Солнце для двоих - Лэннинг Салли - Страница 11

— Я из Бельгии. Из маленькой деревушки под названием Бастонь.

— Ламберт! Что с тобой? — удивился Мартин, заметивший, как вдруг изменилось лицо старика.

— Ничего! — рявкнул тот, бросив недобрый взгляд на Дебору. — Просто мы, провинциалы, не любим, когда на наших берегах из праздного любопытства появляются столичные штучки.

Возмущенно закинув назад голову и раздувая от негодования ноздри, Дебора таким же резким тоном спросила:

— Даже если эти «штучки» когда-то тепло принимали вас на их собственной земле?

— Что, в конце концов, здесь происходит? — удивленно воскликнул Мартин, опуская Дебору на землю. — Я принес эту девушку, чтобы промыть ей рану на ноге. Мне в голову не могло прийти, что ты будешь возражать.

— Ты мог бы быть и подогадливее, — недружелюбным тоном ответил Ламберт, продолжая сверлить Дебору пронзительным взглядом. — Мне нечего здесь делать. Скажи Рей, что я в сарае.

С этими словами он направился к покрытому красной черепицей сараю.

Прежде, чем ехать сюда, надо было прислать Ламберту письмо, с досадой подумала Дебора. Если бы он был заранее подготовлен к ее появлению, быть может, его реакция была бы другой. Чтобы Рей случайно не прочла письмо, его можно было бы адресовать лично Ламберту. Конечно, у него характер вздорного петуха, но он старый человек и с этим приходится считаться.

— Я полагала, что исландцы более дружелюбны, — срывающимся от волнения голосом произнесла Дебора. В данный момент она больше всего боялась, как бы Мартин не догадался, в чем дело.

— Я знаю, что Ламберт невероятно сварлив, но не думал, что он может быть таким грубым, — нахмурив брови, сказал Мартин. — Такое впечатление, что вы напомнили ему о чем-то таком, о чем он предпочитал бы никогда не вспоминать.

Дебора вздрогнула от проницательности Мартина. Их встреча, видимо, действительно напомнила Ламберту о том, как много лет назад он изменил жене. Судя по всему, он догадался, что Дебора имеет какое-то отношение к любовной истории, приключившейся с ним в последние дни войны в далекой Бельгии, и именно поэтому категорически отказывается иметь с ней дело.

— Я отвезу вас обратно в гостиницу на машине, — предложил Мартин, глядя в сторону сарая, куда удалился Ламберт. — Нога все еще болит? — спросил он, беря ее под руку.

В его голосе звучало столько неподдельного участия, что Дебора чуть не расплакалась, но напомнила себе, что ей предстоит встреча с женой Ламберта и она не имеет права распускаться.

Вместе с Мартином они прошли на кухню, украшенную накрахмаленными белыми занавесками. На подоконниках стояли горшки с яркими фиалками различных оттенков, от белого до темно-красного. У раковины пожилая женщина чистила картофель. Вытерев мокрые руки о передник, она встретила Дебору приветливой открытой улыбкой.

— У нас гости? Боже, что с вашей ногой, дорогая?

Какие же разные люди Норманы, обессилено опускаясь на ближайший стул, подумала Дебора.

— Я плавала в реке… — с трудом выговорила она.

— Ну ничего! Мартин позаботится о вас. Кажется, вы продрогли, как воробушек зимой. Сейчас напою вас горячим чаем, а пока укройтесь вот этим. — Она набросила на плечи Деборы теплый шерстяной платок ручной вязки, пахнувший лавандой.

— Не надо, я же вся грязная, — запротестовала Дебора.

— Ничего, ничего, платок можно постирать, зато в нем вы быстрее согреетесь, — успокоила ее Рей. — Сейчас дам вам еще и полотенце, чтобы вы могли высушить волосы. Одну минуту.

Надо скорее уезжать и никогда больше сюда не возвращаться, думала Дебора. Жена Ламберта удивительно добрая женщина, и я не хочу причинять ей никаких неприятностей.

— Меня зовут Рей, — представилась хозяйка, наливая воду в чайник. — А как ваше имя?

— Дебора. Приехала из Бельгии и остановилась у Камиллы.

— У Камиллы? Она скоро должна родить. Кажется, через три месяца. Господь не дал нам с Ламбертом детей, но я всегда рада, когда в молодых семьях появляются детишки. Это такое счастье.

Что касается Ламберта, то у него есть ребенок, подумала Дебора. И это моя мать. Мне надо убираться отсюда как можно скорее.

— Последние дни стояла такая замечательная погода, — продолжала Рей, — что мне совсем не хотелось торчать у плиты и заниматься готовкой. Так что я прекрасно понимаю ваше желание освежиться в реке. Ты выпьешь с нами чаю? — обратилась Рей к Мартину. — А как насчет овсяного печенья? Я готовлю его по рецептам моей бабушки. Когда-то она приехала в наш поселок погостить, но влюбилась в моего деда и осталась навсегда. Да, да! Вот ведь как бывает в жизни, дорогая.

Опустившись перед Деборой на колени, Мартин осторожно промыл рану каким-то сильно пахнувшим дезинфицирующим средством. Потом достал из потертого кожаного чемоданчика пинцет и вынул им застрявшую под кожей занозу.

— Замечательно, когда в доме свой доктор, — с удовлетворением заметила Рей.

— Доктор? — удивилась Дебора.

— Лучший на западном побережье острова, — с гордостью подтвердила хозяйка. — Как хотелось бы, чтобы он остался жить там, где родился, — в Исландии.

— Рей! Мы все это давно уже обсудили, — не допускающим возражения тоном отозвался Мартин, смазывая Деборе рану содержащей антибиотик мазью.

— Морская галька потому гладкая, что волны омывают ее тысячи раз, — невозмутимо возразила Рей. — Вам с сахаром, милочка?

Горячий крепкий чай помог Деборе отвлечься от нескромных мыслей, вызванных осторожным прикосновением рук Мартина к ее оцарапанному бедру. Молодому человеку из бедной семьи очень нелегко пробиться в люди и получить медицинское образование, думала она. Интересно, живы ли еще его родители. Почему она даже не попыталась расспросить Мартина о его жизни? Может быть, потому, что чем больше узнаешь человека, тем сильнее привязываешься к нему.

— Какое вкусное у вас печенье, — вежливо улыбнулась она Рей.

— Завтра я еще раз осмотрю вашу ногу, — профессионально, не вкладывая в свои слова никаких личных эмоций, заявил Мартин, направляясь к раковине, чтобы вымыть руки.

— Приходите к нам обедать, дорогая, — пригласила Рей. — Я люблю, когда у нас гости.

— Спасибо, но я собиралась уже завтра выехать в Боргаднес, — в панике залепетала Дебора.

— Каким образом? — вытирая руки полотенцем, ехидно поинтересовался Мартин — Вы что же, собираетесь отправиться туда вплавь по морю? Так вы и в реке-то чуть не утонули.

— Я хотела плыть на корабле, — растерялась Дебора.

— Милочка! Корабль придет к нам только завтра после обеда, — сообщила Рей, — а ближайший рейс в Боргаднес и вовсе состоится лишь в среду. Я вот что предлагаю. На среду в нашем доме планируется небольшая вечеринка. Будет музыка, споем старые песни. Вы обязательно должны прийти.

— Спасибо, но я и в самом деле собиралась отплыть первым рейсом…

— Не принимаю никаких отговорок, — решительно возразила Рей. — Конечно, было бы еще лучше, если бы вы остались у нас до Рождества. Знаете, мы в Будардалуре сохранили традиции рождественского маскарада.

— Маскарада? — удивилась Дебора.

— Люди надевают маскарадные костюмы и маски и ходят из дома в дом. Надо отгадать, кто скрывается за той или иной маской, и, поверьте, иногда это очень непросто сделать. Так или иначе в среду вы просто обязаны быть с нами.

Дебора окончательно растерялась перед таким натиском гостеприимства. Какая энергичная женщина. Наверное, Ламберту достается от нее, не без удовлетворения подумала она.

— Благодарю вас за приглашение, — дипломатично ответила Дебора, окончательно решив про себя, что в среду она отплывает из Будардалура.

— Прекрасно, — обрадовалась Рей, — а теперь, скажите мне, пожалуйста, откуда вы родом.

— Из Бельгии.

— Ах вот как, — задумчиво протянула Рей. — Ламберт воевал в Бельгии, но он не любит говорить о тех временах. Даже мне он никогда ничего не рассказывал.

Так, может быть, негативная реакция Ламберта на ее появление никак не связана с ней. Просто ему неприятно вспоминать о пережитых тяготах и ужасах это долгой войны, подумала Дебора.