Империя звёзд - Бэрд Элисон - Страница 43

— Из всех дурацких, безмозглых…

— Йо, без толку, — перебил его Дамион. — Ей придется здесь остаться, потому что нет способа отправить ее обратно.

Йомар от души выругался. Они с Лорелин продолжали еще пикировать друг друга, и Дамиона их остроумие всерьез достало. Ипотрилла, очевидно, тоже, поскольку он свои негативные чувства выразил явно — два раза остановился, и пришлось его приводить в движение кнутом и пряником.

С каждой минутой становилось все труднее. Воду следовало сурово экономить, и уже каждому грезились озера и ручьи, кувшины с ледяной водой. Рты пересохли, в горле у всех першило, губы и языки распухали. Все уже молчали, и слышалась только поступь широких копыт ипотрилла. Пылающая ярость солнца на песке жгла глаза. Лорелин растянулась вдоль горба животного, полузакрыв глаза, и кожа у нее покраснела от солнца там, где в импровизированном тюрбане были щели. Дамион скорчился на мешках, содержащих скудные припасы, и, прищурясь всматривался в горизонт.

«Оазис, — думал Дамион, пытаясь представить его себе. — Деревья. Растения. Вода… вода…»

Он медленно погрузился в полубессознательное состояние и снова будто перенесся в сады Халмириона. Повсюду ароматные цветы, кустарники, деревья и — мучительные — звуки фонтанов, музыка играющей воды. На краю фонтана сидит Эйлия, лицо ее в обрамлении цветов, а глаза большие и нежные и странно полны надежды, и глядят они в его глаза… Дамион попытался с ней заговорить, и она растаяла вместе с садом — пустынный мираж.

Солнце спускалось мучительно медленно. Поднялся ветер, горячий и сухой, закружил песок у гребней дюн, бросая в лицо людям. Дамион очнулся от ступора, когда ипотрилл внезапно дернулся. Споткнулся, сейчас рухнет? Дамион посмотрел вниз — животное паслось.

Вся земля вокруг была укрыта жесткой травой, острыми былинками. Впереди раскинулась плоская равнина, истыканная колючими кустами и приземистыми скрюченными деревьями. А вдали — какое-то темное шевеление…

— Оазис, — просипел Дамион.

Лорелин встрепенулась, моргая.

— Уже недалеко, — так же хрипло ответил Йомар.

Солнце уходило за горизонт, огромное, красное, под облачной грядой, и на пустыню быстро опускалась ночь. Холодный ветерок зашевелил жесткие листья и ветви мелких чахлых деревьев. «Недалеко, — думал Дамион. — Недалеко…»

И тут ипотрилл взметнулся на дыбы с таким ревом, от которого ночь содрогнулась. Лорелин с воплем свалилась на землю. Йомар повернулся с проклятием, а Дамион спрыгнул на землю рядом с ним и пытался успокоить животное.

Ипотрилл упал на узловатые колени, и Дамион увидел торчащие у него из шеи стрелы.

— Прячься за ним! — крикнул Йомар, рванув Лорелин к себе.

Рев зверя сменился затихающими стонами, и шея вытянулась на песке. Не успели путники спрятаться за ним, как пустыня зашевелилась человеческими фигурами. Они выпрыгнули из-за камней и кустов будто по волшебству: темнолицые, вооруженные луками, копьями и кривыми ятаганами.

Раздался голос, и Йомар вздрогнул и встал. Он закричал в ответ на том же языке, и Дамион понял, что понимает его: это был элейский, но с каким-то странным и сильным акцентом. А люди эти были мохарцы.

Йомар, продолжая разговор, зашагал к ним.

— Все хорошо, — услышал Дамион, — все в порядке! Мы все вместе — мохарцы.

Дамиону показалось, что последняя фраза прозвучала ритуально.

— Откуда вы идете? — раздался оклик.

— Из пустыни. Мы ехали на спине этого зверя.

— Что за зверь? Мы приняли его за одного из демонов Халазара.

— Это не мохарец! — заявил кто-то другой. — Это дух, джинн. Он ездит на чудовищах…

— Ай! Джинн!

— Перестаньте! — рявкнул Йомар. — Я человек, такой же, как и вы!

— Кто с тобой? — спросил первый голос.

Дамион и Лорелин встали и осторожно глянули на вооруженных людей, все еще направляющих на них копья и луки.

— Это мои друзья… — начал Йомар, но его перебили:

— Бледнолицые! Это зимбурийцы!

Копья подались вперед.

— Нет! — крикнул Дамион и сорвал с головы повязку, показывая светлые волосы. Лорелин последовала его примеру.

— Он не зимбуриец, и женщина тоже, — сказал Йомар.

— Женщина? — Темнокожие воины сгрудились вокруг. Вид у них был страшноватый: все в черной коже, с ожерельями из звериных когтей и зубов. — Мы думали, оба мужчины.

Их прервал рев ипотрилла, который забил длинным хвостом по песку. Люди отпрыгнули, но зверь уже застыл, и кровь его впитывалась в песок. Дамиону стало жаль это создание, привезенное со своей мирной планеты воевать в чужом мире. Но тут же его внимание вернулось к мохарцам.

— Это он! Я его знаю! — крикнул предводитель, показывая на Йомара. — Это Йомар из Фелизии! Полукровка!

Говор прошел по толпе. Предводитель мохарцев шагнул к Йомару и выразительно сплюнул ему прямо под ноги.

— Вон, собака! Змея! В твоих жилах — кровь зимбурийцев, и ты дерешься под их знаменами! Предатель! — заорал он, оборачиваясь к своим людям. — Это полузимбуриец, холуй, орудие Халазара, предатель мохарского народа! Он вступил в зимбурийскую армию и сражался за них. Халазару нужны такие людишки — шпионы и предатели, недостойные имени мохарцев! — Он снова обернулся к Йомару: — И тебя, ублюдок-полукровка, послали сюда шпионить за нами? Ты сбежал — это ты сейчас будешь рассказывать? И ты уйдешь с нами в наши укрытия, притворишься другом, а потом побежишь доносить своим хозяевам, где мы? Этого не будет, предатель. Мы тебя убьем с твоими друзьями-шпионами!

Наступило короткое молчание. Дамион и Лорелин задержали дыхание.

— Ты — сын свиньи, — отчетливо сказал Йомар.

Дамион закрыл глаза, думая, насколько это больно, когда тебя проткнут копьем.

— Сыном свиньи назвал я тебя! — гаркнул Йомар. — Легко тебе говорить — тебе, свободному, никогда не жившему в провонявшем всеми болезнями трудовом лагере! Что ты знаешь о страданиях рабов? Я не просился в их армию — меня взяли силой, меня поработили и бросили на арену для развлечения! И там я сражался за всех мохарцев — побеждал всех зимбурийских гладиаторов, что против меня выставляли. Там я былмохарцем — символом, чтобы зимбурийское отребье видело тех, кого им никогда не уничтожить. Духом Мохары! — Йомар выставил грудь вперед и гордо поднял голову, бросая вызов даже при виде наставленных в него копий. — Когда они увидели, что могут только меня убить, они решили казнить меня публично. Я был готов умереть, но меня выкупила армия…

— Ты должен был отказаться повиноваться им и умереть с честью! — зарычал предводитель.

— Глупец! Зимбурийцы хотели моей смерти — они хотят смерти всех нас! Вот почему я выбрал жизнь — чтобы драться с ними и дальше. Я знал, что придет день — и я дезертирую, проберусь на корабль, убегу к своему народу. Подниму восстание и вернусь во главе его. Я — мохарец, говорю тебе, а мы, мохарцы, не задираем лапки кверху и не подыхаем. Мы бьемся — и остаемся жить.

Люди стали переглядываться, некоторые неуверенно.

— И я дезертировал, — продолжал Йомар. — И я вернулся — во главе армии. Армии, слышишь? И мы только вчера дрались с проклятыми зимбурийцами.

— Это правда — мы видели в пустыне следы битвы, — подтвердил один из воинов. — И странные огни в небе.

— Но кто за тебя сражается? — спросил другой. — Шурканские повстанцы или люди Содружества?

Йомар задержался с ответом, соображая, сказать правду или ему не поверят. Сам он сомневался во всех старых сказках — теперь пришла его очередь встретиться с недоверием.

— Я удрал из Зимбуры, — медленно сказал он, — в страну, которая называется Тринисия.

Громкий ропот прошел по толпе воинов.

— Да — Тринисия! — крикнул Йомар, перекрывая голоса. — Она существует, и существует Элдимия, земля богов. Я был и там, и там, узнал эти страны и их народы.

— Ты лжешь.

— Лгу? Посмотри на зверя, которого вы убили, — ты видел когда-нибудь такого?

И опять неуверенное бормотание людей. Наконец снова заговорил предводитель.

— В Тринисию и Элдимию мы всегда верили и верим. А сомневаемся — в твоих словах, полукровка. Если ты лжешь, то ты кощунствуешь против богов. Но мы посмотрим. Сейчас мы отведем тебя и твоих спутников в оазис и там решим вашу судьбу.