Юрка Гусь - Козлов Вильям Федорович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/57
• Следующая

— Скажи ты, — удивился Гусь. — Перезимовал.

Он чувствовал себя в лесу хозяином. Северов еще по дороге сюда признался ему, что очень любит лес, но там, откуда он родом, голая степь. Огромная ковыльная степь без конца и края. Это у самого Каспийского моря. Юрка степь только с крыши вагона видел, а лес знал и умел в нем хорошо ориентироваться.

Попробовав сок у кривобокой березы, Юрка сморщился и плюнул:

— Фу-у, кислятина!

Пристроив возле березовых стволов еще две бутылки, они снова поднялись на пригорок. Тут было сухо и солнечно.

— Поваляемся? — предложил Юрка и, не дожидаясь согласия, упал на устланный листьями луг. Северов опустился рядом. Он стал задумчив и молчалив. От мягкой кожаной куртки летчика почему-то пахло рыбьим жиром, который Юрка с детства ненавидел. А сейчас лежал, нюхал и было не противно. Наоборот, даже приятно. Сегодня у Северова выдался свободный денек. Его штурмовик опять здорово изрешетило осколками: повредило жесткое управление, руль высоты. Техники, собравшись возле самолета, долго удивлялись, как ухитрился Северов сделать посадку. И вот уже второй день латают машину.

Тихо в лесу. Чуть слышно поскрипывают голые вершины деревьев. Ветра у земли не слышно, он где-то вверху бродит. Над головой негромко судачат птицы. Шумно вспорхнув, птицы перелетели на соседнее дерево и загалдели громче прежнего. У них красные грудки и коричневые головки с короткими глянцевыми клювами. Это снегири. Кап-кап-кап! — доносится звонкая капель. Наверное, бутылка уже наполнилась березовым соком. Но Юрке лень вставать с мягкой прохладной земли. Не беда, если и перельет через край. Весной в березах соку много.

— Северов, — попросил Гусь, — возьми меня еще раз на фронт, а?

— Понравилось?

— Ты только научи меня из пулемета стрелять… Я ни одного гада не подпущу к хвосту!

— Ничего не выйдет. — Скрипя кожанкой, Северов перевернулся на бок. — Дали мне нового стрелка-радиста.

— Жалко, — сказал Юрка. — Я бы тоже мог стрелять из пулемета?

— А что, в бригаде надоело? У тебя такой заботливый бригадир…

— Катька-то? Ничего… Скажи, Северов, а долго на стрелка учиться?

— Ты говорил, она толстая… Ничего ты не понимаешь! Красивая она.

— Я бы в два счета выучился.

— А какие глаза… Она не замужем?

— Катька-то? Она… Северов, а трудно стрелять из пулемета?

— Из пулемета? Нет, не трудно… Так она замужем?

— Кто? Катька-то? Нет. Она учительница.

Северов посмотрел на небо и улыбнулся.

— Чего смеешься? — спросил Юрка.

— Смотрю на небо, — сказал летчик. — Хорошо.

Юрка тоже посмотрел на небо. Мальчишке было не смешно.

— На ней никто не женится, — сказал он. — Она учительница.

— Учительница — это хорошо.

— Плохо, — сказал Юрка. — Пристает ко мне все время, говорит, учиться надо… А я хочу быть летчиком, как ты.

— Хороший человек твой бригадир.

— Обыкновенная. — Юрка сбоку взглянул на Северова и прибавил: — И глаза у нее обыкновенные. А потом, ей никто не нравится. Она мне сказала, что никогда замуж не выйдет.

— Так уж и сказала?

— Спроси… Чего мне врать?

— Ты слушай учительницу. Она дело говорит.

— Ерунду говорит… Ну кто сейчас учится? Война.

— Война… — сказал Северов. — Ты чего же думаешь, век она будет? Война — это… К черту войну!

— А сам каждый день летаешь, — сказал Юрка. — Бомбы кидаешь. И из пушки строчишь почем зря.

— Нужно, — сказал летчик. — Я, Гусь, бомбы бросаю, танки зажигаю, машины. И все это для того, чтобы больше не было войны… А ты, Гусь, не лезь в это пекло. Не надо.

— Я не хочу березы сажать, — сказал Юрка. — Я хочу летать и бомбить гадов.

— Ты видел в кабине приборы? — спросил Северов.

— Ну и что? — нахмурился Юрка. — Ты мне только растолкуй, что к чему, разберусь!

Северов встал на колени, расчистил землю от листьев и прутиком стал чертить контуры самолета. Юрка, словно галка, склонив черную голову набок, смотрел на него.

— Вот крыло самолета, — стал объяснять летчик, — с его помощью образуется подъемная сила, которая держит машину в воздухе…

— Ясно, — мотнул головой Юрка. — Без крыла далеко не улетишь.

— Вот площадь, а вот профиль крыла, — чуть заметно улыбаясь уголками губ, продолжал летчик. — Профилем крыла называется форма его поперечного сечения. Касательная к нижней поверхности профиля называется хордой крыла.

— Чем? — удивился Юрка.

— Хордой. А этот угол между хордой крыла и направлением скорости называется углом атаки…

Лицо у Гуся вытянулось, на лбу появились глубокие поперечные складки. Он слушал и все больше мрачнел.

— Величиной аэродинамического коэффициента, — шпарил Северов, — называется…

— Хватит, — сказал Юрка. Не глядя на летчика, поднялся с листьев и пошел к березе. Вернулся он не скоро. Сначала прибежал Дик, потом появился Юрка. Протянул Северову бутылку с мутноватым соком:

— Пей.

Северов попробовал. Сок и вправду был сладкий, ароматный.

— Нектар, — похвалил летчик, — напиток богов…

— Каких богов? — усмехнулся Юрка. — Уж богов-то нет, это я точно знаю.

— А ты читал про Геракла?

— Ты пей сок, — сказал Гусь. — Еще две бутылки есть.

Северов посмотрел на Юрку. Глаза скучные, плечи опустил. Обиделся.

Гусь долго молчал. Надоели эти разговоры про школу. Как только Катя и Северов начинали толковать о школе, сразу между ними и Юркой ощущалось расстояние. Они взрослые, а он младенец.

Гусь отогнал мрачные мысли и посмотрел на сосну, которая стояла напротив. Сосна была высокой и гладкой. Сучья начинались метрах в четырех от земли. Юрка подошел к дереву, поплевал на ладони и полез вверх. Через минуту он важно восседал на суку возле самой макушки и сверху насмешливо поглядывал на летчика.

— Лезь сюда, — ехидно пригласил Юрка. — Потолкуем про эту… хорду.

— Не хочется сапоги снимать, — сказал Северов.

— Понятно, — ухмыльнулся во весь рот Гусь.

Северов обошел сосну, постучал носком сапога по стволу.

— Я бы, конечно, взобрался, да боюсь, сосенка не выдержит.

— Как же, сразу переломится… — Юрка ловко сбросил на Северова сосновую шишку.

— Держись, Гусь! — Северов уселся под сосной и стал стаскивать сапоги. Два раза съезжал летчик вниз по гладкому стволу, прежде чем добрался до первого сука. Но Юрку он все равно не достал. Гусь поднялся еще выше, к самой макушке. Он стоял на тонком гибком суку и плавно покачивался.

— Парашют бы, — задумчиво сказал Юрка. — Прыгнул бы…

— И носом в землю.

— С парашютом? — удивился Гусь.

— Расстояние до земли маленькое, — сказал Северов. — Не успеет раскрыться.

Юрка достал из кармана квадратик в блестящей обертке и протянул Северову:

— Какава… Попробуй!

Северов, обхватив сук рукой, привалился спиной к стволу, осторожно развернул пакетик.

— Шоколад, — сказал он.

— Ешь, у меня еще есть, — сказал Юрка.

— Где это ты разбогател? — спросил летчик, вертя в пальцах коричневый кубик. Если бы он в этот момент посмотрел на Гуся, то увидел бы, как лицо мальчишки покраснело. Юрка разжал кулак, и недоеденный шоколад полетел вниз.

— Ну чего мы тут сидим? — сказал Юрка. — Как филины.

К сосне подошел Дик, нашел шоколад и съел. Потом обнюхал ствол и, задрав морду, залаял.

— Маргаритку бы угостил, — сказал Северов. — Не догадался?

— Полезли вниз, — сказал Юрка. — Надоело.

Они спустились. Дик громким лаем поприветствовал их и снова умчался в кусты. Настроение у Юрки упало. Пока летчик обувался, он стоял в стороне и крошил в кармане шоколадные кубики. Северов поднялся с травы, посмотрел Юрке в глаза.

— Ребята угостили? — спросил он.

Юрка молчал.

— Где взял? — совсем тихо спросил Северов.

— Нигде, — сказал Юрка.

Летчик завернул шоколадный кубик, протянул Юрке.

— Ешь сам, мне что-то не хочется, — сухо сказал он.

Юрка зажал кубик в руке. На Северова он не смотрел. Над головой медленно раскачивалась вершина сосны. Без скрипа, без шума. Где-то рядом тоненько гудела маленькая букашка. Юрка поискал ее глазами, но не нашел.

• Предыдущая
• 23/57
• Следующая