Право последнего вздоха (СИ) - Кипарисова Елена - Страница 59

• Предыдущая
• 59/73
• Следующая

– Как мало осталось настоящих бессмертных, для которых слово "честь" хоть что-то значит. Их кровь все равно прольется, – повысил голос отец Эдриана, – если вы не хотите сделать этого сами, мы возьмем на себя эту почетную роль. Они будут осуждены со всеми остальными.

Плеча коснулась холодная рука, и стражи оттащили нас обратно к общей массе, сгоняя в небольшой круг, словно скот. Марина тут же схватила мою ладонь, крепко сжимая. Она ничего не говорила, но в ее светлых глазах читался такой непримиримый ужас, что в итоге он передался и мне, проходя электрическим разрядом сквозь нервные окончания. Я могла принять такую участь, потому что сама была виновата в происходящем, но подруга попала в это случайно. Из-за того, что дружила со мной, что  встретила не того парня, опять же из-за меня одной. Такие мысли давно мешались в моей голове, но думать одно, а увидеть воочию – совершенно другое. Я обрекла ее на эту судьбу.

– Все вы обвиняетесь в предательстве против нашей расы. Такого не случалось тысячелетиями! Мне жаль, что мир, который дался нам с таким трудом, потерял для вас свою былую ценность. Но никто теперь не в силах исправить прошлые ошибки. Наш мир существует так долго лишь благодаря четким традициям, которые не менялись сотнями лет, именно они стали залогом нашего процветания. Наши законы суровы, но иначе они бы не имели смысла. Мне искренне жаль, что Договор расторгнут, мне жаль, что вы пошли на это осознанно, жаль, что цивилизованное общество вновь ввергается в пучину смуты. Мы обязаны остановить это падение. Увы, своим восстанием вы только доказали, что нуждаетесь в нашем постоянном контроле – самоубийцы, решившие утянуть с собой как можно больше жизней.

– Ты начал войну! – резкий выкрик заставил всех людей обернуться.

Еще секунду светловолосый мужчина стоял прямо, открыв рот, чтобы продолжить, как рука стража легла на его плечо, сильно сжав. Громкий хруст и человек осел на пол, сцепив зубы, но не издав ни стона.

– Ваша сторона отныне и навсегда лишена права голоса, – прошипел Ньюбелз, слегка подавшись вперед, чтобы пронзить несчастного своим холодным взглядом. – Вы не лучше скота, животные, не ценящие то, что им преподносят в дар – кров над головой, пищу, безопасность, право на жизнь. Вы ничего не оценили, а возможно, просто забыли, чего стоило это перемирие. Скольких невинных жизней. Нужно прекратить это прямо сейчас. Ведь ваша безумная идея подобна болезни, она распространяется в массах, сводя с ума, обрекая на смерть и других. Это наше решение, и мы полностью сознаем его цену. Во избежание новых жертв, вы приговорены к смерти.

Марина вцепилась в мою руку мертвой хваткой, тихо всхлипнув. Я же даже не вздрогнула при этих словах, в чем-то обрадовавшись, что они, наконец, прозвучали. Ни удивления, ни разочарования. Это было слишком предсказуемо. Мой взгляд вернулся к миссис Ньюбелз, но она резко отвернулась, словно не в силах принять услышанное. Но больше всего меня разочаровала реакция Эдриана, она была… была… нулевой. Словно ему все равно. Высокая застывшая фигура, чем-то знакомая мне, но все же чужая. Ничего не напоминало о прошлом – неужели все осталось позади, вместе с нашим летним домиком?

Но я видела эмоции Виллиса, хоть он и старался их скрыть, пряча под маской жестокости. Они могли отказаться от платы кровью, но это ничего не меняло, жажда мести стала воздухом, которым дышали бессмертные, светом, который терзал их чувствительные глаза.

– Ваша смерть должна стать уроком всем остальным. Мы вынуждены прибегнуть Ali Venando ^{note 3}.

– Что? – прошептала мне на ухо Марина, ее голос звенел от ужаса, выдавая нарастающую истерику.

– Молчи, – повторила я, свободной рукой зажимая ей рот, боясь привлечь к нам лишнее внимание. Мне хотелось спрятаться, чтобы этот чертов свет погас, оставив нас в абсолютной тишине, но даже тогда вампиры бы оставили при себе свое преимущество. Стало бы только страшнее – не видеть врага, но знать, что он готов растерзать тебя.

– О, у нас новички, не знакомые с Договором. Ну что ж, юная леди, – ухмыльнулся Ньюбелз, показывая кончики белоснежных клыков, – я удовлетворю ваше любопытство. «Жить охотой». Этот ритуал так давно не претворялся в жизнь, что некоторые из нас даже позабыли о нем. Но нынешнее время требует крайних мер и жестокость их оправдана. Вы ведете себя как скот, неразумные существа, позабывшие цену жизни. Значит, мы будем обращаться с вами соответствующе. Все вы почувствуете себя теми, кем являетесь на самом деле – пищей. Каждый из нас получит право потребовать плату кровью.

Жить охотой

… Они собирались не просто убить нас, в их планы входило поразвлечься напоследок.

Охота

… Я прекрасно осознавала, что ни у кого из нас нет никаких шансов против столь совершенных хищников. На какую-то долю секунды мне даже стало жаль, что Эдриан и Виллис отказались убить нас, теперь будущее стало еще страшнее. Я не хотела так умирать, словно животное, загнанное в угол, без права противостоять, сопротивляться. Как такое вообще могло произойти? Мне не нужно было рассказывать об их жестокости, вампиры собирались растерзать нас, истощить до последней капли крови. Сердце заныло, словно начало кровоточить от невидимых ран.

Я искала взгляд Эдриана, словно утопающий, надеющийся на спасение, мысленно молила его сделать хоть что-то, хотя бы попытаться, показать, что ему не все равно. Неужели он сдавался? Просто отступал, признавая свои ошибки.

– Ровно через сутки, с заходом солнца, вы, считающие себя хищниками, обратитесь в жертв. Охота продолжится до тех пор, пока последняя алая капля не покинет тело каждого предателя. Плату может потребовать каждый желающий, доказавший на это свое право.

Наконец, Эдриан шевельнулся, кинув на отца предостерегающий взгляд. Ньюбелз замолчал, словно они общались телепатически, а потом мимолетно кивнул, будто с чем-то соглашаясь. В следующую секунду его глаза сосредоточились на мне, заставив буквально прирасти к полу. Он изучал, проникая под кожу, пуская ледяной ручеек вдоль по позвоночники. В его взгляде я читала одну лишь ненависть, такую сильную, что одна она могла заставить мое сердце остановиться. Мне было не дано понять этого ожидания, страх стал завладевать телом с новой силы, мысли лихорадочно метались, моля о побеге. Он мог убить меня прямо сейчас, просто свернуть шею или вырвать все еще трепещущее сердце… но не сделал этого.

– И так приятно, что правосудие свершиться и для кого-то действительно особенного. Да, Тео? – Я сжалась, из последних сил сдерживая нервную дрожь. – С возвращением в нашу семью. – Его улыбка словно нож коснулась кожи, заставив дернуться – В память о том, что было, Совет дает тебе шанс. Твоя жизнь в обмен на жизнь твоего отца. Если он сдастся нам до заката, твой приговор смягчат до пожизненного заключения. Так как, твой папочка любит тебя достаточно сильно, чтобы пойти на верную смерть?

Я молчала, потому что не знала ответа. Все взгляды в этой комнате сосредоточились на мне, словно чего-то ожидая, какой-то громкой тирады, плевка в сторону Совета, истерики, но мне не хотелось нарушать тишины. Как не хотелось верить Виолетте, которая словно провидица оказалась права.

– Ну что ж, на этом хочу закончить наше заседание. Приговор не подлежит обжалованию и будет приведен в исполнение через двадцать четыре часа. Elegans amnea est mortis spirit ^{note 4} .

• Предыдущая
• 59/73
• Следующая