Война за корону - Коваль Ярослав - Страница 34

— К чему именно? К провозглашению прав мальчика-ауриса?

— Странно от вас это слышать. Вы не извещены о том, что воюете против сторонников Совета?

— Совет хорош лишь как дополнение к императорской власти, способной структурировать и молниеносно решить то, что сейчас забирает неоправданно много времени и сил, при этом так и остаётся нерешённым. Поверьте, я всегда буду рад видеть вас среди своих советников.

— Я не думаю, что вы когда-нибудь меня среди них увидите. — Дал знак своим спутникам.

Чувствовалось, что лорду Ингену хотелось сказать ещё что-то, но, осознав, что, вполне возможно, заключительную часть своей продуманной речи он будет произносить в спины противнику, предпочёл замолчать. Обернувшись, Илья ощутил на себе его внимательный взгляд. Такой взгляд заставил бы насторожиться даже самого самоуверенного человека.

— Можно себе представить, какой монолог он собирался развернуть, — фыркнула госпожа Шаидар. — Кернах — любитель поболтать. Прирождённый политик.

— А что, действительно будет воздушный бой?

— Подозреваю, что да. Вернее, надеюсь. — Она снова обернулась с задорной усмешкой, посмотрела туда, где в растворяющейся белёсой мгле пропадали силуэты вражеских виверн.

Её Феро лёг на крыло; женщина, слегка потянув поводья, направила его куда-то в сторону, должно быть, уловила призывной жест руки лорда Даро. Виверн на несколько мгновений притёрся к огромному крылатому питомцу лорда почти вплотную.

— Сейчас проследует нападение, — властно бросил мужчина. С ним никто не спорил, остальным аргетам из знати это тоже казалось очевидным. — Элейна… Будьте осторожнее.

— Не волнуйтесь. Я же хочу отомстить, а не погибнуть.

— Я прошу вас! Оставьте идеи мести, хотя бы пока вы не одна… — Но Феро уже скользнул в сторону, не в силах долее непринуждённо держаться в воздухе без возможности широко взмахнуть крылами.

Отец Санджифа с тревогой взглянул вслед госпоже Шаидар, но ему нужно было ещё нескольким сподвижникам передать распоряжения, согласовать действия, и нападение, по сути, уже началось, хоть авангард вражеского войска пока и не успел добраться до противостоящих его передовых отрядов, спешно готовящихся к бою. В этой ситуации не было ни секунды на то, чтоб попытаться догнать женщину и выяснить, намеревается ли она выполнять просьбу или решила пропустить её между ушей.

Виверн госпожи Элейны нёсся вперёд с захватывающей дух скоростью, потом вдруг застыл в воздухе, да так резко, что Илью удержали в седле только ремни. Полуобернувшись, женщина взглянула на своего пассажира, и тот понял, что шутки и заигрывания с ветром закончились.

— Держитесь как следует, особенно не высовывайтесь, как бы ни было любопытно. И ещё одно: не уверен — не колдуй. Правило такое. Поняли?

— Ага.

В воздухе разворачивался настоящий воздушный бой, и так же, как в любом другом сражении, в происходящем практически невозможно было разобраться. Сперва Илья увидел вспышки, цепочкой пробежавшиеся сквозь воздух, а потом в их свете виверны заметались, искры разрастались в пятна ослепительного света, гасли, и их сменяли другие. Боковой ветер внезапно обжёг Илье лицо, и он осознал, что Феро вдруг пошёл боком, причём так естественно, будто его крылья живенько поменяли расположение на его теле.

В затылок дохнуло магией, юноша рефлекторно пригнулся, а виверн уже нырнул куда-то вниз, вновь взлетел высоко и принялся закладывать такие виражи, о возможности которых петербуржец раньше и не догадывался. Впрочем, как накануне, на состязании леди Шаидар и лорда Тервилля, так и теперь он почти ничего не уловил. Было лишь ощущение, что крылатое существо бешено мечется, словно пытается вырваться прочь из тисков воздуха, и изнемогает от невозможности этого.

Холод палил не только щёки и подбородок Ильи, но и руки сквозь перчатки, и голову сквозь шапку, и даже щиколотки. Слезились глаза, и с этим совершенно ничего нельзя было поделать. Когда ему удавалось дотянуться рукой до лица, он смахивал капли перчаткой, и они мигом застывали на ней. Через несколько минут прикасаться этой перчаткой к щекам стало болезненно — она драла и так-то страдающую под ветром кожу, будто наждак.

Мотало так сильно, что не раз и не два, желая просто провести рукой по лицу, он чувствительно заезжал себе в глаз или висок, а иногда вместо этого просто хватался за луку, чисто инстинктивно, хотя ремни держали его надёжно.

Госпожа Элейна, казалось, чувствовала себя совершенно непринуждённо в этом бешеном полёте, где каждый миг небо мешалось с землёй, встающей дыбом. Иной раз, чтоб половчее увильнуть за соседа и прикрыться им, её виверн переворачивался, опрокидывался набок, так, что какие-то мгновения оба седока летели вниз головой. У Ильи перехватило дыхание, когда женщина перекинула ногу и села по-женски, словно на прогулке, верхом на ленивой и флегматичной кобылке.

Невозможно было поверить, что госпожа Шаидар успевает отдавать команды своему виверну, казалось, будто тот сам по себе, по собственному желанию выписывает все эти фигуры высшего пилотажа, уворачиваясь от столкновения со своими собратьями и с заклятьями, которые очень быстро наполнили воздух до отказа. Здесь практически некуда было увернуться, однако Феро успевал. Возникало впечатление, что уж это-то существо сумеет протиснуться хоть в игольное ушко, если возникнет такая необходимость.

Осознав, что теперь всё пошло по-серьёзному, Илья сообразил, что ему и самому следовало бы принять участие в бое. В конце концов, он почти выпускник, способен применить пару-тройку весьма хитрых боевых заклинаний, которые могут оказаться кстати. Однако стоило ему подумать о том, что сосредоточиться на структуре заклинания, резки толчок, встряхнувший его от макушки до пяток, вышиб любые мысли о чародействе.

Оставалось только цепляться за седло и смотреть по сторонам. Но и по сторонам смотреть очень скоро стало страшно. До Ильи внезапно дошло, что расцветающая в воздухе магия — не просто декоративные огни, выведенные здесь для красоты, что это всё неовеществлённая смерть, одного прикосновения которой хватит, чтоб незаметно отправить его к праотцам. Всё то, что прежде казалось ему лишь отвлечённой угрозой, едва ли имеющей к нему прямое отношение в один миг обрело реальность.

Виверн рухнул вниз. Вытянувшись, госпожа Элейна натянула поводья и в самый последний миг, взметнув волны снежной пыли, выправила полёт. Только теперь Илья заметил, что за Феро следует несколько виверн, и следуют привязчиво, хоть и не нагоняют. «Преследуют, что ли»? — подумал он. А потом вспомнил взгляд лорда Ингена, и ему стало жарко. Правда, только на пару мгновений.

В его памяти зацеплялись лишь краткие вспышки впечатлений, не сцеплявшиеся друг с другом, существовавшие как-то автономно друг от друга. Остальное утонуло в бесчувствии и ошеломлении. Виверн мчался, уворачиваясь от других «собратьев», вот в какой-то момент госпожа Элейна взмахнула рукой, они обменялись взглядами с наездником, летевшим ей навстречу, и тот вклинился между Феро и преследователями.

Взлёт, стремительный, что аж дух захватило, ветром ослепил Илью, юноша очнулся через миг, но виверн уже мчал куда-то, ловко лавируя, и преследователь у них остался только один. Леди Шаидар обернулась, оценила расстояние до него и направилась в самую гущу сражения.

Грохот и шум оглушили петербуржца, он вжал голову в плечи, цепляясь за луку, куртку женщины и вообще за что попало, а когда снова выпрямился, пространство схватки осталось позади, и за ними больше никто не гнался. Госпожа Элейна заставила Феро мягко приземлиться в виду лагеря и, обернувшись, озабоченно посмотрела на своего спутника.

— Ну как? Протрясло?

— Д-да…

— Ничего. Всё благополучно. — Она разобрала поводья и кинула их на шею виверна. Опустила стек. — Страшно было?

— Ну… да… — Илья передёрнул плечами. — Не столько страшно, сколько холодно.

Женщина легко рассмеялась, стянула шапочку.

— Мне в первый раз было очень страшно. И промёрзла я тоже, помнится, изрядно, хотя стояла не зима, а ранняя осень. Ну да, на высоте всегда морозно.