Нежный огонь любви - Кренц Джейн Энн - Страница 74

• Предыдущая
• 74/76
• Следующая

Шесть недель, которые прошли с момента его отлета с Ренессанса, были самыми долгими и одинокими

За всю его жизнь. Даже период беспросветного отчаяния после гибели Джеда прошел легче. По крайней мере тогда с ним были чувство горечи и вины. А последние шесть недель у него не было ничего, кроме Фреда — и воспоминаний о Зельде.

Без нее корабль казался странно опустевшим. Поначалу Расчета это изумляло. Он привык к тому, что находится на корабле один, что скалоковрик — его единственный спутник. Одиночество не должно было оказаться таким непривычным и гнетущим — но оказалось. Он просыпался утром, мечтая об аромате горячего кофеида и спутнице, с которой он его пил. Он вставал под душ в ванной — и ему вспоминалась привычка Зельды лить слишком много воды. Она была такая чистюля — и от нее так приятно пахло!

Ему не хватало и еще очень многого. Зельда обладала способностью проводить с ним время и не требовать при этом, чтобы он ее развлекал. Она могла часами просиживать на своей койке, погрузившись в чтение, или с головой уходила в программирование, пока он занимался на тренажере или ковырялся в каком-нибудь приборе. Но он всегда ощущал ее присутствие, и ощущение это было неизменно приятным. Она стала ему настоящей спутницей, а не просто пассажиркой.

И к его нраву она тоже сумела приноровиться. Расчет знал, что не раз бывал с ней резок. Но она принимала это спокойно, не плакала и не дулась.

Но больше всего ему недоставало ее близости. Воспоминания о том, как он держал ее в объятиях, о ее сладкой и пылкой страсти преследовали его на всем

Протяжении полета от Ренессанса — и Расчет не сомневался в том, что так же они будут преследовать его на обратном пути. А еще ему не давали покоя тревожные мысли. Он обнаружил, что рисует ее такой, какой она станет у себя дома, на Клеменции, в окружении безмятежности и спокойствия, к которым она привыкла с самого раннего детства.

Однако внутренний голос говорил Расчету, что Зельда никогда не будет по-настоящему счастлива на Клеменции. Что бы там ни было, а она все-таки не голубка! Ее страстность, ее энергия и стойкость навсегда закроют для нее этот мир — еще более неотвратимо, чем отсутствие телепатических способностей.

Если Зельде не суждено узнать счастье на Клеменции, тогда он, Расчет, имеет право увезти ее с собой. Эта уверенность становилась в нем все сильнее, зародившись в тот день, когда он посадил ее на коммерческий корабль на Возлюбленную. Расчет решил, что имеет право забрать Зельду с Клеменции, потому что теперь она принадлежит ему. И всегда будет принадлежать. Если она еще этого не осознала, то ему придется заставить ее это понять.

Нетерпеливое желание поскорее отправиться обратно и заявить свои права на эту необыкновенную женщину заставило Расчета еще быстрее зашагать к помещениям космопорта. Чем быстрее он завершит все свои дела на ЧТД, тем лучше. Его ждет самое важное дело его жизни.

— Когда он прилетит за тобой, ты улетишь вместе с ним, Зельда? — спросила Талина Мирнодрево,

Нежно улыбаясь дочери, которая сидела напротив нее на белой каменной скамье.

Скамью вырезал талантливый мастер, сумевший превратить твердый материал в легкое, изящное произведение искусства. Она стоила немалых денег, но Талина и ее муж, Гарн, могли себе позволить подобные расходы. Сад, в котором стояла скамья, был еще более дорогостоящим. Его затеняли стройные деревья пала, принадлежавшие к уникальному виду, который был выведен на заказ.

Живописный пейзаж дополняли аккуратные клумбы с цветущими растениями, дававшими не только цветовые пятна, но и дивный аромат. Спокойствие и безмятежность.

— Если он прилетит за мной, я улечу вместе с ним. — Зельда завершила последний этап очень сложной церемонии, которая предшествовала дегустации эфировина, и протянула матери хрустальный бокал, наполненный золотистой жидкостью. Ее зеленые глаза встретились с ласковым взглядом матери. — Но даже если он за мной не прилетит, я все равно здесь не останусь.

Талина кивнула, спокойно принимая слова дочери:

— Знаю. Я всегда знала, что настанет день, когда ты уйдешь. Но не забывай: мы всегда будем ждать тебя.

— Я никогда не порву связи с моим домом. Хоть я и не настоящая голубка, но Путь стал моей частью.

— Это — часть любого человека, — заметила Талина.

Зельда грустно улыбнулась:

— Расчет когда-то сказал мне то же самое.

— Твой Расчет — человек очень чуткий.

— Иногда. А иногда он груб, заносчив и невыносим.

— Он — волк.

Талина грациозно взмахнула рукой. На ней был необычайно элегантный дневной наряд: платье кремового цвета, вышитое серебряным пухом. Посеребренные сединой волосы были уложены в такую же роскошную корону, как и у дочери. Зельда очень походила на мать, за исключением одного — лицо Талины выражало внутреннюю безмятежность, недоступную ее дочери.

— Я тоже волчица.

Талина всмотрелась в лицо дочери, которая так спокойно произнесла эти слова:

— Теперь тебе это нетрудно принять?

— Да.

— Тогда твои приключения на Ренессансе действительно тебе на пользу. Ты многому научилась.

— Я научилась принимать себя такой, какая я есть. Но самое странное в том, что даже если бы мне сейчас предложили сделать выбор, я не захотела бы стать голубкой. По-моему, я не смогла бы отказаться от того, что открыла в себе самой.

— Тогда ты будешь довольна своим будущим. Я рада за тебя, дочь моя. Очень рада. — Он отпила немного вина, а потом повернула свою изящную голову к мужу, который вышел в сад из своего кабинета. — А, Гарн! Ты не присоединишься к нам?

— С удовольствием.

Гарн подошел к ним и сел рядом с женой. Ясными голубыми глазами он рассматривал Зельду. На Гарне Оквисте было обычное дневное мужское одеяние: темно-коричневый хитон, перепоясанный ремнем, сплетенным из многоцветного пуха. На его благообразном лице с римским носом и высоким лбом отражалось то же чувство внутреннего умиротворения, что и у его жены.

Когда Гарн садился рядом с Талиной, Зельда ощутила, что между родителями произошел короткий мысленный разговор. Когда-то Зельда безумно завидовала этому. Когда-то такое общение заставляло ее чувствовать себя одинокой и обделенной. Но сегодня она заметила, что воспринимает этот телепатический контакт таким, каков он есть: как голубиное свойство, которое ей не присуще. Что ж: для нее открыты другие способы общения. Возможно, они не столь надежны, более открыты для риска, но работают они прекрасно. Теперь они ей нравятся. В них есть свои плюсы.

— О чем вы разговаривали? — спросил отец Зельды.

— О моем будущем, — с улыбкой ответила та. — Но, честно говоря, мне надо обсудить с тобой, отец, нечто более конкретное. Мне нужен совет из той области, в которой ты специализируешься.

— Из какой именно? — Гарн придирчиво попробовал вино.

Он специализировался на очень многих вещах, и некоторые из них сделали его богатым.

— Теоретические аспекты денежной системы.

— А я и не знал, что тебя интересует финансовая система.

— У меня никогда не было финансов, чтобы интересоваться этим вопросом. — Улыбка Зельды стала довольной.

— А теперь есть.

— Да, — согласилась она, — теперь есть. Я хочу их инвестировать, отец. Все пятьсот тысяч.

Ее отец размышлял по поводу состояния дочери с того момента, когда услышал о нем, так что теперь мог высказать свое мнение:

— Тот, кто вел переговоры о продаже ваших открытий, знал, что делает.

— Да. Но теперь моя очередь. Инвестировать деньги поручено мне. В краткосрочные и высокоприбыльные проекты.

Некоторое время Гарн обдумывал слова Зельды. Потом кивнул.

— Существуют молодые и активные разведывательные компании, которые кажутся весьма перспективными с этой точки зрения. Насколько я знаю, сейчас они ищут инвесторов. В частности, недавно ко мне обращались из одной такой компании, «Экселэкс». Она меня заинтересовала. Если хочешь, мы сегодня днем сможем сделать компьютерный запрос по этому поводу.

• Предыдущая
• 74/76
• Следующая