Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор - Крапп Раиса - Страница 44

• Предыдущая
• 44/64
• Следующая

– В джайве деревья слишком часто растут и жутко колючие при этом!

Дэяна улыбнулась.

– Такой ты еще красивее. Но если хочешь, я во всей джайве обломаю колючки.

Закончив работать с юношей, у которого было рассечено плечо, Линда устало выпрямилась, отвела локтем волосы со лба, улыбнулась Андрею.

– Как ты, Граф?

– Нормально. Распотрошил один СМП и съел весь спорамин. Как вам, тяжко?

Линда повела глазами вокруг. Многие раненные уже спали, не было ни криков, ни стонов.

– Сюда бы всех наших.

– Надолго тут еще?

– Не меньше часа.

– На стационар, я думаю, еще набрала?

– Крайне необходимо пятерым. Здесь они обречены.

– А мой пациент?

– Шестой.

– Забирай их и возвращайся на Блок. Глейсер перебросишь сюда.

– Без меня?

– Вернешься утром. Отдохни, мы со Стефаном управимся.

– Да, ты управишься. Ты, похоже, утратил способность объективной самооценки.

– Не груби старшему по должности, – устало сказал Андрей. – Что тут ночью делать? Ладно, смотри сама. Глейсер нужен в качестве сторожевика.

– Хорошо. Где твой шестой?

Они со Стефаном лежали рядом. Несмотря на бесконечный день, отнявший все силы, сон не шел – сказывалась передозировка спорамин.

– Как вы нашли меня так быстро? Когда обнаружили, что я ушел?

– Очень скоро. Мы несколько часов крутились на орбите. И Линда вызвала тебя – может, ты уже закончил свои дела. И вдруг

– нет импульса. Знаем, уйти не мог, на такое даже наши фанаты не станут уговаривать. Значит, остается только один вариант, самый невероятный и чудовищный. Попадали мы в шлюпы и назад. Показалось, что шлюпы шли целую вечность. По крайней мере, мне кажется, каждый успел тебя раз десять похоронить. Мы в глаза друг другу боялись смотреть. Примчались на Блок – камера черная, оплавленная, но к счастью – пустая, значит, успело тебя выбросить из нее. Сначала обрадовались, к компьютеру кинулись… Вот тогда точно руки опустились. Где ты? Где искать тебя? Я знаешь, что в тот момент для себя понял? Я бы тебе не сказал, если бы не твои слова, что к лугарам уйдешь. А мы? Сейчас я понял, насколько тут все серьезно и не так, как нам представлялось, и я, наверно, все точно так же делал бы… Но нам ты тоже нужен. Знаешь, мне в детстве игрушку подарили… Вижу, вроде бы сборная, но, вроде, и нет – ничто не сдвигается, как монолит. И вдруг я за какой-то стерженек потянул – она взяла и рассыпалась на фрагменты. Вот ты для нас тот стержень и есть.

– Стеф, – поморщился Андрей, – ты как-то нехорошо о ребятах…

– Нет, постой, не возражай мне, я о ребятах очень хорошо думаю. Но каждый из нас… Как бы тебе сказать… У каждого есть свои пустоты – чего-то не хватает. А ты обладаешь талантом эти пустоты заполнять, и каждый становится сильнее, способным гораздо на большее, – это ведь счастье. С другим руководителем мы были бы другими. Понимаешь ли ты меня?

– Ты слишком многословен, Стеф, и не по делу. Нервы, что ли? Прекрати.

– Ладно, как скажешь. В общем, в тот же день к вечеру мы уже всех перебудоражили, все наши институты на ноги поставили. А к утру впали в отчаяние – ни проблеска надежды. Есть какие-то долгосрочные программы, да и то, в них больше гипотетического, на воде вилами писано, как говаривали предки. Тогда мы потребовали дать о тебе сообщение по всем информационным каналам – вдруг кто-то ведет частные исследования. Какие именно – понятия не имели, никто из нас не знал, что именно мы ищем – искали шанс. И вот когда эта информация прошла по всем системам, с нами запросил связи лаборант какой-то станции, с черт знает, какого астероида. Это и оказался твой спаситель. Мы его когда на экране увидели – чуть не отключились с досады – пацан лопоухий, представляешь – в очках! Но после нескольких его слов мы готовы были экран лобызать, тут же затребовали для него спецрейс. Глебом его зовут. Поступал в наш университет, причем непременно в хронотрансаторы, сразу получил отвод по физическим показателям и с горя укатил к черту на кулички. Но на нашем деле он сдвинутый, а от этого уже не уйдешь. Продолжал работать над темой, которую еще в колледже начал – "Остаточные полевые возмущения спровоцированные энергетическим пробоем хронополей". У парня не было элементарного оборудования, но были гениальные мозги и потрясающая интуиция. Убей не пойму, как в таких условиях он сделал теоретическую разработку прибора, регистратора этих возмущений. Ну, ты понимаешь? После перехода в хрональном поле вроде стрелочки остается – куда ты ушел.

– Здорово! Помнится, что-то я об этом слышал, но на уровне гипотезы.

– Вот! Это и оказалось то самое, что мы искали! Надо было собрать этот его прибор и молиться, чтобы он заработал. Времени было в обрез, и мы работали, как черти, препараты горстями глотали – возмущения-то эти имеют тенденцию исчезать со временем.

– Выходит, хорошо молились, – засмеялся Андрей.

– Не знаю, кто как, а вот пацан тот, похоже, в самом деле молился. Причем, знаешь на кого? Портрет мы твой поставили, ну вроде как с нами ты. Так он на тебя смотрит, и губы шевелятся. Вообще, Глеб этот, гениальный парнишка, я не преувеличиваю. Доводку на ходу делал. Ты заметил, когда мы тебя на Блок вернули, там только наши были? Это потому, что часов на десять еще работы было. А Глеб посидел с компьютером, покумекал и говорит: "Делаем так и так". Мы часа в три уложились и включили. И самое удивительное – заработало! И этот его аппарат, приставочка махонькая, вывела нас прямо на тебя.

– Значит, когда я на Блоке буянил, Глеб там был?

– Ну конечно!

– Я никого не видел посторонних.

– Небось, за креслом где-нибудь сидел, – засмеялся Стеф. – Бог гневаться изволил.

– Кхм-м, – смущенно кашлянул Андрей. – Неловко вышло. Уж его-то я обязан был поблагодарить.

– Для него лучшей благодарностью будет, если ты в Отряд его возьмешь. Пусть работает и учится. Он уже наш человек. Для него хронотрансаторы – Боги, а Разведчики, так вообще Олимп. И талантище у него к нашему делу от самого Бога, точно. Если он тебе с первого взгляда не покажется, так я лично им займусь. Учти, я ему такие мускулы наращу! Возьми его, Граф.

– Возьму, – рассмеялся Андрей, – с таким протеже как не взять. Если успею.

Стефан поскучнел.

– Думаешь, в самом деле, уволить могут?

– Хочу думать, что нет. Ты мне вот что скажи: значит, обо мне сообщали по всем каналам, тотальная информация была?

– О-о! – простонал Стефан. – Тотальнее не бывает! Как они нам мешали первое время! Откуда только не запрашивали информацию посвежее. В конце концов мы наорали на Калныньша – мы злые были, он нас трогать боялся, – и ему пришлось срочно сочинить приказ о формировании специальной информ-группы. Они регулярно выходили на все каналы с сообщением о ходе событий.

– Вот это хорошо. Значит, я имею право потребовать референдума и есть шанс, что люди меня поддержат.

– О чем это ты?

– Да все думаю, что мне делать с лугарами. Ты мне хорошую мысль подкинул.

– Никакую мысль я тебе не кидал. Какой референдум? О чем?

– Хватит на сегодня, Стеф. Все ты узнаешь, куда я без вас? Только прежде я должен хорошо подумать.

На рассвете вернулась Линда, передала Стефану новые пакеты СМП, и он ушел к раненным. Андрею было довольно одного взгляда на нее, чтобы понять – на Базе что-то случилось.

– Куда раненных поместили?

– На Блоке. Были некоторые сложности, и мы работали с ними. Сейчас все нормально. Сообщать о них пока не стали.

– Похоже, у тебя было время пожалеть о своем порыве?

– Похоже, у тебя дурное настроение? Что ты посмурнел?

Андрей неопределенно повел плечом.

– Устал что-то.

– Только ли?.. Беспокоишься?

– Не без этого.

Линда ободряюще улыбнулась.

– Прорвемся, командор.

– У меня выбора не было. А вас зря втянул.

– За нас со Стефаном тебе отвечать не придется.

– А кому?

– Не обижай. Будто наше решение ничего не значит. Мы бы все равно пришли, не сейчас, так позже.

• Предыдущая
• 44/64
• Следующая