Президент Каменного острова - Козлов Вильям Федорович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/46
• Следующая

Все уже в лодке. Ждут Президента. А он стоит на берегу и смотрит на нас. Аленка подняла платье выше колен и зашла в воду. Зачерпнула ведром, выпрямилась и, взглянув на Сороку, медленно пошла обратно. Ведро оттягивало руку, и Аленка немного изогнулась. Вода плескалась на ее загорелые ноги. Но Сорока смотрел в нашу сторону. Аленка поставила ведро на крыльцо и уселась на ступеньку. Она бы обязательно заговорила с Сорокой, если бы не мы.

— Чего он глазеет? — негромко спросил Гарик.

Сорока подошел к нам. Гарик смолил лодку, я помогал ему.

— Возьми, — Сорока протянул Гарику… часы. Ну да, Аленкины часы!

Гарик взял их, стал разглядывать. А Сорока, больше ни слова не говоря, пошел к своей лодке. Мы с Гариком смотрели ему вслед. Вот он вскочил в лодку, Коля дернул за шнур, раз, другой, мотор затрещал, и лодка понеслась к острову.

— Почему он мне отдал? — сказал Гарик.

— За патрон, — догадался я.

— Чудак, — сказал Гарик. Он улыбался.

Подошла Аленка. С любопытством посмотрела на нас.

— Что у тебя в руке? — спросила она.

Гарик разжал ладонь.

— Нашлись! — воскликнула Аленка.

— Сорока нашел, — сказал Гарик.

— Ты сказал ему спасибо?

— Не успел.

Аленка сложила руки рупором и крикнула: «Спа-си-бо-о!»

— Си-бо-о! — откликнулись берега. Лодка была далеко, и потом мотор трещал так, что Сорока, будь он ближе, все равно бы не услышал.

Аленка приложила часы к уху, вздохнула:

— Они будут ходить?

Гарик взял часы, положил в карман.

— Будут, — сказал он.

Вечером Аленка опять в камышах поймала большого леща. Она не смогли его подвести к лодке. И тогда, прыгнув в воду, поплыли к берегу, волоча за собой удилище. Правда, лещ не упирался. Он смирно плыл на крючке. И, вытащенный на берег, лежал спокойно. Лишь глаза его ворочались, наблюдая за нами.

Мы с Гариком осмотрели леща. Большой, килограмма на два. Только очень спокойный. Верхняя губа была у него поранена. Аленкин крючок застрял в нижней губе.

— Все ясно, — сказал я.

— Хороший лещ, — сказал Гарик.

Аленка посмотрела на нас и спросила:

— Завидно?

— Такие лещи не каждый день попадаются, — ответил Гарик.

— Почему-то только тебе, — сказал я.

— Вы тоже становитесь на это место.

— У нас не клюнет… — сказал я.

— А ну вас, — сказала Аленка и, забрав леща, пошла его чистить.

— Опять Сорока, — сказал я.

— Президент на этот раз ни при чем, — ответил Гарик.

— Сам клюнул?

— Я немного помог ему, — сказал Гарик.

Он показал мне садок, спрятанный в осоке. Там плавали еще пять таких же крупных лещей.

— Утром взял шесть штук, — сказал Гарик. — На косе.

И почему я не отправился сегодня с ним на рыбалку? Ведь он разбудил меня, звал… А я, идиот, отказался. Зато теперь всю ночь спать не буду…

— Хорошо выспался, — утешил Гарик. — Выглядишь как огурчик.

— По-моему, Аленка влюблена в Сороку… — отомстил я ему.

— Ты наблюдательный, — с усмешкой сказал Гарик. Но по его лицу я понял, что удар попал в цель.

Аленка первая увидела Федю Губина.

— Ваш лучший друг идет — встречайте! — крикнула она.

— Как увижу его кепку — сердце радуется… — сказал Гарик.

— Ну и целуйтесь с ним!

Федя подошел к нам, стащил с головы кепку и почесал макушку. Я подумал, он положит кепку на траву, было жарко, но он снова надел.

— Взопрел, — сказал Федя. — Пока до вас дотопаешь…

— Все еще безлошадный? — спросил Гарик.

— С ним надо по-хорошему, — сказал Федя, взглянув на остров.

— Давно бы так, — сказал я.

Из сарая вышла Аленка. В руках — две удочки, подсачок, банка с червями. Аленка направлялась к лодке. Просмоленная, она покачивалась на волне у самого берега. Сестра решила еще одного леща поймать. Поймает… В садке еще пять штук плавает.

— Мое почтение, — Федя дотронулся рукой до кепки.

— Вчера ветер был, — сказали Аленка. — Я думала, твою фуражку унесло куда-нибудь.

— Догнал бы, — сказал Федя.

— За очередным лещом? — спросил я.

— Ты угадал, — сказала Аленка.

— Поймаешь, — взглянув на Гарика, сказал я.

— Сергей, тащи наши удочки! — сказал Гарик.

— Я одна, — сказала Аленка.

Мы с Гариком рты раскрыли: почему это она отправляется на озеро одна? Обычно без нас ни шагу. То ей червя нацепи на крючок, то рыбину вытащи, то подсачок подай.

— А если лодка потечет? — спросил Гарик.

— Я буду у острова ловить, — сказала Аленка. — Тонуть буду — спасут…

И, вскочив в лодку, оттолкнулась веслом. Гарик хмуро смотрел ей вслед.

— Эй, Олена! — крикнул Федя. — Скажи этому… Президенту, что я порох принес и… шнур. А он пускай лодку отдает. По-хорошему.

Аленка не ответила. Лодка быстро удалялась. Только не надо ей за лещом к острову плыть. Вставала бы в камыши. Гарик разделся бы, нацепил маску, ласты, взял трубку в зубы и, пока она смотрела на поплавок, нацепил бы ей хорошего леща. А здорово, если бы Аленка поймала вместо рыбины Гарика, как поймали деда Щукаря…

— Как же ты теперь без бомбы-то? — спросил Гарик, — насмешливо глядя на Федю.

— Я отсыпал немножко, — ответил Федя. — На всякий случай. Только глушить — дело опасное. Вчера рыбинспектор в клубе выступал. Двоих полозовских, говорит, посадили. И до вас, говорит, доберутся. А я и всего-то три раза глуханул. И вот знает. А у Свища сетку конфисковал. И, говорит, радуйся, что на озере не попался, а то бы тоже под суд. Свищ сказал, что в кустах нашел. Мол, не его это сетка. Трое наших мужиков вступили в эти… общественные рыбинспекторы.

— Плохи ваши дела, — сказал Гарик.

— Я такие места знаю — ахнешь! Я и без сетки и бомбы могу натаскать с пуд!

— Слышали, — сказал я.

— Знаю одно место на Березовом плесе — вот это лещи! Далеко плыть туда. Вот если бы мотор был — другое дело.

— Махнем? — оживился Гарик.

— Говорю, грести долго…

— Я сяду за весла.

— Лодки-то нет?

— У Аленки отберем, — сказал я.

— На вашей неохота, — хитрил Федя.

Гарик вдруг сорвал с Фединой головы кепку и спрятал за спину.

— Не озорничай, — сказал Федя, пытаясь отобрать кепку. Но Гарик отбежал в сторону.

— Кому говорю? — стал сердиться Федя. — У тебя руки в смоле измажешь.

Гарик подошел к воде и, подняв камень, положил в кепку.

— Покажешь лещиное место? — спросил он.

— Не дури…

Гарнк замахнулся в сторону озера.

— Считаю до трех!

— Жалко мне, что ли? Покажу!

— Поклянись!

— Крест целовать, что ли?

Гарик вернул кепку Феде.

— Гляди, если обманешь! — сказал он.

— Отдаст Президент лодку — сразу поплывем.

Аленка бросила якорь у самого острова. Мы видели, как она путалась с двумя удочками. Они то перекрещивались, то падали в воду. Наконец удочки были заброшены. Аленка сидела на корме и смотрела на поплавки. Она сидела к нам боком, а к острову лицом. Пока я копал червей в куче слежавшихся листьев и опилок, а Гарик с Федей обсуждали план сегодняшней рыбалки, Аленка исчезла. Первым заметил Гарик.

— Где она? — спросил он.

— За островом, — сказал Федя.

— Или на острове, — заметил я.

— А вдруг в лодке течь открылась?

— С чего бы это? — сказал я. — А потом, она плавать умеет.

— Тут, говорят, обитает какая-то громадная щука… — заволновался Гарик.

— Как бревно, — сказал Федя. — Уток глотает.

— Могла опрокинуть лодку…

— Щука — лодку? Не смеши… — сказал Федя.

— Такую бы щучку поймать! — сказал я.

— Ее есть нельзя, — сказал Федя. — Жесткая и болотом пахнет.

Гарик стал раздеваться.

— Сам не утони, — сказал я.

— Насчет лодки намекни Президенту, — подсказал Федя.

Гарик поплыл к острову. А это не так уж близко. Километра полтора. И отдохнуть ему негде, если Аленку не найдет. Придется висеть на корнях и громко знать Сороку на помощь. Только Гарик гордый — скорее утонет, чем Президента позовет.

• Предыдущая
• 39/46
• Следующая