Пять минут до счастья - Шер Аркадий Соломонович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/12
• Следующая

От неожиданности Волк чуть не упал и удивлённо посмотрел на Машеньку.

— Оно ещё и говорящее!!!

— Между прочим, это мой приятель Васечка. Прошу не обижать, — погрозила она Волку пальчиком.

— Прости, малыш, не хотел тебя обидеть, — извинился Волк.

— Ладно, прощаю. — Васечка улыбнулся. — Ты лучше скажи мне, что такое счастье?

— По-моему, счастье — это когда волки сыты и овцы целы, — изрёк Серый.

— А чем же волки будут сыты, если овцы будут целы? — рассмеялась Машенька.

Волк задрал голову вверх и шумно потянул носом воздух.

— Пирожками бабушки Пелагеи будут они сыты! — ответил он и облизнулся.

— А у тебя губа не дура, друг любезный, — заметил подошедший Дружок.

— Но мы не только поэтому с тобой дружим, — в один голос молвили Машенька и Дружок, — ты добрый, умный и ещё верный, а это самое главное в дружбе.

— Тогда и я хочу с тобой дружить, — вступил в разговор Васечка.

— А чего это ты вдруг? — удивился Волк.

— А я не вдруг. Просто хочу дружить с другом моих друзей.

— Ну, тогда мне нечего возразить. Будь по-твоему, малыш. И бородавка телу прибавка. Тем более у меня никогда ещё в жизни не было друзей деревянной национальности.

— Ну, что же, неплохая компания у нас получилась!

Машенька даже захлопала в ладоши.

В разговоре наметилось оживление.

И как раз в этот момент на крыльцо вышел дед Игнат. Поглядел в безоблачное небо, какое иногда бывает ранней осенью, потянулся и пробасил:

— Хорошо-то как!.. Тепло, светло, и мухи не кусают.

— Привет, Игнат! — крикнул Волк. — Насчёт мух ты загнул. К осени они как раз злыднями становятся. Спасу от них нету!

— Зато в лесу тишь, да гладь, да божья благодать, — сказал Игнат. — Чего ещё старому леснику надо? Счастье, да и только!

— Не-е-т, Игнатушка! Носом чую, что главное твоё счастье у печки хлопочет.

Не успел Волк слова эти произнести, как «главное счастье» в окошке появилось.

— Пирожки румяные, горячие! — кричит бабушка Пелагея. — Ни один не подгорел. Прошу всех к столу.

За столом было тесно и шумно. Гости дружно уминали пирожки и на все лады расхваливали Пелагею.

У Васечки сложилось такое впечатление, что все были счастливы.

Он тоже отломил кусочек пирожка и положил в рот. «Очень вкусно!» — подумал он и откусил ещё.

— Неужели для полного счастья надо обязательно съесть целых сто пирожков?! — спросил он у сидящего рядом Волка.

Тот, не переставая жевать, молча кивнул.

— А я хоть всю жизнь могу не есть! Стало быть, и счастья у меня никогда не будет?!

Волк вылупил на него глаза.

— Ты чо? — аж поперхнулся он. — Как это — не есть?!

— Правильно рассуждаешь, Васёк, — сказал Игнат. — Как говорят умные люди: «Сытое брюхо к учению глухо». А тебе, малыш, ещё очень многому в этой жизни научиться надо. А счастье — это такая штука… Такая, понимаете ли, штука… — Он покрутил рукой над головой. — Может прийти в любой момент. Может просто с неба свалиться, как снег на голову.

После мужа своим мнением поделилась Пелагея:

— А я вам скажу, что счастье у каждого своё. Так-то! И каждый сам должен найти своё счастье. И всё.

— А где же его найти, это своё счастье, бабушка Пелагея? — поинтересовался Васечка.

— Да разве знаешь, где найдёшь, а где потеряешь! Ищи, внучек, и найдёшь. А уж коли найдёшь, цени его и береги как зеницу ока!

— Хочешь, вместе твоё счастье искать будем? Вдвоём веселее, — предложила Машенька.

Не успел Васечка ответить, как раздался шум, треск и в распахнутое окошко просунула голову Корова:

— Му-у-у-ки ваши напрасны. Счастье искать не надо, оно само приходит.

— Твоя правда, Бурёнушка! — воскликнул Волк. — Вот ты и пришло, счастье моё! — И он чмокнул Корову в нос.

От смущения Корова попятилась, сорвала рогами занавеску на окне и, ещё больше смутившись, начала её молча жевать.

Всё получилось так смешно и быстро, что бабушка Пелагея даже не успела рассердиться.

— Ну и ну! — только и смогла она вымолвить сквозь смех.

Все захохотали.

Игнат жестом успокоил смеющуюся компанию и весело сказал:

— Как я понимаю, совсем без счастья у нас только Васёк остался. Предлагаю: раз счастье искать не надо, соберёмся вечером во дворе и все вместе будем ждать, когда оно к нему придёт. Все согласны?

— Все-е!

— Ну, тогда до вечера.

К вечеру во двор вынесли стол с лавками. Дед Игнат поставил на него керосиновую лампу, Пелагея — миску с пирожками, а Волк — банку с Золотой Рыбкой. (Не для еды, конечно, а чтобы ей в компании веселее было.)

Как только вкусный запах пирожков дошёл до всех, свободных мест за столом уже не было.

А когда Пелагея произнесла одно только слово — угощайтесь! — Васечке показалось, что пирожки из миски словно ветром сдуло. Хотя ветра и в помине не было.

Но как бы то ни было, пирожки съедены. Теперь их нет и делать за столом больше нечего. Осталось только терпеливо ждать прихода Васечкиного счастья.

Прошло минут пять — счастья нет. Ещё минут десять пролетело — не приходит. Самые нетерпеливые начали роптать:

— Уже солнце за горизонт завалилось, а его всё нет. Сколько ждать можно? Может, оно вообще не придёт?..

Но вдруг послышались чьи-то осторожные шаги. Сквозь щели в заборе метнулась тень. Волк и Дружок вмиг навострили свои носы и уши. Дружок даже пару раз гавкнул для острастки.

Васечка заёрзал на скамейке.

— Может, это моё счастье идёт? — взволнованно прошептал он.

— Настоящее счастье никогда не крадётся, — тихо проворчал Дружок. — Оно всегда заявляет о себе в полный голос. Понял?!

И в это время чей-то нежный, ласковый голосок из-за забора спрашивает:

— Можно мне к вам?

— Так это же счастье моё просится! — радостно воскликнул Васечка.

Волк с сожалением посмотрел на него:

— Нет, приятель. Кажись, это несчастье моё прибыло. Видать, кума объявилась. — И громко крикнул: — Зачем пожаловала, плутовка?

А Лиса из-за забора:

— Мне тоже захотелось маленько счастья.

— Знаем мы тебя! Твоя птица счастья в курятнике на насесте давно спит, — хихикнул Волк, искоса поглядывая на окружающих.

— Нет, дорогой кум. Счастье не птица, за хвост не поймаешь, — возразила Лиса.

— Заходи, Патрикевна, — позвала Пелагея. — Чего через забор-то беседовать.

Лиса пролезла через знакомый лаз в заборе и осторожно подошла к столу.

— Всем добрый вечерок! — поклонилась она и посмотрела на Волка невинным взглядом: — Прости меня, куманёк, за мои мелкие гадости. — Лиса, потупив взор, скромно присела на краешек лавки.

— Ничего себе — «мелкие»! — возмутился Волк. — А мой отмороженный и ободранный хвост? А моральный, в конце концов, ущерб! Это, по-твоему, мелочи?!

— Да прости ты её, Волк, — сказал Игнат. — Как старый лесник знаю: всё равно она неисправима. Простишь — тебе же легче станет.

Мудрый Волк молча кивнул и слегка подвинулся, уступая Аисе место рядом.

Солнце давно спряталось за горизонт. И сумерки начали быстро окутывать всё вокруг полупрозрачной пеленой. Подул прохладный ветерок.

И только Игнат зажёг керосиновую лампу, как…

В небе над лесом послышался какой-то непонятный нарастающий гул.

— Ну, наконец-то летит оно, счастье моё долгожданное! — заорал во всё горло Васечка. — Сейчас оно как снег мне на голову свалится!

— Да не шуми ты! — Машенька замахала на него руками. — Счастье — вольная пташка: где захотела, там и села. Спугнёшь — сам виноват будешь.

Что — то громоздкое со свистом шарахнулось с неба и плюхнулось невдалеке от стола.

— Приветствую честной народ! — раздался знакомый голос. — Извините за грохот! Что-то двигатель барахлит!

• Предыдущая
• 2/12
• Следующая