Такси заказывали? - Дубчак Анна Васильевна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/22
• Следующая

— А где Дронов? — спросила обеспокоенная Света.

— Да там они, там, я крикнул им, что побежал за вами…

Никита повел их за собой. Они вошли в дверь соседнего дома, плотно примыкавшего к тому, где располагалась кондитерская, пройдя по темному коридору, и оказались на квадратном, заваленном снегом дворе. Стены дома, выходившие на этот двор, потемнели не то от копоти, не то от времени. Увидев маленькую полуоткрытую дверь, Никитка нырнул в нее и позвал:

— Айда за мной!

Девочки, удивляясь, почему мальчишкам удалось каким-то образом обнаружить этот черный ход, тоже вошли за Пузырьком, плотно прикрыв за собой дверь.

Первое, что поразило, — это тепло и даже духота, которая нахлынула на них, едва только они оказались внутри дома. Второе — это уже более крепкий и сладкий запах горячей выпечки. Толкнув перед собой еще одну дверь, они увидели длинный, уже освещенный электрическим светом коридор и в самом его конце Дронова с Горностаевым. Сергей жестом показывал им, чтобы они вели себя тихо. Приблизившись к мальчикам, Маша со Светой и Пузырьком замерли. Они почти не дышали от страха.

— Там, за дверью, большое помещение и темно, свет никто не включал, так что, может, никого и нет… Но на всякий случай ведите себя тихо… Даже если вдруг и увидите кого, не орите. Мы же не преступники какие; скажем, что заблудились.

Помещение, в котором они оказались, представляло собой огромный, заставленный длинными столами цех. Вспыхнул свет — это Горностаев на свой страх и риск включил рубильник — и все увидели на столах большие белые вафельные полотенца, прикрытые сверху еще и полиэтиленовой пленкой.

— Это трупы, — сказал Никитка, за что тотчас получил от сестры затрещину.

— Испугал, — коротко пояснила она и едва сдержалась, чтобы не повторить движение.

— Но-но! Только без рук! — Пузырек потирал лоб.

— Спокойно… Без паники, — произнес Горностаев и осторожно приподнял край полотенца с пленкой.

— Ба… Бисквиты! И сколько же их! — Никитка смотрел на ровные ряды прямоугольных желто-белых и еще теплых бисквитов с благоговейным трепетом. — Ничего себе!

Они накрыли их, чтобы бисквиты не засохли. У них явно было мало времени…

Маша, уже понимая, что здесь могло произойти этим утром, с хозяйским видом осматривала кондитерский цех и примыкавшую к нему небольшую пекарню с печами и сложными машинами для вымешивания теста и приготовления нежного, воздушного бисквита и крема. Вскоре она обнаружила холодильник, забитый до отказа шоколадом, орехами, изюмом и прочими кондитерскими сладостями. В морозильнике же, в самом углу цеха, хранились свежезамороженные фрукты: вишня, клубника, смородина… На полках в шкафах, стоявших по периметру цеха, было полно всякой всячины: пряности, ароматизаторы, сиропы, банки с цукатами и сгущенным молоком. В кладовке, обнаруженной позади цеха, стояли мешки с мукой, сахаром и сухим молоком. А еще глубже, в помещении, почти примыкавшем к небольшому залу, служившему чем-то вроде магазина-кофейни, на холоде хранились высокие, почти до потолка, стопы рифленок с яйцами, коробки с дрожжами, ящики с жестяными банками джема, варенья и консервированных персиков.

— Я же говорил, — отламывая от бисквита большущий кусок, сказал Пузырек, — что у меня есть свои соображения… Так вот, эта кондитерская — действующая. Люди, работающие в ней, ушли отсюда или ночью, или рано утром, часов в пять. Хозяин их, возможно, тот самый «кондитер-пассажир», сделал все, что только было в его силах, чтобы обычными бутафорскими методами чисто внешне привести эту кондитерскую в старое, заброшенное помещение. Паутина… Ха-ха-ха! Да такой паутины на «Мосфильме» или даже в театре — завались! А пыль на двери можно сделать с помощью обыкновенной пудры, спросите у Машки…

— А при чем здесь я? — вспыхнула Маша. — Хотя ты, конечно же, прав. Кто-то сильно спугнул кондитера, он даже витрину своего магазина завалил всяким хламом и тоже присыпал пудрой…

— Да это, наверное, сахарная пудра! — сказала Света. — Ну и дела…

В самом же магазине было все чисто, современно и красиво. Стояли столики со стульями, за стойкой на полке поблескивали бутылки с коньяком и шампанским, стояла машина для варки кофе, громоздились металлические массивные подносы с чашками и блюдцами и плетеные подносы с оставшимися непроданными пирожными. Это был настоящий рай для таких сладкоежек, какими были все…

— Мы не воры, а потому если и съедим по штуке… — начал Сергей, сглотнув.

— Нет, по пять, — взмолился Пузырек.

— Хорошо, по четыре, — смилостивился Горностаев и сам, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на корзиночки с кремом и почти черные шоколадные пирожные, начал рыться в карманах. — Так вот, даже если мы и перекусим здесь, то за все заплатим, я сам лично оставлю вот здесь, возле кассы, деньги…

— Эх, жалко колы нет или фанты…

— Никита, ты совсем закружился здесь и потерял ориентиры, — засмеялась Маша. — А что это вон в том шкафу-холодильнике?

Пузырек повернул голову и увидел фирменный застекленный шкаф-холодильник, набитый радующими глаз его любимыми напитками — темной сладкой и пряной кока-колой и веселой оранжевой пузырящейся фантой.

— Ой, не могу, умираю… от счастья…

После самовольно устроенного в кондитерской пиршества первой пришла в себя Маша.

— Так, дорогие мои, — сказала она, аккуратно вытирая платочком вымазанные кремом и шоколадом губы, — по-моему, мы увлеклись… Никто не скажет мне, зачем мы вообще сюда пришли?

— Арестовать террориста-кондитера, — бойко ответил ей Горностаев, счастливый еще и по той причине, что Маша хотя бы на этот вечер забыла про своего Могилевского, хотя сегодня он играл в спектакле.

— Правильно. А что мы о нем узнали?

— Мы узнали, — подал голос Никита, — что именно здесь были сделаны два «террористических» торта, один из которых начинен дискетой, а другой украшен паролем.

— Еще мы узнали, — отозвалась Света, — что хозяин этой кондитерской каким-то образом связан с этой дискетой, иначе он не стал бы так суетиться и превращать свой магазин или кафе в бутафорское заведение… Кстати, вон там за стойкой валяется совершенно новенькая, отделанная по последнему слову дизайна дверь, она прикрыта мешками из-под муки. Думаю, это настоящая входная дверь, а вместо нее поставили, очевидно, старую деревянную… Так что он боялся визитов либо с одной, либо с другой стороны. Вот только где бы найти его самого?

— А я думаю, — сказал Дронов, — что мы плохо осмотрели помещение. Как увидели пирожные, так сразу обо всем и забыли… Дело в том, что в каждом, пусть даже маленьком предприятии должна быть своя бухгалтерия…

— Правильно! — подхватила Маша. — А на бухгалтерских документах есть фамилия и вообще все реквизиты хозяина. Ведь покупал же он где-то ту же муку, сахар, яйца. Значит, на договорах на поставки этих продуктов и прочего должны стоять его подпись и его данные.

И ребята принялись снова осматривать кладовки, заглядывать во все углы в поисках бухгалтерских документов.

— Я нашла, нашла!.. — закричала Маша, но внезапно ее голос оборвался.

В кондитерской стало необыкновенно тихо. Откуда-то из темноты кладовки появилась высокая худая фигура вся в темном. И тут же погас свет.

— Всем стоять на своих местах… — услышали ребята низкий мужской голос, и Пузырек от неожиданности уронил бутылку с остатками колы.

Раздался выстрел.

— Я же сказал — всем оставаться на своих местах! — заорал мужчина. — Вот так… хорошо… А теперь идите на мой голос, ближе, ближе…

— Света, — прошептал Дронов, схватив девочку за руку и притянув к себе так близко, что она услышала биение его сердца. — Стой и не шевелись. Мы не должны идти на его голос… Он выключил свет, значит, он не видит нас…

Рядом послышался шорох. Это были Горностаев с Пузырьком.

— Он довольно далеко от нас, — тихо проговорил Сергей, — и стрелять, я думаю, больше не будет. Вы слышали, какой у него испуганный голос?

• Предыдущая
• 12/22
• Следующая