Голос сердца - Лэннинг Салли - Страница 1

Стоя в дверях детской, Агнес наблюдала за мужем, который наклонился, чтоб положить Николаса Гаролда Эванса обратно в кроватку. Большие руки Гаролда были необыкновенно нежны, а за последние два месяца он поборол первоначальный страх, что может навредить ребенку своими прикосновениями.

Гаролд любил своего сына. Агнес поняла это в тот самый момент, когда он взял малыша на руки — всего через пять минут после родов. Одного взгляда на преобразившееся лицо Гаролда, где смешались благоговение, радость и гордость, было довольно, чтобы глаза ее наполнились слезами…

— Ник выглядит толстым и счастливым, — сказал он, обнимая подошедшую жену за талию.

— И необычайно красивым, — довольно согласилась она.

— Ну, до матери ему далеко.

Агнес повернулась в кольце его рук.

— Но у меня несколько испортилась фигура и…

Гаролд прикрыл ей рот ладонью и прошептал:

— Милая, ты могла бы быть на девятом месяце беременности пятью близнецами, и тогда я все равно не переставал бы утверждать, что ты — прекраснейшее создание на земле!

— Правда? — спросила Агнес.

— Правда. — Он прижался лицом к ее шее. — Идем, я сделаю все возможное, чтобы доказать тебе это. В очередной раз.

— Только не сейчас. Ты забыл, что должны приехать Марк и Тереза.

Гаролд засмеялся, лаская изгибы ее бедер под шелковым халатом.

— Что-то они зачастили к нам со дня рождения внука.

— Не знаю, кто из них хуже — твой отец или моя мать.

— Пожалуй, оба хороши. — Гаролд огляделся. — Конечно, им еще и дом нравится.

— Дом тут ни при чем!

— Однако он и тебе нравится, Агнес. Разве нет?

— Я его обожаю, — призналась она.

Они купили загородный дом восемнадцатого века с двумястами акрами земли всего в часе езды от Лондона. Дом продавался вместе с хозяйственными постройками, лугами и целой сетью тропинок для верховой езды. Аларих и Испанец здесь уже успели освоиться — таков был дар Марка по случаю рождения внука.

— И я всегда мечтала о камине в спальне, — добавила Агнес.

— Даже когда я у тебя под боком? — проворочал муж.

— Ага. — Она обняла его за шею, с улыбкой глядя в темные, такие же, как у сына, глаза. — Я уже говорила сегодня, что люблю тебя?

— Ты говорила, как обожаешь этот дом. Но не припомню, чтобы упоминала обо мне.

— Тебя я тоже обожаю. — Глаза ее сняли, когда она тихо произнесла: — Гаролд, не знаю, может ли кто-нибудь быть счастливее меня.

Лицо его дрогнуло. Со смирением, столь ему несвойственным, он спросил:

— Ты действительно счастлива со мной?

— Конечно да.

— Вовсе не «конечно»…

— О, Гаролд, прошлое осталось позади! Посмотри, как много мы изменили! Дом, который нам обоим нравится. Замечательный сын. И… — она лукаво улыбнулась, — и ты, который наконец научился говорить женщине: «Я тебя люблю»…

— Не женщине, а только тебе, Агнес…

Она опаздывала. Опаздывала страшно. Подъездная дорога к «Максвелл-холлу» была одной из тех загородных дорог, которые, кажется, тянутся бесконечно. Раздраженно вздохнув, Агнес Кирби вытерла влажный лоб и попробовала расслабиться. Вдобавок ко всем неприятностям вот уже четверть часа ее автомобиль окружали «даймлеры» и «ягуары»: в них ехали приглашенные на свадьбу гости, которые никуда не опаздывали. К тому же одетые в вечерние костюмы и платья.

На Агнес же, сидевшей за рулем взятого в аэропорту синего «ровера», был тот же костюм, что и двадцать четыре часа назад, когда она улетала из Кувейта. Скромный костюм из зеленого льна и так не очень-то ей шел, а теперь он вдобавок измялся. Плюс блузка со стоечкой и ничем не примечательные туфли-лодочки, от которых уже ныли ноги.

Никакой косметики. Ночь без сна. И ничего хорошего в перспективе ближайших часов.

Агнес опаздывала на свадьбу своей матери. На пятую свадьбу, если быть точной. На сей раз мать выходила замуж за Марка Эванса. У этого человека был уже взрослый сын по имени Гаролд, которого Тереза, мать Агнес, по ее собственным словам, просто боялась. Гаролд должен был быть шафером, Агнес — подружкой невесты.

Последние четыре дня Агнес вела переговоры с нефтяными магнатами. Ей ли бояться какого-то плейбоя из Лондона!

Венчание было назначено на шесть вечера, а сейчас часы показывали уже пять минут пятого. Произойдет настоящее чудо, подумала Агнес, если мне удастся добраться до поместья Эвансов и меньше чем за час превратиться из замарашки в блистательную подружку невесты. Ведь подружке невесты положено блистать? Или это привилегия невесты?

Агнес не знала. Она никогда не была невестой, и подобное положение дел ее устраивало. Пусть мать невестится.

Вдоль дороги высились древние дубы, зеленые обочины походили на бархат, а заборы — мили заборов — сияли непорочной белизной. Вот так сюрприз, ехидно подумала она. Законченный романтик Тереза ни разу в жизни не вышла замуж за бедного человека!

За заборами тянулись поля, где мирно паслись лошади и жеребята, и на секунду Агнес забыла, что опаздывает. Ведь может она в конце-то концов получить хоть немного удовольствия от этой свадьбы — проехаться на чистокровной лошади!

Свадьба эта и в самом деле приводила ее в ужас.

Нервы Агнес были уже на пределе, когда дорога сделалась шире и превратилась в полукруглый подъезд к дому: тут росли ухоженные кусты и стояли статуи. Сам дом представлял собой внушительный особняк с великим множеством ставней и каминных труб. Не обращая внимания на двух молодых людей в форменной одежде, которые направляли машины парковаться куда-то под деревья, Агнес затормозила у обочины в двадцати футах от входа, выбралась наружу, захватив с заднего сиденья чемодан и пластиковый чехол с платьями.

Все тело ныло. Чувствовала себя Агнес плохо. А выглядела еще хуже.

Она поспешила к входу. Но не успела дотронуться до звонка, как дверь распахнулась.

— Вот и мисс Кирби, — услышала она насмешливый мужской голос.

Агнес попыталась убрать выбившуюся белокурую прядь. За двадцать четыре часа от элегантной прически ничего не осталось.

— Да, я Агнес Кирби, — сказала она. — Не могли бы вы показать мне мою комнату? Я очень спешу.

За дверью в тени стоял человек. Он бесцеремонно оглядел ее с головы до ног — от растрепанных волос до запыленных туфель.

— Вы сильно опаздываете, — сообщил он.

Сначала Агнес показалось, что перед ней дворецкий с весьма необычными манерами. Но заблуждение быстро рассеялось. Человек, загораживавший ей вход в дом, никогда никому не прислуживал. Напротив, он принадлежал к тем, кто отдает приказы и полагает, что эти приказы будут немедленно исполнены.

Тут он вышел на свет, и Агнес его разглядела. Глаза ее расширились, сердце сильнее забилось в груди.

Дворецкий? Да она спятила! Перед ней стоял самый впечатляющий образчик сильной половины человечества, который она когда-либо видела.

Молодой человек был высок, на несколько дюймов выше самой Агнес, что немедленно привело ее в бешенство. Волосы черные как вороново крыло, а глаза темные как обсидиан. У Агнес мелькнула шальная мысль, что она встретила мужчину, который разобьет ей сердце и принесет лишь печаль. Раз взглянешь — и спасайся бегством! — подумала Агнес.

Ее беспокойство ничуть не уменьшилось оттого, что явно дорогой смокинг и крахмальная сорочка придавали незнакомцу вид скорее дикий и опасный, нежели благовоспитанный и изысканный. Конечно же одежда не скрывала ни его широких плеч и могучей груди, ни плоского живота и стройных бедер.

Словом, он был прекрасно сложен.

Но мало ли кто прекрасно сложен! Однако этот человек, казалось, просто источал мужскую привлекательность. Какая женщина, достойная так называться, устоит перед ним?

Такая женщина есть, разъяренно подумала Агнес. И эта женщина — я!

Что вообще происходит, черт возьми?! Агнес давно приняла решение не обращать внимания на то, как выглядят мужчины, или на их сексуальную притягательность, и это решение сильно облегчило ей жизнь: дочь не повторит ошибок своей матери. Так что же уставилась на человека, стоящего в дверях, из-за которого, кстати сказать, она еще больше опаздывает на свадьбу?