Золотой дар - Кренц Джейн Энн - Страница 50

• Предыдущая
• 50/82
• Следующая

— Эймс общалась с Эванджер до появления Джонаса Куаррела?

Хэтч быстро перелистал свои бумаги:

— Нет, сэр. По крайней мере в отчете нет никаких указаний на этот счет.

— Подведем итог. Знаменитая художница ни с того ни с сего заводит дружбу с жалкой хозяйкой маленькой забегаловки, любовник которой когда-то был известным экспертом музеев и частных коллекционеров.

— Это еще не все, сэр.

— Я слушаю. — Кинкейд быстро обернулся к секретарю.

— Как выяснилось, Джонас Куаррел сейчас выступает в роли представителя неизвестного лица, желающего как можно скорее продать роскошную пару дуэльных пистолетов.

Кинкейд задумчиво переплел пальцы.

— Он уже связался с музеями?

— Нет. В отчете говорится, что все решается частным путем и без лишней огласки.

Кинкейд задумался.

— Я хочу лично побеседовать с этим Куаррелом. Мне необходимо прощупать его. Возможно, он совершенно безвреден, но нельзя забывать, что этот человек каким-то образом сблизился с Эванджер, которая не пускает на порог даже своих коллег по цеху. А что, если Куаррел каким-то образом вовлечен в продажу» Кровавой страсти «?

— Но как? — наморщил лоб Хэтч.

— Откуда я знаю, — пожал плечами Кинкейд. — Например, он может выступать от лица покупателя, занимающего очень высокое положение в обществе. Да-да, ведь в противном случае этот прощелыга никогда не появился бы в доме нашей великой отшельницы Не секрет, Хэтч, мне по карману любое финансовое состязание, но если в дело вовлечено нечто большее, чем деньги, я должен быть информирован с самого начала.

Встретившись с Куаррелом, я сразу выясню, занимается он покупкой» Кровавой страсти» или нет.

— Я понял вас, сэр, — спокойно ответил Хэтч. Он не испытывал особой симпатии к своему шефу, но не сомневался в том, что тот обладает особым талантом нащупывать слабые места своих противников и проникать в любые их тайны. Именно этот дар позволил Кинкейду добиться головокружительных высот в бизнесе. — Какие будут указания?

— Для начала выйдите на Куаррела через третье лицо и намекните, что представляете интересы человека, прослышавшего о ценности дуэльных пистолетов и желающего лично взглянуть на них. Скажите, что деньги для меня не имеют значения и что я не стану задавать идиотских вопросов о прошлом вещиц. Посмотрите, клюнет ли он на эту наживку. Если да, то приглашайте его сюда, в мой кабинет.

— Слушаю, сэр.

Хэтч со сдержанной вежливостью поклонился Кинкейду, который, не оборачиваясь, смотрел в окно. У всех свои достоинства, а послушный Хэтч годами воспитывал в себе такие, которые позволяли бы подолгу задерживаться на одном месте.

В следующий понедельник Верити стояла на оживленном тротуаре Сан-Франциско и с восхищением рассматривала подъезд роскошной стеклянной башни, устремленной в самое небо.

— Мне всегда казалось, что в штате, где нередко бывают землетрясения, должны существовать законы, запрещающие строительство подобных небоскребов.

— С каких это пор Калифорнию волнуют такие глупости? — фыркнул Джонас. — Об этом беспокоятся только туристы. — Джонас сунул под мышку свою сумку и легонько подтолкнул Верити к вращающейся двери. — Вперед, дитя мое. Посмотрим, достоин ли этот Кинкейд высокой чести вызволить нашего старого Эмерсона из когтей кредитора.

— А когда закончим улаживать папины дела, то пойдем в магазин выбирать костюмы для маскарада у Кейтлин, — напомнила Верити.

— Слушай, не зарывайся! Я уже дал тебе свое согласие, вспомнила? Я смирился с невозможностью отговорить тебя от участия в этом балагане, я обещал сходить с тобой в магазин. Что тебе еще от меня надо?

Верити одарила сто лучезарной улыбкой:

— А разве я жалуюсь?

— Нет, Верити. Ты просто пилишь ржавой пилой Остановившись перед черным с золотом лифтом, Джонас внимательно изучил список фирм, оккупировавших башню. — Нашел Верхний этаж. Судя по расположению офиса, дела у этого парня идут что надо.

— Может, нам следовало отправить сюда отца? — засомневалась Верити. — В конце концов это его дело.

— Дорогая, владелец редкой вещи никогда не должен напрямую выходить на покупателя. Твой отец прекрасно знает это правило, именно поэтому он перепоручил все мне. А теперь постарайся-ка получше замаскировать свое возмутительное неверие в мои организационные способности и приготовься сладко улыбаться.

— Сладко? — Верити живо выдала сахарную улыбочку. — Так вот в чем ты видишь мою роль!

— Да, моя милая, тебе придется всего-навсего изображать мою пустоголовую, но чертовски аппетитную рыжую подружку, которая увязалась со мной из чистого любопытства.

— Звучит захватывающе! — хмыкнула Верити, заходя в лифт.

— Клянусь, как только этот Кинкейд увидит твою улыбку, у него немедленно отпадут все подозрения. Он не усомнится, что такие люди, как мы с тобой, могли принести ему грязные пистолеты. Твоя улыбка яснее всякого ручательства доказывает нашу непричастность к темным и скользким делишкам.

В молчании они начали подниматься на самый верхний этаж. Верити с любопытством разглядывала себя в зеркальной стене. Сегодня она надела свой единственный выходной костюм — чудесную черно-белую двойку с длинным двубортным пиджачком и крошечной юбочкой.

Верити сто лет не носила туфли, неудивительно, что черные лакированные лодочки уже стали малы.

Джонас по торжественному случаю вырядился в пиджак, купленный пять лет назад, и широкие слаксы.

— Да, время не властно над твоим костюмчиком, — заявила Верити, придирчиво оглядев темную пару, ловко сидевшую на стройной фигуре Джонаса. — Тебе повезло, что мужская мода меняется не так быстро, как женская.

Джонас разгладил пальцем лацканы своего пиджака и опустил глаза.

— Наконец-то я понял, зачем столько лет таскал с собой этот костюм. Рано или поздно мужчине приходится одеваться на похороны.

— Или на свадьбу, — парировала Верити.

Джонас ласково посмотрел на нее:

— Последние пять лет я не был ни на одной свадьбе.

— Занятно.

Верити снова замолчала и несколько секунд гримасничала перед зеркалом, изображая пустоголовую дурочку. Беззлобная пикировка с Джонасом вполне соответствовала той манере разговора, которой они теперь придерживались. Что-то осторожное, уклончивое появилось в их отношениях. Эта странная натянутость исчезала только во время поединков неистовой страсти или столь же неистового заклинания могущественных сил туннеля.

После первого совместного эксперимента они проделали еще два. Джонас так и рвался в бой, ему не терпелось как можно больше узнать о своих способностях.

Верити до сих пор не понимала, что творится с ней во время этих опытов, да, честно говоря, не слишком-то и стремилась. Порой ей даже чудилось, что Джонас слегка помешался на этих испытаниях.

Страсть стала занимать гораздо большее место в их отношениях. Это шло по нарастающей с той самой ночи, когда Джонас с честью доказал, что его мужская сила не нуждается в стимулирующем действии коридора.

Верити слегка нахмурилась, вспомнив последние ночи.

Наверное, она невольно спровоцировала Джонаса, и теперь он лез из кожи, доказывая, что прекрасно обходится без подстегивания.

Признаться, он весьма преуспел. Порой Верити даже сомневалась, сможет ли она и дальше выдерживать этот сумасшедший натиск. Пока она еще ни разу не ударила в грязь лицом… даже когда Джонас немилосердно овладел ею в три часа утра. Тогда она мирно спала на боку, пригревшись возле Джонаса, и проснулась от того, что он вошел сзади в ее уже увлажнившееся лоно. Слабый протест мгновенно сменился учащенным дыханием, а тело разгорелось страстью. Джонас лишь хрипло рассмеялся, польщенный ее реакцией.

А потом: он ушел. Он всегда уходил на рассвете и возвращался в домик, который делил с отцом Верити. Она никогда не просила Джонаса остаться, подспудно чувствуя, что это как-то связано с неуверенностью в прочности их связи. Таким образом она словно устанавливала эмоциональную дистанцию.

• Предыдущая
• 50/82
• Следующая