Зло умеет ждать - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 6

Топот ног заставил нас обернуться. Через кладбище бежала довольно большая группа людей. Впереди, указывая путь, мчалась Панкратова. Они еще не успели приблизиться к могиле, как снизу послышалось:

— Все в порядке, помогите его поднять.

Общими усилиями нам удалось извлечь из ямы неподвижное тело мальчика. Кажется, он был жив, но выглядел очень неважно.

— Я врач, пропустите, — над Витей склонилась незнакомая женщина в пляжном халатике.

— Порядок, он дышит, — мужчина поднял свои прозрачные, почти бесцветные глаза. — Я отвезу всех троих в больницу.

— Только не меня, Александр Владимирович, — скромно потупился Павлик.

— Твоя работа?

Он молча кивнул. Подхватив на руки Витю, мужчина проследовал к шоссе. За ним поплелся поддерживаемый врачом Митя. Остальные разглядывали необычную могилу и обсуждали происшедшие события. Мы отошли в сторонку.

— Похоже, тебе крупно влетит. — Панкратова злорадно посмотрела на Павлика. — Нелегко приходится охотникам за вампирами.

— Справлюсь, — он провел пятерней по волосам, стряхивая с них песок. — Видели моего квартиранта? Крутой мужик, он мне с самого начала понравился. Если бы не Александр Владимирович…

— Это называется появиться в нужное время в нужном месте. Да еще с лопатой и фонарем, будто спасателем в МЧС работает. Зачем он возит с собой саперную лопатку?

— Просто этот человек всегда готов к любым неожиданностям.

— А парашюта у него в багажнике случайно не было? — съехидничала Панкратова.

Павлик не удостоил ее ответом.

— Светлана!

По дороге бежала моя мама. Признаюсь, для меня было бы лучше провалиться сквозь землю, чем встречаться с ней при таких обстоятельствах. Нарушив все запреты, я стояла у разрытой могилы и разговаривала с главным хулиганом Борисовки. Такое поведение просто не могло остаться без серьезных последствий.

Разгневанная мама едва не уехала из Борисовки, но потом все же смягчилась и избрала в качестве наказания «строгий дачный арест». Шли вторые сутки заключения. Я сидела на веранде и рисовала натюрморт — крынку с молоком и пару деревянных ложек на фоне яблоневого сада. Работа шла успешно, как вдруг кисть выскользнула из руки, а пальцы с неожиданной силой впились в лежавший тут же карандаш…

Жирные черные штрихи ложились поверх почти готовой акварели, складываясь в новое изображение. Можно было закрыть глаза, отвернуться, но все равно карандаш продолжал бы скользить по бумаге, создавая рисунок, достойный настоящего художника. То, что происходило, никак не зависело от меня и потому пугало. Наваждение продолжалось всего несколько минут, потом грифель сломался, и карандаш упал на пол.

Откинувшись на спинку раскладного стула, я с ужасом смотрела на вышедшую из-под моей руки иллюстрацию к ночным кошмарам — отвратительные мертвецы подталкивали к могиле девушку, а вместо солнца над их головами зияло огромное черное пятно…

За оградой послышался девичий голос. Я торопливо сняла рисунок с мольберта и скатала его в трубку. Не хотелось посвящать в свою тайну посторонних, объяснять, как я переживаю «обострение своих художественных способностей». Это началось примерно в одно время с кошмарными сновидениями — чужая воля водила моей рукой, создавая безукоризненные по технике, но безумные по сюжету рисунки.

— Привет, затворница! — За сеткой, ограждавшей садовый участок, стояла Панкратова. — Сегодня у нас сеанс исполнения желаний.

— Я вне игры. Мама и в лучшие времена не отпускала меня гулять по вечерам, а теперь-то уж и подавно не отпустит.

— А ты посмотри ей в глаза и скажи: «Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной». Она обязательно согласится. Вспомни, как тетя Лара учила.

— Как же!

— Попробуй. У меня же получилось. Это заклятье будет действовать неделю, и никто не сможет удержать нас дома в течение семи дней и ночей.

Поддавшись уговорам, но не рассчитывая на успех, я вошла к маме. Она сидела у зеркала, снимая с лица питательную маску.

— Света, я отдыхаю.

— Мама…

— Просьбы о помиловании бесполезны. Сознание неотвратимости возмездия позволяет избежать многих неприятностей в дальнейшем.

Сопровождавшая меня Татьяна сжала мой локоть. Я вышла на середину комнаты, поймала мамин взгляд и громко выпалила:

— Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной!

— Конечно, девочка моя. Сколько угодно, — невозмутимо ответила она.

Когда я осознала, что это не шутка, то чуть не задохнулась от восторга. Магическое искусство действовало, и если ведьма откроет нам его секреты, в жизни не останется преград и исполнятся любые желания!

Тетя Лара и пришедшая чуть раньше Жанна встретили нас на улице у калитки. Приветливо улыбнувшись, ведьма предложила пройти в сад. Девчонки вошли первыми, а меня она отвела в сторону и сказала:

— Я бессильна и не имею власти над твоими снами. Это видения грядущего, которое настанет после часа перемен.

— А что…

— Довольно. На моих устах печать молчания. Ступай к остальным.

В беседке горели свечи, пахло мятой и другими незнакомыми приятными запахами. Повинуясь указаниям ведьмы, мы чинно расселись вокруг стола.

— Вы принесли все необходимое? — спросила тетя Лара.

Я протянула тетрадь, Ханова представила на всеобщее обозрение зверушку из прозрачного пластика, а Панкратова извлекла из кармана талисман, принадлежавший вампиру. Так вот чем она хотела завлечь его в любовные сети! От неожиданности тетя Лара подалась назад, будто натолкнулась на невидимую преграду, потом осторожно взяла в руки старинную безделушку, поднесла к глазам:

— Это принадлежит твоему парню?

— Да. Он отдал мне его на время.

— Хорошо. — Ведьма осторожно положила кристалл на стол и, задумчиво глядя на пламя свечи, немного помолчала. — Прежде всего, девочки, я должна предупредить вас, что силы, которые мы вызываем к жизни своими действиями, таят большую опасность. В неопытных руках они могут обратиться против человека, призвавшего их. Выйдя из-под контроля, образы, созданные разумом, порабощают своего создателя и высасывают из него энергию. Поэтому помните: мы в ответе за каждое свое слово, за каждую мысль.

Девчонки молчали. Радужные мечты последних часов сменила тревога. Дело было не в предостережениях тети Лары — еще на пороге ее дома мое сердце сжала необъяснимая тоска.

— Попробуем придать магические свойства обычным предметам, — звучал в полутьме беседки уверенный голос ведьмы. — Подумайте, как это можно сделать.

Жанна по школьной привычке подняла руку:

— Может быть, надо зарядить его своим желанием?

— Совершенно верно! Воображение создаст нужный образ, воля сделает его устойчивым и долговечным, а дыхание перенесет его на избранный объект.

— Дыхание? — удивилась Жанна.

— Да, только это особое дыхание. Когда разгоряченная кровь накопит магический заряд, надо направить свое дыхание на заряжаемый предмет, представить, как переносится на него желаемый образ.

— Невероятно… — зачарованно прошептала Ханова, в ее широко раскрытых зеленоватых глазах мерцало пламя свечей. Кажется, она была далеко от нашей грешной земли.

— Милые ученицы, ваши способности пока не развиты, и потому, даже точно копируя все детали образа, вам не добиться желаемого. Сегодня это сделаю я. Вы же воспользуетесь результатом и сможете еще раз убедиться в правильности своего выбора.

Ведьма умолкла. Она сидела неподвижно, как каменное изваяние, ее лицо напоминало застывшую маску. Ритмичные вздохи чередовались с задержкой дыхания, трепетало пламя свечи, но ничего чудесного или хотя бы необычного не происходило. Представить, что после такой дыхательной гимнастики лежавшие на столе вещи пропитались каким-то магическим зарядом, было трудно…

Тетя Лара откинулась на спинку стула, давая понять, что сеанс колдовства окончен. Панкратова потянулась к бесценной безделушке.

— Подожди. Необходимо усилить и закрепить чары. Этот ритуал нельзя видеть непосвященным. — Голос ведьмы звучал как-то странно, будто она не верила собственным словам. — Оставьте предметы на ночь, а утром вы обретете сильнейшие талисманы.