Дети морского царя - Андерсон Пол Уильям - Страница 43

• Предыдущая
• 43/86
• Следующая

Аксель покачал головой.

— Не обольщайся, парень. Я ганзейских купцов хорошо знаю. Сущие дьяволы, жадные до наживы. Они ревниво охраняют свое добро от чужаков и подозрительно относятся ко всем, кто не входит в эту чертову Ганзу.

Они очень осторожны и опасаются какого-либо вмешательства в свои дела со стороны других гильдий, корпораций и влиятельных лиц. Взять хотя бы порт Висбю, что на острове Готланд. Там торговцам предоставлены большие вольности, но при одном неприменном условии — если они уроженцы Готланда. Я думаю так: если вам придется иметь дело с кем-то из этих некоронованных королей, он вам будет помогать лишь до поры до времени. До тех пор, пока не найдет способа выкачать из вас все до последней медной монеты. Да еще и меня втянет, чего доброго, в какую-нибудь невыгодную сделку.

Нильс стиснул зубы. Чтобы его успокоить, Ингеборг положила руку ему на плечо.

— Неужели нельзя ничего придумать? — сказала она.

— Не знаю, трудно… Трудно… Вы меня застали врасплох. Надо это дело обмозговать… — Он подбросил над столом перстевд, и тот завертелся на столешнице со стуком, который в наступившей тишине показался необычайно громким. — Так, так, так… — Аксель что-то обдумывал. — Может быть, Копенгаген? Большой морской порт, пожалованный в ленное владение Роскильдскому епископу, а тот строго следит, чтобы никакие гильдии не пустили корни в его землях. Торговлей в Копенгагене позволено заниматься только тем, кто получил особое разрешение у отцов города… пожалуй, и правда — Копенгаген. Едва ли я смогу посоветовать вам что-либо лучшее. Дело в том, что в Дании я почти не торгую, мы стараемся все продавать за границу.

— Послушай, — сказала Ингеборг. — Тебе имеет прямой смысл войти с нами в долю и помочь нам пристроить ценности. Не спеши с ответом, обдумай все, рассчитай. Насколько я тебя знаю, ты будешь торговаться за каждый грош, только бы не упустить своей выгоды.

Аксель поднял голову, взгляд его стал жестким.

— С чего ты взяла, что я согласился?

— Что ты хочешь сказать?

Ингеборг растерялась. Нильс испуганно глядел на Акселя широко раскрытыми глазами.

— Ты мне так ничего и не рассказала. Все, что ты тут наплела — ложь, любому дураку ясно.

— Не забывай, и я, и Нильс готовы поклясться именем Господа в том, что я сказала тебе правду.

Аксель упрямо выпятил подбородок.

— Клятвопреступничество вряд ли будет самым тяжким из твоих грехов, Ингеборг-Треска. Ваша история совершенно не правдоподобна. Гораздо легче было бы поверить, если бы ты соврала, что вы нашли клад в земле, здесь, в Дании. А если вы и впрямь совершили убийство где-то в чужой стране, это ничего не меняет — за такое преступление вас также ждет виселица. Хотели и меня впутать в свои темные делишки? Не выйдет. Мое кредо — осторожность.

— В таком случае, ты ведешь себя как малодушный человек, — сказала Ингеборг, окинув Акселя внимательным взглядом.

— Я человек, уважающий закон. Кроме того, я обязан подумать о моей семье.

— Дерьмо! Я не зря сказала «ведешь себя» как малодушный человек.

Разыгрываешь из себя труса, будто дрянной бродячий актеришка! Но меня ты не проведешь, уж я-то знаю, из какого теста ты слеплен. — В голосе Ингеборг звучало глубочайшее презрение. — Ты все решил для себя с самого начала. Ты хочешь нас обчистить, но этот номер не пройдет. Или торгуйся, как последний негодяй, раз уж не можешь иначе, или мы пойдем куда-нибудь еще, глядишь, в другом месте больше повезет.

Нильс подался вперед, взявшись за рукоять своего матросского кортика.

Аксель ухмыльнулся.

— Ах, вот оно как, моя дорогая! Штука, видишь ли, в том, что у меея нет охоты заводить шашни с палачом. Мне нужны гарантии, и для начала я должен увидеть ваш клад.

Ингеборг поднялась.

— Идем, Нильс. Нам здесь нечего делать.

— Э, нет, постой. — Аксель по-прежнему оставался невозмутимым. — Сядь.

Разговор еще не окончен.

Ингеборг отрицательно тряхнула головой.

— Я достаточно прожила на свете, чтобы научиться вовремя чуять предательство. Пошли, Нильс.

Юноша встал. Тогда Аксель поднял руку:

— Я требую, чтобы вы остались. Не то позову слуг. Хотите, чтобы вас задержали?

— Не выйдет! — крикнул Нильс, но Ингеборг шикнула на него и, холодно поглядев на Акселя, спросила:

— В чем дело?

Торговец с улыбкой ответил:

— Да в том, что, как я подозреваю, вы виновны либо в пиратстве, либо в хищении собственности Датского королевства. Так что вы не будете в претензии, когда узнаете, какой ценой придется заплатить за подобное преступление. Вы оба бедняки, одиночки, семей у вас нет. Мне по воле Бога определено более высокое положение в жизни, значит, и терять мне придется больше, чем вам, намного больше. С какой же стати мне ставить на карту состояние, если… если ценой риска будет не весь клад?

Ингеборг и Нильс застыли на месте, молча глядя на Акселя.

— Конечно, я дам вам какую-то часть, — подумав, добавил торговец.

Ответа не последовало. Аксель нахмурился:

— Прекрасно, — сказал он и хлопнул ладонью по столу. — Зарубите на носу: я отнюдь не собираюсь становиться соучастником ваших преступлений. Говорил я обо всем этом деле только для того, чтобы разобраться и понять, что у вас на уме. Мой долг — немедленно донести на вас, и не шерифу, а самому барону. Как вы понимаете, я не могу позволить вам уйти из моего дома. Пораскиньте мозгами, вы, оба. Я слышал, что у барона Фольквара состоит на службе палач, которому нет равных во всем королевстве. Он живо вытрясет из вас всю правду до последнего слова. Вернее, не из вас — из того, что от вас останется.

— А ты, уж конечно, позаботишься о хорошем защитнике для себя. — Ингеборг презрительно усмехнулась.

— Безусловно. Я всегда держусь осторожной линии поведения. Мне не хотелось бы так сурово поступать с вами, потому что у меня остались приятные воспоминания о наших прежних встречах, Ингеборг. Да и у твоего приятеля вся жизнь впереди. Так что сядьте-ка, да потолкуем по-хорошему.

— Нильс!

Он сразу все понял и выхватил нож, который в полумраке показался устрашающе огромным.

— Мы уйдем, — сказал Нильс. — И вы нас не задержите. Если возникнет малейшее препятствие, вы умрете первым. А ну-ка, идите вперед Аксель внезапно побледнел и поднялся с места. Но стоявший перед ним парень давно уже не был прежним беспомощным и робким мальчуганом.

Нильс сунул кортик в ножны, но рукоять не выпустил. Ингеборг взяла со стола перстень и спрятала его за корсаж платья.

Из дома торговца они вышли втроем, вместе с хозяином. Только отойдя на некоторое расстояние от ворот, Нильс отпустил Акселя, и тот поспешно свернул в боковую улицу. Когда Аксель скрылся из виду, Ингеборг дала волю негодованию.

— Вот уж не думала, что он окажется такой дрянью. Где же, спрашивается, добрые-то люди, истинные христиане?

— По-моему, надо поскорей уносить ноги, пока он не поднял тревогу, — предостерег Нильс.

Закоулками и окраинами они вышли на берег Мариагер-фьорда. Здесь в ожидании прилива стоял небольшой торговый парусник, совершавший регулярные рейсы между портами на побережье пролива Зунд. На всякий случай Ингеборг и Нильс заранее договорились с капитаном судна, и он пообещал предоставить им места на палубе. Теперь эта предосторожность как раз пришлась кстати. Поднявшись на борт, они заплатили капитану и щедро добавили на выпивку, так что он уступил им свою каюту на все время пути.

Высоко в небесах стояла полная луна, из-за мороза окруженная светлым ореолом. Редкие звезды мерцали среди лунного света, серебрились инеем вершины деревьев над озером, серебром отливали мелкие волны.

По-зимнему холодный ветер подхватывал и кружил сухие мертвые листья.

Водяной поднялся со дна озера и поплыл к берегу. Когда луна шла на убыль. Водяной старел, с появлением же молодого месяца к нему возвращалась юность. В эту ночь Водяной был преисполнен сил, но его мучил голод. Водяной был огромным: в три раза больше, чем крупный жеребец. Туловище у него было таким же, как у людей, но на ногах были кожистые перепонки и длинные острые когти, сзади висел длинный хвост.

• Предыдущая
• 43/86
• Следующая