Сказочные повести. Выпуск третий - Алексин Анатолий Георгиевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/68
• Следующая

Спотыкались об корни, падали, спотыкались опять и опять падали, поднимались, шли дальше. На лице оставалась липкая лесная паутина, ветки хлестали по глазам. Я плотно закрыл их — все равно ничего нельзя было увидать. Как Аркадиус угадывал направление, это уж его дело. Вдруг он остановился. Мы все ткнулись носами в спины друг другу.

— Огонек! — сказал Аркадиус.

— Костер? — спросил Петька. — Тогда пойдем погреемся.

— Не костер, — сказал Аркадиус. — Похоже, что окно.

Я пригляделся. Не очень далеко от нас светилось между деревьями окошко.

— Что это может быть? Откуда здесь дома? — удивился я.

— Не знаю, — сказал Аркадиус. — Все равно, пойдем, посмотрим.

Небольшого количества света, падавшего из двух окон, хватило, чтобы привыкшие к темноте глаза разглядели приземистый домик под крышей в один скат, с поломанной приступочкой у покосившейся двери. Вокруг дома торчали остатки изгороди.

Вдруг король Мур рухнул с тяжким рычанием. Левой рукой он снял с головы корону, а правой стал рвать волосы. Мы были потрясены таким бурным выражением горя.

— Я узнал его… Я узнал этот дом!.. — проговорил король Мур сквозь всхлипы. — Это бывшая охотничья хижина моего бедного папы, которого задрал медведь. Здесь папа испустил последний стон. С тех пор никто и никогда не ходил на это печальное место. Отчего же свет в окнах?

— Может, там лешие собрались? — предположил Петька.

— Как не стыдно верить в такую чепуху! — сказал король. — На свете нет ничего сверхъестественного, кроме волшебника Лабаза. Я слышу какие-то звуки… Там кричат, плачут и поют песни.

— Может, там разбойники? — сказал Петька.

— Это ближе к истине, — согласился Аркадиус.

— Никогда у нас не бывало разбойников, — возразил король.

— Времена меняются, — заметал Аркадиус. — Подкрадемся к окнам и заглянем!

Мы подобрались к домику и приникли носами к мутному, потрескавшемуся стеклу. Петька оказался прав — за столом сидели пятнадцать разбойников в черных плащах и черных масках. Они пировали и веселились. На столе перед ними лежал жареный баран, стояли бочонок с пивом и бутылки. Отрезав кусок мяса, разбойник втыкал свой ужасный кривой нож в столешницу. Потом он совал мясо в рот и запивал прямо из горлышка. Почти у всех из-под масок спускались на грудь длинные бороды. Нам стало страшно, а еще больше мы задрожали, когда услышали, что они говорят.

— Здорово мы расправились с этим босяцким войском! — сказал один разбойник, вытащив изо рта горлышко бутылки. — Теперь у Мура надолго пропадет охота завоевывать неведомые царства!

— Она бы у него и не появилась, — добавил другой разбойник. — Это новенький житель Петька разворошил в его груди королевские чувства. Я этому Петьке попал камнем прямо в грудь.

— Все хорошо, — сказал третий разбойник, длинный, тощий и без бороды. Он держался среди прочих как старший. — Но какой же негодник угодил камнем в голову начальника?.. Доктор сказал, что вряд ли он выживет, а работать определенно не сможет.

— Не волнуйся, Стропила! Найдут другого, не хуже, — сказал первый разбойник и опять сунул в рот горлышко бутылки.

Король Мур потряс Аркадиуса за плечо и спросил шепотом:

— Не понимаю, что за жители… Как думаешь, мудрый Аркадиус?

Аркадиус покачал головой и ответил:

— Есть много вещей на свете, ваше величество, которые непонятны даже мудрецам.

Я спросил короля:

— В настоящее королевство будем еще играть?

— А ну его в канаву, — выразился король Мур. — Нет у меня желания совершать подвиги. Знаешь, Аркадиус, я не считаю себя очень уж мудрым, но порой под мою золотую корону забредают ценные мысли.

— Какая же мысль сейчас забрела вам под корону? — поинтересовался мудрый Аркадиус.

— Кто ничего не выдумывает, того не бьют камнями! — сказал король самоуверенным тоном.

— Пожалуй, верно, — согласился Аркадиус. — Надо запомнить.

В эту секунду сильная жесткая рука зажала мне рот. На голову накинули черную тряпку. Я стал вырываться, но меня скрутили и подняли в воздух. Заскрипела дверь, и я понял, что меня внесли в дом, где пировали разбойники.

— Черт их сюда занес, — услышал я приглушенный голос. — Что теперь с ними прикажете делать?

Меня поставили на ноги и сдернули с головы тряпку. В глаза ударил резкий свет электрических фонарей. Разбойники сидели за столом и смотрели на нас четверых, стоявших рядком у двери. Глаза их сверкали из-под черных масок.

— Как не стыдно, — сказал длинный и безбородый разбойник, которого называли Стропилой. — Такие почтенные жители, с королем во главе, и заглядываете в окна.

— Простите, пожалуйста, — сказал Петька. — Мы больше не будем.

— Простить? Ха! — сказал Стропила. — У нас такое преступление не прощается.

Аркадиус высказался:

— Любопытство — это, конечно, свинство, но не преступление.

— Вот за свинство мы и предадим вас жестокой казни! — сказал Стропила. — Через… допустим, повешение.

— Кикимор, волоки сюда веревку! — скомандовал он коренастому и очень бородатому разбойнику.

— Разбойнички, милые, опомнитесь! — сказал король Мур. — Все-таки надо считаться с тем, что я единственный король на всю Мурлындию. Если вы меня предадите казни через повешение, страна осиротеет.

— По-вашему, мы, значит, разбойники? — спросил Стропила.

Между тем Кикимор принес толстую длинную веревку.

— А кто же? Я много слышал про разбойников от своего бедного папы, которого медведь задрал на этом самом месте, — сказал король Мур. — Бывало, что короли попадались к ним в лапы, но никогда они королей не убивали.

Разбойники брали за них выкуп.

— В этом есть резон… — задумался Стропила. — Только какой с тебя, голодранца коронованного, возьмешь выкуп?

— Корону с него снять, — подсказал Петька. — Она золотая!

— Тоже мне сокровище! — скривился Стропила. — Я предпочитаю мягкие шляпы.

— Крепко сказано: мягкие шляпы! — повторил бородатый Кикимор.

— Мы очень жестокие разбойники, — сказал Стропила. — Пожалуй, мы вас все-таки повесим. Вяжи их, Кикимор!

Свирепый Кикимор связал нас по рукам и по ногам. Петька рыдал. Аркадиус усиленно думал. Король Мур приготовился принять смерть с королевским достоинством и следил только за тем, чтобы не перекосилась на голове корона.

— Послушайте-ка, уважаемые разбойники, — сказал связанный Аркадиус ровным голосом, в котором не чувствовалось и признака боязни. — Я не знаю, в каких отношениях находитесь вы с Лабазом, и не собираюсь об этом задумываться…

Разбойники насторожились.

— Но я уверен, — продолжал Аркадиус, — что если вы нас вздернете, то огорчите волшебника. После этого от вашей шайки останутся только клочья бороды Кикимора!

Разбойники засунули ножи за пояса, стали в кружок и посовещались. Потом Стропила подошел к нам и сказал:

— Времени на вас нету. И так зачахнете от голода!

Опрокидывая лавки, разбойники вышли из дома, а мы остались, связанные, на полу. Петька перестал рыдать и облизнулся:

— Сколько еды оставили! Надо скорей развязываться!

Но свирепый Кикимор затянул нас такими узлами, которые не поддавались даже крепким Петькиным зубам.

— Лучше уж сразу быть повешенным, чем медленно чахнуть от голода, — сказал Петька, всхлипывая.

— Не наводи уныния, — сказал Аркадиус и пополз к двери.

Он стал тереть веревку, связывавшую руки, о край доски.

— Нет пределов твоей мудрости, Аркадиус! — сказал король.

Примерно через полчаса работы веревка перетерлась. Аркадиус смахнул со лба капли пота, вынул из моего кармана знаменитый нож и освободил нас от пут. Первым делом мы наелись. В бутылках разбойники, правда, ничего не оставили, но конфет, мяса, печенья и яблок было вполне достаточно.

• Предыдущая
• 46/68
• Следующая