Сказочные повести. Выпуск четвертый - Балл Георгий Александрович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/58
• Следующая

Целый день тетя Вера на кухне сидит.

А добрая моя бабушка с утра в магазин уходит. Мама — на работу. А папа совсем далеко уехал. Он уехал далеко-далеко: за высокую гору, за речку Ладогу.

И мы всегда ждем его, даже ночью. Одна тетя Вера не ждет. А только сидит на кухне и колдует:

И никуда меня не пускает, потому что я часто простуживаюсь… Гулять не разрешает, а играть тоже не разрешает, потому что я топаю. И если я тихонечко топну, тетя Вера услышит. Потому что у нее есть волшебные очки. Это такие большие очки в черной оправе. Как наденет их тетя Вера, так на сто верст крутом все видит и все слышит.

Эх, скорей бы приехал папа!

Вот приедет папа и прогонит тетю Веру…

Дорогой папа, приезжай!

Мы все хотим, чтоб ты скорее вернулся. Одна тетя Вера не хочет. Я-то знаю, почему она не хочет: боится!

Как-то темной-темной ночью кто-то позвонил в серебряный колокольчик.

Мама сказала:

— Телефон звонит! Это папа.

Тетя Вера сказала:

— Что ты, моя дорогая сестричка, это тебе только почудилось.

— Нет, я слышала, — сказала мама.

А тетя Вера не хочет пустить маму к телефону и ласковым голосом говорит:

— Просто ты начиталась со своим сыном всяких сказок, вот тебе и слышатся разные звонки да колокольчики.

И она увела маму спать. И запела ей тихонечко свою страшную баюкалку:

Мама испугалась и сразу уснула. И тетя Вера тоже легла в кровать и — хры-фры-брум — тоже уснула.

А я увидел: там, где телефон, зажегся СВЕТ. Я встал и тихонечко подошел. А на столе вместо телефона стоял маленький домик.

— ДИНЬ-ДИНЬ-ДИНЬ! — зазвонил колокольчик в домике.

— Хры-фры-брум, — сказала тетя Вера спросонок.

Я замер.

— Небыль-небыль-небылица, — забормотала тетя Вера. — Что-то мне давно не спится! Мне не спится, не лежится! Встать, что ли? Поглядеть, что ли?

А я зашептал:

— Тетя Верочка, не вставай! Тетя Верочка, засыпай!

— Ох, я красная девица, — зевнула тетя Вера. — Что-то мне и спится и лежится. Что-то мне вставать не хочется!

И она не встала.

А я заглянул в окошко. В домике был мальчик. Он сидел на маленьком стульчике за маленьким столом под зеленым абажуром. Он был зеленый, как кузнечик.

— Эй, ты кто? — спросил я.

— Эй, ты кто? — спросил он.

— Я здесь живу, — сказал я.

— Я здесь живу, — сказал он.

Вдруг мальчишка засмеялся, подскочил, перевернулся через голову. И как зазвонит!

Я увидел у него в руке МАЛЕНЬКИЙ СЕРЕБРЯНЫЙ КОЛОКОЛЬЧИК…

— Ах, чтоб тебя, небыль-небылица! — закричала тетя Вера. — КТО-ТО нарочно не дает мне спать-почивать. А снился мне добрый молодец. Добрый молодец Иван Иваныч. Эх, просыпаюсь, просыпаюсь!..

И она проснулась.

Я прыгнул в кровать и спрятался под одеяло. Тетя Вера в одной рубашке подбежала к столу. А там уже не было домика, а стоял телефон.

— Алло! Алло! Чего надо? — закричала тетя Вера.

НИКТО НЕ ОТКЛИКНУЛСЯ.

И я понял: это потому никто не откликнулся, что прибежала ТЕТЯ ВЕРА.

Утром я подошел к столику, где стоял телефон. И тихонечко позвал:

А пришла бабушка. От нее пахло пирогом. От нее всегда пахнет вкусным и теплым.

— Бабушка, — спросил я, — а кто это ночью звонил?

— Это Алошка звонил, — сказала бабушка. — Спать тебе не давал.

— Бабушка, а ты разве его знаешь?

— Кого?

— Алошку. Он ведь маленький. Вот такой.

— Я всех знаю — и больших и маленьких, — сказала бабушка. И позвала меня завтракать, потому что тетя Вера опять начала сердиться.

За столом я думал про маленького мальчика, как он живет у себя в домике, спит на маленькой кроватке, а проснувшись, звонит в серебряный колокольчик.

И я нечаянно уронил чашку с молоком, и она — динь! — разбилась.

Конечно, тетя Вера сразу поставила меня в угол, и я там плакал, плакал, плакал и все равно думал про Алошку, а еще про папу — чтоб он приехал и прогнал от нас тетю Веру.

— Если ты будешь еще баловаться, — сказала тетя Вера, — этой ночью или в какую другую ночь к нам придут медведь Михайло и волк Левон и заберут тебя. Они берут с собой нехороших мальчиков.

— По-моему, ночью КТО-ТО звонил, — сказала мама. — Может, это папа звонил?

Тетя Вера загремела посудой. И я понял: она нарочно загремела, чтоб мама все забыла. И я услышал, как тетя Вера тихонечко зашептала:

И моя мама забыла, все забыла. А тетя Вера громко уж о другом кричала:

— Я у вас вроде прислужницы. Нет мне счастья в этой квартире! Одна я осталась! Одна. Как пенек в лесу, как поганочка! — И тетя Вера даже всхлипнула.

Мама стала тетю Веру уговаривать не надрываться так, побольше отдыхать да почаще ходить в кино.

А тетя Вера ничего не ответила, повязала себе голову полотенцем. Она всегда так делала, когда сердилась, чтобы нам страшнее было.

Мама тихонько надела пальто и ушла. А тетя Вера пошла слушать радио.

В тот же вечер случилось вот что: тетю Веру пригласил в кино наш усатый сосед с третьего этажа — Иван Иваныч.

Тетя Вера надела самое прекрасное свое платье — голубое-преголубое, и я услышал, как она прошептала:

— Есть еще добрые молодцы на свете, — и повязала на голову голубую ленту. — Вот теперь, — сказала тетя Вера, — я голубая и красивая, — и повернулась к нам: — А вы не балуйтесь! Я мигом вернусь: одна нога там, а другая здесь.

Как только за тетей Верой захлопнулась дверь, бабушка тоже начала собираться. Взяла бидон и сказала:

— Ты, победна головушка, посиди тихо, а я схожу за молоком.

Я сразу согласился:

— Ладно, бабушка, иди. Я с Алошкой поиграю.

— Если кто постучит, никому не отворяй, — сказала бабушка, — только мне.

— Ладно, бабушка. Мы с Алошкой никого не пустим. Ты, как придешь, станешь под дверью и запоешь: «Отопритеся, отворитеся. Ваша бабушка пришла, молочка вам принесла».

— Верно, верно, — сказала бабушка. — Никого чужих не пускайте. Играйте тихонечко.

Когда бабушка ушла, я скорее побежал к столу, где телефон. А там опять стоял домик. В домике горел зеленый огонек. Из окошечка прямо на меня смотрел Алошка. Глаза у него круглые. А реснички черненькие. И он зачопал этими ресничками: хлоп-чоп, хлоп-чоп! Я пододвинулся совсем близко и совсем тихонечко позвал:

• Предыдущая
• 14/58
• Следующая