Музыка тропического ливня - О'Брэйди Джудит - Страница 1

• 1/35
• Следующая

Мужчины не интересовали Линду уже многие годы. И что же в том удивительного? Ведь она вышла замуж, а значит, ее должен был интересовать лишь один мужчина — супруг. Так оно и было в самом начале их совместной жизни. Внезапно Линда ощутила острую боль. О, как она любила Филиппа! Или думала, что любила? Как бы там ни было, ей с трудом удавалось сохранять свое чувство: Филипп никогда не любил ее и почти никогда не жил дома. Его интересовали совсем другие женщины да еще охота, азартные игры и множество прочих развлечений.

Все дело в том, что их брак оказался несчастливым. Его заключали не на небесах, а в роскошном кабинете люди, облаченные в костюмы-тройки с иголочки. Люди с деньгами, властью и влиянием. Одним из них был, разумеется, ее отец, который стремился выдать дочь замуж так, чтобы от этого выиграл бизнес. Другим — отец Филиппа, надеявшийся с помощью женитьбы превратить распоясавшегося сынка в порядочного человека. Теперь Линда знала: браки по расчету бывают не только в экзотических странах на краю света. Они случались и в современной Америке. Вот и ее брак оказался таким же, хотя она не сразу осознала это. При знакомстве Филипп предстал перед Линдой обычным повесой-холостяком, несущим всякий вздор, и она вообразила, что страстно влюбилась в него. Она не поняла тогда, какой это пустой и слабый человек. А когда поняла, было уже поздно.

Линда вздохнула. Так тяжко вспоминать о тех днях, а она не хотела, чтобы ей становилось тяжко. Теперь с мучительным прошлым покончено, и она приехала на остров восстановить силы, немножко поправиться и поразмыслить над тем, как жить дальше, научиться опять улыбаться и быть счастливой. Она должна выполнить хотя бы предписание врача.

Словом, Линде нужно было только одно — маленькое чудо.

Линда не отрывала взгляда от мужчины. Он сидел внизу, в тени кокосовой пальмы на песке, похожем на белесый порошок, и держал в руках несколько листков бумаги. Рядом с ним стояла целая коробка с чистой бумагой. Мужчина, углубленный в чтение, то и дело что-то записывал. Интересно, чем он там занимается? — подумала Линда.

Это был шатен с задубевшей от солнца кожей. Густые волосы обрамляли строгое лицо с орлиным носом и тяжелой квадратной челюстью. Не слишком красивое, зато мужественное, оно сразу обращало на себя внимание. Высокого роста, широкоплечий, незнакомец имел атлетическое телосложение, сильные мускулистые ноги, а на широкой груди курчавились завитки волос. Он шагал по пляжу так легко, что, казалось, не чувствовал под собой ног. Однако самой примечательной чертой его внешности были глаза цвета густой синевы. Словом, это был мужчина приятной наружности. Впрочем, нет: великолепный мужчина! Но не настолько, чтобы заинтересовать Линду. В ее жизни уже не раз встречались великолепные мужчины. За одним из них она даже была замужем.

Линда ни за кем не следила. Она просто стояла у окна своей виллы, с наслаждением уплетала сладкий до приторности бельгийский шоколад и любовалась бирюзовой гладью моря, берегом с тенистыми пальмами и лазурным небом. Не ее вина, что мужчина оказался частью экзотического пейзажа. Так что она тут ни при чем. Разве нет?

На незнакомце ничего не было, кроме черных плавок, и он мог часами просиживать под своей кокосовой пальмой, вызывая раздражение у Линды. Ей самой хотелось пойти на пляж, усесться на песок и почитать, но так, чтобы пронизывающие синие глаза не буравили ее при этом насквозь. Всякий раз, когда мужчина появлялся поблизости от нее, Линда вставала и уходила прочь. В его присутствии она чувствовала себя неловко, причем совершенно непонятно почему. К сожалению, маленькая бухточка среди скал, где он привык сидеть, не была ее частным владением, а значит, Линда не могла помешать ему приходить сюда. Женщина вздохнула и отправила в рот очередную дольку шоколада. Тягучая начинка с привкусом ореха была едва ли не самым любимым ее лакомством. В коробке уже почти ничего не оставалось. Что ж, надо будет просить кого-нибудь привезти еще такого шоколада с Барбадоса или съездить за ним самой.

Затрезвонил телефон, и Линде пришлось оторваться от привлекательного вида за окном. Голос брата зазвучал в трубке так отчетливо, что, казалось, он находился сейчас не на другом конце света, а в соседней комнате. Джерри мог звонить из Лондона, Парижа или из любого другого места, куда гнала его в эти дни попытка спасти их семейное дело.

Кроме брата, других живых родственников у Линды не было, если не считать какого-то дальнего кузена, который переехал в Бразилию, после того как его махинациями заинтересовалось Федеральное бюро расследований.

— Ты еще там? — спросил Джерри. Вопрос, разумеется, был риторическим, ибо трубку взяла сама Линда. — Когда же ты перестанешь скрываться? — На этот раз вопрос прозвучал не риторически.

— Я не скрываюсь, Джерри.

— Ты пропадаешь на этом Богом забытом острове уже несколько месяцев! Как еще это можно назвать?

— Это вовсе не забытый Богом остров, — ответила Линда с немалой долей негодования в голосе. — Это рай. Здесь очень спокойно, что весьма способствует восстановлению душевного равновесия.

И все так дешево, мысленно добавила она.

— Послушай, — фыркнул на другом конце провода Джерри, — а может, ты там празднуешь свое новое амплуа? Ну, признайся же.

— Не кощунствуй, Джерри. Как-никак Филипп был моим мужем.

— Сделай одолжение, дорогая, не изображай из себя вдову-мученицу, — произнес он нетерпеливо.

От внезапного чувства вины на душе у Линды похолодело: она была вдова, но вовсе не страдала от этого.

— Боже правый, Линда! Он же не стоит твоих терзаний. Возвращайся домой, возвращайся к своей прежней жизни. Ты свободна! Наконец-то.

И это правда. К ней пришли свобода и… крушение. После смерти Филиппа у нее остались холодное сердце, очаровательная вилла и жалкие крохи некогда внушительного богатства мужа. Однако Джерри ничего не знал об этом, а Линда не намеревалась рассказывать: у брата свои финансовые проблемы. Их отец скончался от сердечного приступа полгода назад, доведя семейный бизнес до грани банкротства. Линду ожидало не слишком блестящее будущее — возможно, ей даже придется подыскивать себе работу. Вопрос лишь в том, какую именно. Она в жизни не работала. Однако как ни ужасала эта мысль, деваться от нее было некуда.

Линда приехала на остров, чтобы прийти в себя, успокоиться, побыть в тишине и задуматься о том, что делать дальше. Ей здесь нравилось. Нравился дом, в котором она жила, — пять спален с ваннами, просторная, светлая столовая, большая веранда с аркадами в мавританском стиле, восхитительные виды из всех окон, роскошная кухня, похожая на музей, спуск к маленькой бухточке среди скал, где можно укрыться в тени пальм… Словом, фантастический дом на фантастическом острове. Хотя кому-то другому жизнь на острове могла показаться скучной. Здесь не было ни казино, ни ночных клубов, ни шикарных отелей, если не считать чрезвычайно дорогой «Плэнтэйшн», где отдыхала жаждавшая уединения чрезвычайно богатая публика. Тут находили прибежище всякого рода звезды и сильные мира сего, уставшие от поклонников, фанатов, репортеров, собирателей автографов — всех тех, кто преследует знаменитостей.

Линде очень нравилась спокойная жизнь на острове, но брат не понимал ее. Ему необходимы были большие города с их толчеей, «пробками» на автомагистралях и фондовыми биржами. Он жить не мог без кофе, пончиков, мартини и смога.

— Откуда ты звонишь? — спросила сестра.

— Из Лондона. Я продаю здесь наш дом. Решил известить тебя, а то вдруг ты все-таки захочешь приехать и поселиться в нем.

— Это не входило в мои планы.

Ехать в Лондон в январе? Тоже мне, шутник! — подумала она.

— Я хочу также продать наш дом в Нью-Йорке. Он нам не по карману. Ты не возражаешь?

• 1/35
• Следующая