Бизнес крокодила Гены и другие сказочные повести - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая

Булочкин и Коржиков взялись друг за друга. Булочкин сурово молчал, а Коржиков выкрикивал:

— Эксперимент не удался! Их ждёт больница! Планета плачет!

Он даже выкрикнул один лозунг, явно опережающий события:

— Медицина бессильна. Им поможет только чудо!

В парк въехала неотложка с красным крестом на верхней фаре, и наших больных увезли.

И вот уже тихая больничная палата. Не совсем тихая, потому что Коржиков постоянно кричит:

— Колобок о нас забыл! Преступники на свободе! Мороженщики всего мира протестуют! Мы погибаем в больницах, а кое-кто даже не думает о нас.

И тут дверь в палату распахнулась и вошёл Колобок. Он был в белом халате и в тапочках на босу ногу, с трубкой.

— Колобок ни о ком не забывает. Он знает всё.

— Да? — закричал неуёмный Коржиков. — А где же преступники?

— Преступники вокруг нас, — ответил Колобок. — Посмотрите, кто лежит на соседних койках.

И сразу на всех соседних койках встали мальчики.

— Мы больше не будем! — сказали они сиплыми голосами.

— Попались! — закричал мороженщик. — Как же вам не стыдно бесплатно брать государственное мороженое?

— А мы не бесплатно, — сказали мальчики. — Мы рубль положили.

— И котёнка!

— Ха-ха-ха! — сказал Коржиков. — Это планета смеётся. Но котят ещё в банк не принимают! Живая валюта — нужна ли она нам?!

— Нас теперь арестуют? — спросили мальчики.

— Ни за что! — сказал мороженщик Коржиков. — Раз вы признались, я за вас заплачу. Но котёнка я вам не отдам. Я к нему прирос. Продавцы покидают больницы! План ведёт нас в путь!

Он быстро выздоровел и оделся. И ушёл. Колобок и Булочкин ласково смотрели ему вслед и думали: «Как хорошо, что ему хорошо. Значит, не зря мы несём тяжёлую вахту. Пусть всегда будет солнце».

На своих кроватях сидели исправившиеся мальчики и восторженно смотрели на знаменитого Колобка.

— Шеф, — спросил Булочкин, — а как вы догадались, что дворничиха блондинка в очках?

— Очень просто, — сказал Колобок, — мой метод — внимание плюс память. Она же у нас в парке шестой год работает. Её фотография на Доске почёта у входа висит. Рядом с моей, между прочим, товарищ Булочкин.

Однажды в комнате знаменитого Колобка телефон зазвенел как-то особенно тревожно. Все побросали свои важные дела и стали слушать, что говорит Колобок. А разговор Колобка с телефонным посетителем был таков:

— Алло! Это НПДД?

— Так точно. НПДД у телефона.

— С вами говорят из Третьяковской галереи. Можно позвать к аппарату знаменитого Колобка.

— Знаменитый Колобок у аппарата.

— Колобок, Колобок, здесь один подозрительный тип хочет украсть картину.

— Почему вы так решили?

— Потому что он несколько дней крутится рядом. Заглядывает в окна, залезает в подвалы, осматривает крышные подходы. А когда он проходит мимо, он подозрительно звенит.

— Объясните отчетливее. Что значит подозрительно звенит?

— Отмычки!

— Намек понял. И что вы хотите?

— Возьмите его с поличным. Хорошо?

— Хорошо, да не очень. На это у нас милиция. Обратитесь, пожалуйста, к ней.

— Не могу.

— Почему?

— Потому что я и есть милиция. Меня зовут милиционер Спицын.

— Вот и возьмите его с поличным.

— Не могу. Я дежурю только до шести. А после шести никого нет, милицейский пост закрывается.

— Да? А прихватить пару часиков после любимой работы для любимой работы?

— Не могу. После любимой работы я иду в любимый университет философизма. Мы, милиционеры, должны быть образованными людьми. Нас на это нацеливают.

— Спасибо, — сказал Колобок. — Сигнал принят. Будем работать.

Он положил трубку, но еще долго ворчал. Ворчала и лаборантка Колбочкина:

— Их на это нацеливают. Лучше бы их нацеливали по мишени стрелять. Или народные Третьяковские галереи беречь.

— Товарищ Колбочкина, — строго сказал Колобок, — не будем терять время на обсуждение действий милиции. Лучше займемся составлением плана по спасению дорогих народных картин, по захвату подозрительных преступников. Какие будут предложения?

— Спасти и захватить! — предложил Булочкин.

— Но как?

— Мое дело — предложить идею, — сказал Булочкин. — А как — это уже детали.

— Колобок, а что если нам взять и самим украсть эту картину, — предложила инициативная Колбочкина. — Им и воровать будет нечего.

— Интересная мысль! — сказал Колобок. — Борьба с хищениями при помощи хищений.

Так Колобок иронизировал. Но буквальный Булочкин не понял иронии.

— Шеф, — сказал он. — Эта мысль трудновыполнимая.

— Почему, Булочкин?

— Мы же не знаем, какую картину он хочет украсть.

— По-моему, мы зря теряем время! — сказал Колобок. — Чтобы составить план, мы прежде всего должны побывать на месте будущего преступления.

— Это где, шеф?

— В Третьяковской галерее.

Каждому, кто хоть раз бывал в Москве, знакомо здание Третьяковской галереи — оно находится рядом с кинотеатром «Ударник». Колбочкина, Булочкин и Колобок подошли к нему без пятнадцати шесть. Около входа в галерею, из которого выходили последние посетители, стоял грустный милиционер Спицын. Колобок подошел к нему:

— Здравствуйте, я — Колобок. Вот мое удостоверение.

— Очень приятно, — сказал милиционер, рассматривая красную книжку Колобка. — Но я почему-то думал, что оно у вас круглое.

— А у товарища Булочкина оно имеет форму батона! — ответил на это Колобок. — Только мне сейчас не до шуток. Показывайте, где наш предполагаемый преступник.

— Вон он, этот предполагаемый тип с чемоданчиком. Мне кажется, он уже созрел.

— А почему вы так решили?

— Он уже с чемоданом. Чемодан, надо думать, для картины.

— Ишь ты, какой горячий! — закричала Колбочкина. — А может быть, он с этим чемоданом в баню собрался или в лес за грибами.

— Можете мне не верить, — сказал милиционер Спицын, — только мне мое милицейское сердце подсказывает, что сегодня он попробует взять какой-нибудь самый главный третьяковский шедевр. Все, до свидания. Я пошел в свой любимый вечерний институт любимого философизма. — И милиционер, переложив тяжелую нравственную задачу на Колобка, легкой походкой отправился на занятия. А Колобок тяжелыми шагами командора направился ко входу в Третьяковскую галерею.

Такими же резко потяжелевшими шагами шли за ним Колбочкина и Булочкин. Можно было подумать, что они несут на спине невидимые мешки с конфискованной картошкой или золотыми слитками.

У входа стоял седоватый и румяноватый работник галереи в форменном зеленом костюме. Чем-то он напоминал деда Мороза в отпуске. Очевидно, тем, что не имел мешка с игрушками. Он выпускал последних посетителей и готовился закрывать двери.

Колобок протянул ему свое служебное удостоверение и спросил:

— Вы — дежурный?

— Так точно.

— Сегодня мы будем дежурить вместе. Ожидается крупное ограбление… Почти налет.

— Я очень рад! — сказал седоватый и румяноватый дежурный. Хотя радоваться особенно было нечему. Он тут же поправился:

— Я не тому рад, что будет ограбление, а тому, что мы будем дежурить вместе. Я много о вас слышал, и мне надоело одному пить чай всю ночь.

— Будем пить чай вместе, — сказала Колбочкина. — У меня и варенье с собой.

— Прошу вас проследовать в служебное помещение! — сказал дежурный, и они проследовали в маленькую каморку под главной лестницей.

— Давайте теперь как следует знакомиться. Меня зовут Лука Лукич Сковородкин. Я из старинной рабоче-дворянской семьи.

— Меня зовут Колобок. Я из сельской местности.

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая