Тихоокеанский водоворот - Касслер Клайв - Страница 37

• Предыдущая
• 37/47
• Следующая

Под ним проходила полоска песка с мелкими ка­мешками; Джордино забил ногами, пытаясь затормозить. Оба ласта у него сорвало, подошвы и лодыжки он ободрал. Он с такой силой стиснул мундштук зубами, что прокусил резину, и зарылся окровавленными но­гами в песок. Это решение было рождено отчаянием, но оно не помогло. Ноги лишь прорыли две бороздки в морском дне, потом потеряли опору и высвободились.

Неожиданно, как кошка, которой надоело играть с мышью, коварное подводное течение выбросило их из основного потока и ушло. Джордино протянул руку и ухватился за водоросли, втащив бесчувственную ношу в небольшое, похожее на кратер углубление дна. Здесь он расслабился и стал опускаться в спо­койной воде, позволяя Питту медленно опускаться рядом с ним.

В оперативном бункере в Перл-Харборе царила тишина. Пишущие машинки молчали; компьютеры тоже бездействовали, колеса их магнитных лент смот­рели, как круглые немигающие глаза. Половина сотрудников собралась у радиоцентра; мужчины задум­чиво курили и молчали, женщины нервно разливали кофе, бледные и осунувшиеся. Все ощущали напря­жение, тяжелую атмосферу, которая действовала на нервы. Денвер и Хантер сидели по обе стороны от ра­диста, усталыми, покрасневшими глазами глядя друг на друга.

Денвер достал из нагрудного кармана небольшой пластиковый флакон и принялся катать его по столу туда-сюда. Хантер несколько мгновений смотрел на него, потом вопросительно поднял брови.

—   Что это?

Денвер протянул флакон.

—   Питт дал для анализа. Это было в шприце.

—   Его дал вам Питт? — не успокоился Хантер. — А что в нем?

—   DG-10, — коротко ответил Денвер. — Один из самых смертоносных ядов. Чрезвычайно трудно опре­деляемый. Дает картину смерти от инфаркта.

—   Но что Питт с ним делал?

Денвер пожал плечами.

—   Не знаю. Он был очень уклончив. Сказал, что потом мы узнаем.

В глазах Хантера было отсутствующее выражение.

—   Загадка. Этот человек — сплошная чертова за­гадка...

—   Адмирал, звонят!

Офицер протянул Хантеру трубку.

—   Кто это?

Офицер на мгновение отвел взгляд, потом нере­шительно сказал:

—   Это Алоха Вилли, ночной диск-жокей радио­станции ПОПО.

У Хантера отвисла челюсть.

—   Что это значит? Я не желаю разговаривать с проклятым диск-жокеем! Как он попал на мою закрытую линию?

Офицеру было на редкость неловко.

—   Он сказал, что это срочно, сэр. И еще просил передать загадку: «Черная птица вернулась на гнездо». Сказал, что, если вы разгадаете, получите приз.

—   Что за вздор?! — взорвался Хантер. — Передай­те этому придурку... — Неожиданно он замолчал, гла­за округлились. — Господи, Кроухейвен!

Он схватил трубку и быстро заговорил с собесед­ником на другом конце линии. Потом отдал трубку ошеломленному офицеру и повернулся к Денверу.

—   Кроухейвен вышел в эфир на волне радиостан­ции Гонолулу.

Лицо Денвера выражало полное недоумение.

—   Не понимаю.

—   Он гений. Настоящий гений, — взволнованно сказал Хантер. — Дельфи никогда не додумался бы прослушивать коммерческие радиостанции, тем более рок-программу. Никто, кроме нескольких подростков, не слушает радио в такую рань. — Он повернулся к радисту. — Переключитесь на волну 1250.

Вначале на бетонные стены обрушилась громкая музыка, от которой у всех в бункере заболели уши. Потом, прежде чем собравшиеся у радиоприемника сотрудники центра преодолели начальный шок, высокий голос начал сыпать словами, словно из пулемета:

—   Привет, ранние пташки! Алоха Вилли с сорока лучшими рок-мелодиями на тропических радиоволнах для вас, музыкальные фанаты. Сейчас три три­дцать. Ну, парни, готовы? Приклейтесь ушами к тран­зисторам и слушайте последнюю запись Папаши и его Банды. Давай, Папаша!

Радист в бункере нажал кнопку передачи и вошел в программу.

—   Папаша вызывает Банду. Мы слушаем. Прием.

—   Говорит Банда. Папаша, как слышите? Прием.

Денвер вскочил.

—   Это Кроухейвен! Он говорит со «Старбака».

—   Мы вас слышим, Банда. Прием.

—   Передаем последний счет. Гости: одна пробеж­ка, одно попадание, три мимо. Хозяева: без пробежек, три попадания, четыре мимо.

Хантер не отрываясь смотрел на микрофон.

Шифр для потерь. Кроухейвен захватил субмари­ну, но это стоило ему одного убитого и трех раненых.

—   Результат получен, Банда, — произнес радист. — Поздравляем команду гостей с победой. Когда сможе­те покинуть стадион?

Ответ пришел без промедления:

—   Душевые работают на полную мощность, раз­девалка опустеет через час. Погрузимся в автобус и покинем стадион в 4:00.

Денвер кулаком ударил по столу, и на его лице появилась ангельская улыбка.

—   Генератор подает пар на турбины, и через час носовой торпедный отсек будет осушен. Слава богу, они опережают график.

Хантер протянул руку и взял у радиста микрофон.

—   Банда, говорит Папаша. Где Малыш?

—   Малыш с приятелем отправились на поиски золотых копей. С тех пор ни слуху ни духу. Полагаем, они заблудились в пустыне и остались без воды.

Хантер молча опустил микрофон. Переводить не было необходимости. И так все было ясно.

—   Последний выпуск спортивных новостей в 5:00, — продолжал голос Кроухейвена. — Банда, ко­нец передачи.

Не попустив ни такта, сразу вмешался Алоха Вилли:

—   Это снова я, парни. Номер двенадцать в нашем списке: «Эвери Энсон Пэте» исполняет «Последнее подражание Великому Бикини...»

Радист выключил микрофон.

—   Это все, сэр, до 5:00.

Адмирал Хантер медленно отошел и тяжело опус­тился в кресло. Он тупо смотрел в стену.

—   Дорого нам это обошлось, — тихо сказал он.

—   Питт должен был оставаться с Кроухейвеном, — с горечью произнес Денвер. — Ему не следовало от­правляться на поиски вашей дочери...

Денвер спохватился слишком поздно.

Хантер поднял голову.

—   Я не давал Питту разрешения искать Адриану.

—   Знаю, сэр. — Денвер беспомощно пожал плеча­ми. — Я пытался отговорить его, но он настоял на том, что должен попробовать. Он ведь делает, что хочет.

—   Делал, что хотел, — поправил Хантер. И за­молчал.

—   Добро пожаловать обратно в мир ходячих мерт­вецов.

Питт с трудом сфокусировал взгляд и увидел улы­бающегося Джордино.

—   Кто тут ходит? — пробормотал Питт. Ему хоте­лось бы снова потерять сознание, не чувствовать жжения в руке и тупой боли в голове. Он не шевелил­ся; просто лежал, погрузившись в море боли.

—   Хотя совсем недавно я думал, что тебе понадо­бится гроб, — небрежно продолжал Джордино.

Питт протянул руку, и Джордино помог ему сесть. Питт помигал, чтобы убрать из глаз песок и соленую воду.

—   Где мы?

—   В подводной пещере, — ответил Джордино. — Я нашел ее сразу после того, как ты потерял сознание и мы ушли от этого проклятого течения.

Питт осмотрел небольшую пещеру, тускло осве­щенную фонарем Джордино. Примерно двадцать фу­тов длину и тридцать в ширину, высота потолка — от пяти до десяти футов. Три четверти пола залито водой, остальное — каменный выступ, на котором уст­роились они с Джордино. Стены до половины залито­го водой помещения гладкие, по ним, как испуганные муравьи, бегает множество маленьких крабов.

—   Интересно, глубоко мы? — сказал Питт.

—   Мой глубомер показал у входа восемьдесят фу­тов от поверхности моря.

Пипу ужасно хотелось курить. Тело ныло. Он с тру­дом подвинулся к стене и прислонился к ней, глядя на кровь, покрывающую его черный резиновый гидрокостюм.

—   Жаль, у меня нет камеры, — сказал Джордино. — Был бы интересный сюжетец.

—   Выглядит хуже, чем на самом деле, — солгал Питт. Он кивком показал на ноги Джордино. — Увы, не могу сказать то же самое о твоих копытах.

—   Да, первый приз за красоту моим лапам не да­дут. — Джордино откашлялся и сплюнул мокроту прямо в воду. — Что теперь?

—   Назад нельзя, — сказал Питт задумчиво. — Эта кровь привлечет всех акул за десять миль. — Он по­молчал, взглянул на часы и снова посмотрел на во­ду. — У нас почти два часа, прежде чем с «Монитора» выпорхнут крошки.

• Предыдущая
• 37/47
• Следующая