Сокровища капитана Малисиозо - Щербаков Сергей Анатольевич "Аксу" - Страница 25

• Предыдущая
• 25/67
• Следующая

– Лунатик! Лунатик! Ну же, дорогой! Не подведи, родимый! Вся надежда только на тебя!

Перед зрителями и Торбеллино было что-то вроде большого длинного стола, на котором размещалось несколько узких дорожек, разделенных друг от друга канавками с водой. И вот по этим дорожкам, выкрашенным в разные цвета, бежали, выбиваясь из последних сил, несколько рыжих, упитанных тараканов. Пестрая публика, окружившая плотным кольцом стол, возбужденно и азартно вопила и свистела на все лады, подбадривая бегущих к финишу «спортсменов».

Лунатик бежал по крайней, по фиолетовой дорожке, но бежал, по мнению Торбеллино, из рук вон плохо. То ли таракан был сонный, то ли сытый… А может, оправдывал свое имя, видно, сейчас не его время. Ночью при лунном свете он, наверняка, мчался бы впереди всех собратьев, не оставляя им ни малейшей надежды на победу.

В полдень, когда Торбеллино вернулся на берег, где продолжали хозяйничать замурзанные свиньи, он стал свидетелем печальной картины. Наглые «пятачки» уже успели обнаружить и раскопать тайник и вовсю, без стеснения, потрошили «плавучее бревно» с его содержимым. Огорченный юноша разогнал скопище «вандалов», разоривших его укромный уголок. Порванное «бревно» было уже непригодно для дальнейшего путешествия по воде. Поэтому Торбеллино, связав одежду в узелок и укрепив его на спине, смело вошел в воду.

Он быстро удалялся от негостеприимного берега. Плыть было легко. Стояла прекрасная погода. Далеко впереди, в легкой дымке, проглядывали очертания белого маяка на противоположном берегу залива. Теплая зеленоватая вода журчала под сильными гребками Торбеллино. Когда он был уже на полпути к маяку, с востока подул резкий ветерок. Сначала пловец не обратил на него никакого внимания. Но когда над морем появилась темная туча и поверхность залива покрылась белыми барашками волн, юноша забеспокоился. Ветер начал крепчать, волны быстро росли. Небо нахмурилось, навстречу шел шквал. Волны из невинных барашков превратились в огромных неукротимых чудовищ. Пловец то зависал на какое-то время на вершине гребня, то проваливался в бездонную бездну. Неугомонный ветер гнал низкие черные тучи, срывая шапки с дыбящихся гребней, осыпая храбреца водяной пылью. Увертываясь от колючих брызг, выныривая, Торбеллино пытался не потерять из виду берег с маяком. Слева что-то приближалось с жутким шипением. Волна упала с оглушительным ревом на смельчака и накрыла его страшной тяжестью. Вынырнув, судорожно ловя легкими воздух, Торбеллино обнаружил, что узелок с одеждой исчез в темной пучине. Его легко вздымало на крутую волну, он пытался отдышаться и привести мысли в порядок. Волны с каждой секундой становились все крупнее и крупнее. Бешеный ветер завывал, разгуливая меж крутых гребней. Полчища волн сплошными рядами то шли на него, то метались в разные стороны. Над заливом совсем стемнело, Торбеллино почувствовал себя ничтожной песчинкой в центре этой грозной стихии. Страх исчез, появилась неукротимая злость, переходящая в отчаянную ярость.

– Нет! Нас просто так не возьмешь! – крикнул он, бросая вызов разыгравшейся буре.

Один за другим налетали ливневые шквалы, где-то вдали мелькали отблески ярких молний. Приближалась гроза. Сквозь завывания ветра и плеск моря послышались зловещие раскаты грома. Началась настоящая свистопляска. У Торбеллино перехватило дух, руки и ноги будто сковало, они перестали повиноваться. Оглушительный рев стихии буквально закладывал уши. Среди круговерти пены и брызг юноша чувствовал себя игрушкой. Ливень хлестал немилосердно его голое тело. При свете молний, раскалывающих черное небо, волны громоздились, как вершины гор; белые гребни выступали из мрака, как гигантские чудовища. Гром гремел, словно оркестр больших барабанов…

В очень давние времена на мысе был сооружен маяк, который помогал мореплавателям ориентироваться ночью в море, чтобы не разбиться о скалистый берег и опасные рифы.

Бессменным смотрителем маяка многие годы был отставной военный моряк, бывший боцман, Старый Галс. Здесь он жил со своей семнадцатилетней внучкой Джой. Сын его Скифф, капитан брига «Ослепительный», погиб пятнадцать лет назад вместе с женой и своей командой, вступив в неравный бой с мятежной эскадрой, возглавляемой изменником, адмиралом Гавиланом.

Дочь Галса гостила на корабле своего мужа. Молодая счастливая чета собиралась провести очередной отпуск в Ноузгее, в Городе Цветов, оставив маленькую кроху у дедушки. И тут неожиданно произошли те печальные события в стране: разразился путч, возлавляемый Трайдором при поддержке Черного адмирала.

Старик заменил осиротевшей девочке и отца, и мать. Несмотря на то, что Галс баловал свою единственную внучку, он воспитывал ее как мальчишку.

Джой с раннего детства приучена была к самостоятельности. Она прекрасно готовила и шила, отлично плавала и стреляла, знала навигацию и лихо управляла парусным шлюпом…

Из небольшого белого домика, прилепившегося к основанию маяка, появилась молодая красивая девушка, за ней, жмурясь от солнца, нехотя следовал ленивый полосатый кот.

– С добрым утром, дедушка милый! – сказала она, наклоняясь и нежно целуя старого моряка, который, устроившись на пороге крыльца, чинил порванные тигровой акулой сети.

– С добрым, внучка!

– Я иду купаться! – крикнула белокурая девушка, легко сбегая по каменным щербатым ступеням, ведущим вниз, к морю.

– Иди, Джой! А то твой Малыш, наверное, заскучал. Вчерашний шторм не позволил вам всласть порезвиться. Хорошо, что мы предусмотрительно вытащили наш шлюп на берег, а то его вчера разнесло бы в щепы.

Джой, пританцовывая и кружась, запрокинув со счастливой улыбкой лицо к утреннему солнцу, босиком бежала по песчаной полоске пляжа, которую лизали ласковые волны залива. Она еще издали увидела своего дорогого Веселого Малыша. Он лениво плескался на золотой отмели у прибрежных скал. Это был маленький несмышленый дельфиненок, когда-то его, раненого, у берега нашли смотритель маяка Старый Галс и его внучка Джой. Они выходили больного дельфиненка. С тех пор он и девушка стали неразлучными друзьями.

– Малыш! Малыш! – ласково позвала девушка и помахала рукой.

Дельфин, услышав знакомый серебристый голос и шлепанье по воде ее босых ног, от радости выпрыгнув из воды, сделал высоко в воздухе головокружительный кульбит, которому позавидовал бы самый искусный акробат в цирке, и плюхнулся в воду, подняв фонтан соленых брызг…

Девушка, скинув легкое платьице, вошла в ласковое море. Рядом тут же возник сверкающий на солнце черный плавник Малыша. Обрадованный дельфин вертелся и крутился, словно юла, и неугомонно что-то щебетал на своем дельфиньем языке.

– Что, Малыш? Чем ты так встревожен? – спросила Джой, ласково обхватив его скользкий плавник.

Но дельфин устремился в сторону торчащих из воды скал, потащил ее за собой, словно верный пес.

– Дедушка! Дедушка! – запыхавшаяся девушка впорхнула в домик.

– Что случилось, Джой? – обернулся обеспокоенный старый моряк. – На тебе, бедняжка, лица нет!

– Дедушка! Там на берегу!

– Что на берегу?

– Там на берегу лежит юноша!

– Какой еще юноша? – спросил старик, поднимаясь из-за стола.

– Я не знаю!

– Ну-ка, внученька, быстро показывай, где он!

– Дедушка, он вон там, где начинаются Серые Скалы!

Джой быстро побежала обратно, туда, где только что они с Малышом нашли утонувшего юношу. За ней, прихрамывая и опираясь на палку, спешил старый моряк.

Недалеко от Серых Скал на узкой песчаной полоске пляжа, где обычно плавала девушка со своим питомцем, неподвижно лежал полуодетый молодой человек. Возможно, несчастный из последних сил выбрался на сушу и потерял сознание, или его выбросило на берег волной прибоя, или его вытолкнул из воды дельфин. Возбужденный Малыш, высунувшись из воды, без остановки что-то возбужденно «чирикал» на своем дельфиньем языке.

• Предыдущая
• 25/67
• Следующая