Когда боги глухи - Козлов Вильям Федорович - Страница 70
- Предыдущая
- 70/157
- Следующая
– Откройте камеру, – требовательно произнес он.
– Зачем? – удивился Игорь. Поначалу он не испугался, только удивился.
– Набирайте, набирайте, – сказал сержант. Игорь нервно набрал код, потянул за ручку. Дверца не открывалась.
– Наверное, перепутал, – пробормотал он, суетливо крутя пластмассовые шпильки. И почувствовал, что пальцы дрожат.
Дверца наконец открылась, Игорь подтащил к краю сумку.
– Что в ней? – спросил сержант.
Вот тут и пришел страх. Чтобы милиционер не заметил, как он побледнел, Игорь отвернулся к камере и, глядя на злосчастную сумку, мучительно думал, что делать. Он и представления не имел, что находится в ней.
– Я не понимаю… – слабо запротестовал Найденов.
– Перечислите вещи, которые находятся в вашей сумке. – В голосе сержанта появились сердитые нотки. – Чего проще… если сумка ваша.
Громкий пронзительный звонок заставил Игоря вздрогнуть. Сержант, бросив на него быстрый взгляд, круто повернулся и, все ускоряя шаг, пошел по узкому проходу вдоль автоматических камер, вот он повернулся и исчез за углом. Скорее повинуясь инстинкту, чем разуму, Найденов схватил сумку и, огромным усилием воли сдерживая себя, чтобы не побежать, зашагал по другому проходу к выходу.
На улице он вытер рукавом пот на лбу, торопливо вскочил в свободное такси и даже не сразу сообразил, куда ехать…
Изотов поначалу сильно встревожился, потом, поразмыслив, сказал, что это чистая случайность, по видимому, в камерах хранения стали совершаться кражи, вот ретивый милиционер и проявил бдительность. Если бы было что-либо серьезное, он не отпустил бы Игоря. Тем не менее сказал, что пока не стоит ходить на Белорусский вокзал. Теперь Игорь будет носить вещи на Казанский и Ленинградский вокзалы.
Так впервые Найденов почувствовал, что его занятия – очень опасное дело. Смертельный страх затаился в нем, как заноза в пальце. Отныне Изотов или человек, передающий ему чемодан, говорили, что в нем лежит, по крайней мере сверху.
Когда ему было велено снова пойти на Белорусский вокзал, на этот раз взять из такой-то камеры посылку, Игорь наотрез отказался. Изотов настаивать не стал, но заметил:
– Поджилки затряслись, герой? Такая уж наша работа, надо всегда быть готовым ко всему. Даже к самому худшему…
– К тюрьме?
– Умный разведчик не попадется, – поспешил его успокоить Родион Яковлевич. – Умный разведчик все всегда предусматривает.
– Вы тоже хороши, – упрекнул Игорь. – Даже не догадались подсказать, что в сумках лежит!
– На самый худой конец тебя обвинили бы в воровстве… И то ты, я думаю, сумел бы отвертеться… – Изотов улыбнулся: – Не похож ты на жулика.
– На шпиона? – ввернул Игорь.
– Ты похож на честного советского пролетария, – серьезно ответил тот.
Если Изотов решил, что сделал ему комплимент, то он очень ошибся…
В районной библиотеке Игорь взял несколько детективов и неделю вечерами взахлеб читал их. Литература этого рода показалась ему увлекательной, настораживало лишь одно обстоятельство: хитроумные полицейские инспектора и сыщики рано или поздно всегда находили даже самых изощренных преступников. Почти все детективы были связаны с раскрытием убийств – это немного утешало Игоря: его «работа» не имеет ничего общего с мокрыми делами… И он впервые всерьез задумался о своем будущем. Изотов сулил златые горы и роскошную жизнь за границей, но ни разу не обмолвился, когда все это случится. Понятно, для того чтобы наслаждаться жизнью за рубежом, нужно заслужить это право, да и денег заработать. Игорь не столь наивный, чтобы не знать, что и там полно нищих неудачников. В газетах часто пишут о самоубийцах, причем молодых людях даже с высшим образованием. Уехать из России он был готов хоть сейчас – книги, журналы, рекламные проспекты, которые он покупал у «жучков» в комиссионках, наглядно демонстрировали западный образ жизни: великолепная техника, обалденные автомобили, яхты, виллы, вина и, главное, красотки разных мастей и на любой вкус! Эта незнакомая жизнь манила, притягивала… Не верилось, что он когда-нибудь будет одеваться, как эти белокурые супермены, ездить на роскошных автомашинах, обнимать сексопильных красоток…
И вместе с тем это теперь стало смыслом его жизни. Кате он и не заикался о своих мечтах, лишь с Алексеем Листуновым делился.
Как-то Игорь сказал Изотову: дескать, хотел бы повидаться с отцом, где он, жив ли? Тот ответил, что отец сам его найдет. Не то чтобы Игоря замучили сыновьи чувства, просто захотелось убедиться, что убежденный враг Советской власти до сих пор жив, здоров и не попался. Уже от одной мысли, что такое возможно, на душе становилось легче. Но он, Найденов, не пойдет по стопам отца, который всю жизнь прожил в чужой для него России, под чужой фамилией и не испытал радостей западной жизни. Игорь выполнит все, что потребуют от него, лишь бы поскорее его переправили на Запад. А еще бы лучше – в Соединенные Штаты. Уж он-то возьмет от свободной богатой жизни всё! Хотя спроси его, а что входит в это туманное понятие «всё», он, пожалуй, бы не ответил… Для него всё, что там, было прекрасным, а всё, что здесь, – отвратительным, скучным, убогим… О Кате и Жанне он не думал, Потому что к ним Найденов не испытывал никаких чувств. Воспитание дочери целиком легло на плечи Кати-Катерины и ее матери, не чаявшей души во внучке. Жена поговаривала о втором ребенке, но Игорь был против. Еще слишком свежи были в памяти бессонные ночи, когда маленькая Жанна болела, потом эти мокрые пеленки-распашонки, развешанные на тесной кухне… И когда появилась вторая, неведомая Катерине, жизнь, отношения их стали совсем прохладными, хотя крупных ссор и не было. Жена не одобряла его увлечение заграничной техникой, не понимала, почему он так часто ее меняет. Удивлялась стоимости магнитофонов, приемников. Однако смирилась и больше не лезла в его дела, тем более что покупки Игоря на семейном бюджете не отражались, он внушил Кате, что продажа и покупка выходит так на так, а иногда даже он оказывается в выигрыше. Истинную цену своих новых приобретений он ей не называл, иначе у жены глаза бы полезли на лоб. Приходилось на каждом шагу врать, выкручиваться…
Более терпимой жена стала к нему после того, как Игорь, проявив завидную энергию, добился отдельной квартиры. Сама Катя стеснялась ходить в местком, партком и прочие организации. Игорь чуть ли не силком таскал ее туда. Портрет жены висел на заводской Доске почета – это тоже сыграло немалую роль в получении отдельной квартиры Теперь Катя с увлечением занималась благоустройством комнат, она купила широкий диван-кровать, белый кухонный гарнитур, нейлоновые занавески. Игорь давно понял: если сдерживать свое раздражение, не срывать злость на жене и дочери, то в доме будет относительный мир и покой. У Кати, надо признать, характер ровный, она еще ни разу ему не устроила сцены ревности, хотя случалось, Игорь и не ночевал дома. В таких случаях он говорил, что допоздна загулял с приятелями, не захотел тратиться на такси. Катя ни разу не попыталась выяснить, правду ли он говорит.
После родов она еще больше располнела, округлился живот, талия совсем исчезла. Говорят, если хочешь узнать, какой станет твоя жена к старости, посмотри на тещу. Теща как раз, в отличие от дочери, была стройной и худощавой. Возможно, Катя больше и не заикалась о втором ребенке после того, как Игорь сказал, мол, ты после вторых родов станешь еще толще, превратишься в настоящую тумбу. Какое-то время жена следила за собой, даже поголодала две недели, но не было заметно, чтобы она похудела. Зато Лена Быстрова оставалась стройной, миниатюрной и полной любовного пыла. С возрастом Найденов приобрел солидную осанку, черты продолговатого лица стали резче, две складки у губ и твердый подбородок придавали мужественность, которая так нравится женщинам. Выпивал редко. Изотов внушал ему, что у пьяного развязывается язык, грош цена тому разведчику, который не умеет пить. Пусть говорят другие, а разведчик должен уметь слушать и все наматывать себе на ус. Найденов свято придерживался этого золотого правила. Чтобы не перебирать, он приучил себя пить не залпом, как многие, а понемногу отпивать из рюмки. Сначала знакомые подшучивали над ним, мол, пьешь, как красна девица, а потом привыкли. Игорь видел: так пьют иностранцы. Возьмет иной мистер сто граммов коньяка с черным кофе и сидит себе, наслаждается за столиком час-два. Игорь научился понимать толк в напитках, водку он теперь старался не заказывать, а вот хороший коньяк или марочное вино смаковал в свое удовольствие. Его тянуло в гостиницы, где останавливались иностранцы, ему нравилось сидеть в тихом баре и наблюдать за ними, английский язык он освоил и теперь мог понимать даже быструю речь за столиками, но сам никогда не вступал в разговоры. Изредка Найденов заходил в кафе на первом этаже гостиницы «Украина» и заказывал себе за стойкой коктейль и чашку двойного черного кофе. Это кафе работало до поздней ночи, здесь всегда толпился народ, не только туристы из гостиницы, а и москвичи. Однажды Игорь увидел двух известных киноартистов, в другой раз популярного в Москве молодого писателя.
- Предыдущая
- 70/157
- Следующая
