отсутствие этого самого понимания в голове Ибирина.

   Старый моряк не понял, что такое "политическая обстановка", но уяснил - нечто очень важное, потому решил за благо побыстрее выполнить приказ. Сдача в плен бурутийцев сняла с души Ярослава тяжкий камень, и он с легким сердцем оставался на стенах почти до конца дня, отдавая распоряжения и управляя немалым хозяйством колонии. Как ни странно, потери при столкновении оказались не так велики, нежели можно было ожидать. Раненых двадцать один человек со стороны переселенцев и пятнадцать бурути, причем большая часть врагов получила ранения в самом конце боя, когда на них сыпался град стрел со всех сторон. А вот убитых только двое и, как ни странно, оба бурутийца. Одного убила Анна болтом в грудь, вторым оказался страж посланника, его всем скопом завалили люди Ярослава, настолько он был силен. Это случилось в момент, когда тот защищал своих товарищей, шедших открывать ворота цитадели, и погиб в коридоре пропилеев, до конца сдерживая почти всю группу арбалетчиков во главе со Станиславом. По какой причине те и опоздали к воротам.

   Ярослав поначалу намеревался похоронить смелого воина с честью, но не мог. Предательство, совершенное стражей посланника, требовало наказания, а трое других, целенькие и живенькие, сдались на милость победителя. Ярослав немедленно отделил их от остальных пленных и заявил возмущенным вероломством воинам:

   - На предателей мое обещание жизни и свободы не распространяется. Эти люди, будучи стражниками посла, совершили преступление. Вместо того чтобы защищать вверенное их попечительству лицо, вероломно напали на доверивших им хозяев. Наказание одно - смерть!

   Пленные повозмущались, стражи были лучшими из них, но быстро успокоились, вероятно, думая, что и сами они тут на птичьих правах, и жизни их ничего не стоят. В результате пленных растолкали по погребам, где решили временно содержать до лучших времен.

   С ранеными дела обстояли сложнее. Легким оказали посильную помощь, а тяжелых разместили с удобствами, как могли, выставив стражу. Ольга Николаевна хлопотала в полную силу, но десяток человек требовали срочных операций, а помочь практически некому. Среди аборигенов, конечно, находились "доки", бескорыстно предлагавшие услуги, но видя их неуклюжие попытки врачевания, она просто гнала прочь, а стража из землян, приставленная к ней, недвусмысленно давала понять, куда следует идти...

   Так она и делала одну операцию за другой, бессменно, в окружении только своих помощниц-землянок, которых выбирала и готовила сама.   

   События в это утро развивались столь бурно и стремительно, что люди долго не могли прийти в себя и успокоиться. Лихорадка боя сменилась эйфорией победы, и народ более не мог сдерживать чувств. К вечеру то там, то тут начинали образовываться кучки стихийного праздника и попойки. Глядя на безобразие, Ярослав понимал, что людей не остановить, и его строгость никто не поймет. Приказы, даже самые жесткие, не исполнят, чем только выставит себя на посмешище. Лучшим выходом было не пускать дело на самотек, а взять в свои руки.

   В первую очередь он собрал командиров:

   - Всем отделить от своих людей одну треть, пусть пьянствуют, сколько влезет, остальным находится на стенах в карауле, за распитие спиртного - наказание. Те, кто пойдет сегодня в караул, получат свою долю позже, завтра-послезавтра.