Холодное солнце - Крестовский Евгений - Страница 33
- Предыдущая
- 33/115
- Следующая
Уже давно объявили посадку на оба рейса: в Заполярье и до Петербурга. Плешивый геолог, кинув выцветший рюкзак за плечи и понурив голову, брел к накопителю так, словно там его ждал палач в красном колпаке.
Глеб бросился следом.
Через несколько минут у трубы, ведущей к одному из котлов, появилась бригада сварщиков ТЭЦ. Рядом стоял Немой и, не мигая, смотрел на рабочих, читавших задание, нацарапанное на тетрадном листе. Сварщики старались не глядеть в сторону циклопа.
Ознакомившись с заданием, сварщики приготовили электроды.
– Скорей! – прошипел один из них копавшимся с трубой рабочим, исподтишка взглянув на Немого, который таращил на него свой воспаленный глаз. – Чую, сейчас он всех нас запишет!
– По какому случаю варим?
– Сверху приказали пустить пар!
– Но ведь трубопровод еще не проложен до конца? Что они там, свихнулись?
– Да хоть бы и свихнулись! Нам-то что! Пустим пар, сварим парочку проходчиков. Может, Илюша пошутить надумал!.. Ну, что там еще? – крикнул сварщик, увидев, как рабочие вдруг застыли в удивлении.
Из трубы показалась чья-то голова. Потом голова повернулась к сварщикам и весело спросила:
– Ребята, где тут ближайший гастроном? Нас народ за бутылкой послал, а мы заблудились!
Первым из трубы выбрался Артист, за ним, придерживая под курткой карабин, показался Бармин.
Немой, безучастно наблюдавший эту картину, замычал, обращая на себя внимание бригады. Вытащив из кармана тетрадку и что-то нацарапав в ней, Немой ткнул пальцем в плечо ближайшему рабочему и показал ему запись.
Рабочий передал тетрадку соседу и, потоптавшись на месте, нерешительно направился к беглецам.
– Ребята, идемте с нами! – миролюбиво сказал он им.
– Куда и зачем? – вежливо оскалился Артист.
– Начальник требует! – ответил сварщик, пожимая плечами. – В корпус охраны.
Сварщик смотрел на беглецов так, словно заранее просил у них извинения.
– Нет, друзья, нам не по пути! – возразил бледный от волнения Эдик и попятился.
За его спиной стоял Бармин. Беглецов обступили рабочие и, крепко взяв их за руки, ждали указаний Немого.
– Бросьте, ребята, – тихо заговорил Бармин, – зачем вам неприятности?
– Нам наплевать, кто вы! – пробурчал один из сварщиков, стоявший справа от Бармина. – Но этот крокодил требует! Если мы не сдадим вас охране, он нас под землю отправит! Все в шахту загремим!
– Зачем мы вашему крокодилу понадобились? – Бармин старался выглядеть спокойным.
– Не знаю… В центре ловят какого-то Артиста. Может, проверить хочет.
Тем временем Немой вплотную подошел к Артисту и уставился на него. Недвижное лицо надсмотрщика расплылось в широкой болезненной улыбке. Углы рта Немого подрагивали, и в них пузырилась розоватая пена.
Всех, кто стоял рядом с «духом»; передернуло. У Бармина по спине забегали мурашки, а бедный Эдик даже присел. Немой грозно замычал, размахивая, как саблей, своей сухой рукой с тетрадкой, зажатой между синеватыми пальцами.
Потом он вновь что-то написал в тетради и показал запись сварщикам. Растерянно глядя на Артиста и его товарища, сварщики топтались на месте. Циклоп вдруг налился кровью и захрипел. Сварщики схватили Эдика под локти и поволокли.
– Не пойду! Нам надо в гастроном, пока не закрыли! – по-петушиному кричал Артист.
– Локоть-то отпусти! – сказал Бармин работяге, который обеими руками вцепился в него. – Не бойся, я не кусаюсь!
Работяга разжал руки, и Бармин, отпихнув его от себя плечом, ловко выхватил из-под куртки карабин. Народ шарахнулся в стороны от Бармина. «Дух» напрягся. Тонкие сухие губы его по-змеиному задвигались, а единственный глаз сверкнул, как рубин. Запрокинув голову, он что-то гулко протрубил.
Оттолкнув работяг, Артист кинулся к Бармину. Но Немой вырос у него на пути. Он напоминал гигантского паука. Плетеобразные руки циклопа вышли из повиновения и дергались, жаля пространство. Неожиданно он вцепился замершему Артисту в горло, и тот вытаращил глаза. Пуская изо рта пену, Немой гипнотизировал Эдика.
Артист начал клониться назад, напрочь теряя способность к сопротивлению. Не раздумывая, Бармин ударом приклада в ухо уложил Немого на цементный пол.
– Нам пора! Загостились у вас! – Бармин держал карабин наперевес, угрюмо глядя на сварщиков. – А этого одноглазого я бы на вашем месте раздавил! Кстати, по какому случаю трубу приваривали?
– Приказ начальства. Хотели пар пускать!
– Понятно! Начальство любит парового судачка! Пошли, Эдик!
Бармин легонько толкнул Артиста. Эдик очнулся и хрипло заметил:
– С виду Квазимодо, а душит, как Отелло!
Держась рукой за ноющий затылок, Немой встал на ноги. Труба была уже приварена к котлу, и по ней пустили пар. Никого из рабочих поблизости не было.
Покачиваясь, Немой спешил к выходу. Одного из беглецов он видел час назад по телевизору в своей комнатке.
С директором ТЭЦ долго объясняться не пришлось. Скомкав каракули мычащего Немого, тот связался с Блюмом. Узнав, что беглецы в Промзоне, Илья Борисович выругался и приказал бросить всех, кто отдыхал после смены, на поимку Артиста и его сообщника.
Трепеща от страха, директор попросил разрешения немедленно отключить пар от магистрали, поскольку выпаривание грозило частичной просадкой грунта под ТЭЦ и неизбежными при этом трещинами в фундаменте.
Илья Борисович рявкнул, что уже давно пора было это сделать. Директор полез в карман за валидолом. Он задыхался. Немой в упор смотрел на него…
Промзона загудела, как муравейник.
В считанные минуты ее обложили отряды Службы безопасности и люди из личной охраны Блюма. Охранники рыскали по пустырям и промышленным кварталам. В облаве участвовали горные рабочие, строители и служащие ТЭЦ.
Немому вручили автомат и придали троих вооруженных охранников и человек десять добровольцев, которых пинками подняли с постели.
Пока поисковые отряды бесполезно курсировали между корпусами и промышленными кварталами, проникая на чердаки и в подвалы, Немой вел своих людей на окраину – к заброшенным выработкам. Сам не зная почему, но он шел сейчас в сторону высоких холмов – отвалов пустой породы.
Циклоп убыстрял шаг. Словно матерый хищник, он уже предчувствовал добычу, еще не видя ее. Отсутствие глаза и немота лишь обостряли звериное чутье. Вдали уже виднелись ряды колючей проволоки под напряжением. За колючкой начиналась тундра. Через каждые пятьсот метров по периметру Объекта сейчас стояли дозоры, готовые уничтожить беглецов, если им все же удастся вырваться на свободу.
Немой улыбался: он знал, что поймает беглецов. Конечно, их следовало немедленно передать личной охране Блюма, но прежде Немой собирался отвести душу – утолить ярость, рвущую сердце когтями и грызущую мозг.
Кровавоглазый Зверь властно требовал от него жертвоприношения.
И Немой думал, как накормить этого своего зверя.
Он шел и улыбался…
Черноволосый молодой человек в плаще, пытавшийся угадать, о чем «клиент» говорит по телефону, увидел, как тот поспешил вслед за остальными пассажирами на посадку. Оставив на столе недопитый бокал, черноволосый, перепрыгивая через ступеньки, побежал вниз.
– Ваши документы.
Перед черноволосым стояли милиционеры – лейтенант и сержант.
– В чем дело? – раздраженно спросил черноволосый, глядя через головы стражей порядка, и попытался продавить милицейский заслон грудью.
– Стоять! – Милиционеры схватили черноволосого за руки. – Документы! – лейтенант глядел на черноволосого холодными серыми глазами.
– А-а! – раздраженно вскрикнул черноволосый, но тут же саркастически улыбнулся. – Руки отпустите…
Он вытащил из кармана бумажник, порылся в нем и, пожав плечами, сообщил лейтенанту, что не взял с собой документы. Донской уже скрылся из его поля зрения.
– Понимаю, – черноволосый усмехнулся. – Господ полицейских интересуют лица кавказской национальности… Но я, как видите, к ним не отношусь.
- Предыдущая
- 33/115
- Следующая
