Калибр 9 мм - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/105
• Следующая

«Правду говорят, что мы ценим лишь то, что теряем», — подумал он. Раньше у него были жена, дом и нормальная жизнь, а сейчас он стал одиночкой, бродягой, мародером, убийцей и черт знает кем еще.

— С Новым годом, солнышко, — хрипло прошептал Андрей и вытер рукавом навернувшиеся слезы. Он вновь жалко улыбнулся и поцеловал изображение жены.

Скорей всего, просто сработал тачскрин, и никакой мистики здесь не было, но Андрей все равно вздрогнул, когда через мгновение на него смотрела улыбающаяся Лиза. Ее глаза словно говорили: «Не глупи, милый, — живи и за меня и за себя».

— Ты же знаешь, что у меня не получится, — с горечью в голосе ответил на невысказанное пожелание Корчак и прикрыл глаза.

«Так, все, надо остановиться, а то крыша съедет окончательно», — пронеслась вдогонку резонная мысль, и он залпом допил остаток жидкости в кружке. Эта добавка оказалась последней каплей, мир перед его глазами медленно поплыл.

…Первое января Андрей встретил, как положено любому русскому человеку, головной болью и тошнотой. Постанывая, он встал с кровати и полез из своего подземелья на свет божий. За последние недели он выработал в себе режим и схему поведения.

«Я на войне, и порядок должен быть армейским», — решил он для себя и вот уже два месяца придерживался стабильного распорядка дня: утром — умывание и легкая зарядка, затем — занятие со смартфоном, после обеда — учебные стрельбы и тренировка в хождении по лесу.

Январское утро было колюче-холодным и ослепительно-белым. Андрей вдохнул морозный воздух и начал раздеваться. Когда-то он считал всяких там моржей в лучшем случае понтовитыми придурками, а в худшем — чокнутыми. Сейчас же, оценив, насколько бодрит и прочищает мозг обтирание снегом, решил, что и сам стал таким же чокнутым, потому что зрителей для понтов здесь не было.

Обтершись сухим бельем, он вернулся в подвал и, запив головную боль шипучим аспирином, перешел к рутине. Заняться языком уже не успевал, а если честно, ему не очень-то и хотелось вслушиваться в лай чужой речи с похмельной головы.

Вторым пунктом дневного расписания были стрельбы. Полностью собранный и бережно замотанный в ткань «винторез» лежал на матрасе нар. Перед выходом на стрельбище Андрей заглянул в свой склад и забрал оттуда два десятка патронов. С боезапасом ему пришлось помучиться. Вероятность того, что в этой глухой местности может появиться маг, была ничтожной, но оказаться однажды взорванным Андрею не хотелось. Поэтому большую часть боезапаса, включая гранаты, он закопал небольшими партиями в лесу. В подвале под домом остались только полторы тысячи патронов СП-5, а в самом складе находилась лишь пара сотен патронов для тренировки.

Запасшись патронами, Андрей подхватил винтовку под мышку и вышел наружу.

Свое стрельбище Корчак оборудовал неподалеку от дома, возле небольшого ручейка. Этот ручей начинался практически возле здания и тек по оврагу на юго-запад.

Стряхнув снег с расстеленного под деревом лапника, Андрей набросил на еловые ветви маскхалат и улегся на это импровизированное ложе. Воткнутые в землю палки остались на месте, и он, положив на раздвоенные концы палок объемный глушитель «винтореза», приготовился к тренировке.

Целью для новоиспеченного снайпера служили стволы редких сосенок, растущих в густой заросли елей. Два сухих ствола как раз находились на расстоянии сотни и двухсот метров от позиции. А вот на дистанциях в триста и четыреста метров сушняка не было, и Андрею пришлось стрелять в живые деревья. Он не знал, что будет в дальнейшем с нашпигованными вредным свинцом растениями, но это была его наименьшая проблема. Впрочем, о судьбе леса все же задумался, что удивляло: участь зарезанного им старичка-бандита волновала значительно меньше.

Как обычно, тренировка началась с выстрелов на дистанции в сто метров. Винтовка мягко толкнула Андрея в плечо, издав сдавленный кашель. В прицел стрелок увидел, как от ствола полетели щепки.

«Есть», — подумал он и перевел перекрестье прицела на следующую цель. От сухого дерева вновь полетели куски коры, но в этот раз только со второго и третьего выстрела. Если верить баллистическим таблицам, на такой дистанции отклонение должно быть мизерным, но внешний фактор все же присутствовал, или же Корчак попросту был неумелым стрелком. Разобраться в прилагающихся к «винторезу» брошюрках помогла одна интересная компьютерная игрушка, в которую Андрей играл бог знает когда. Игрушка, в которой вместо пальбы по врагам нужно было стрелять по мишеням, учитывая ветер, дальность и другие нюансы. В принципе программа ему не понравилась, но в памяти кое-что осталось.

Андрей прицелился в третье дерево, но стрелять не спешил. Он смотрел на свисающий с ветки лоскуток ткани, нюхал воздух, стараясь определить влажность, и пытался проводить в голове расчеты. Опустив перекрестье прицела на несколько делений, выстрелил.

— Черт, — тихо выругался Корчак, увидев, что маленькая точка на ошкуренном участке ствола как была, так и осталась в глубоком одиночестве.

Зацепить ствол удалось только с четвертого раза. А вот в дерево, стоящее на расстоянии в четыреста метров, Андреев стрельнул пару раз без особой надежды — такие дистанции для него были недоступны. По крайней мере, пока. Даже на трехстах метрах удача улыбнулась только позавчера, и он понимал, что это действительно лишь удача.

Следующим номером программы было хождение по лесу. Андрей прекрасно понимал, что на фоне заснеженного леса в синем пуховике поверх «горки» он смотрится как минимум нелепо, но мороз не оставлял вариантов, да и зрителей вокруг не наблюдалось, так что переживать было не о чем.

Все его знания о принципах ходьбы по лесу сводились к прочитанным книгам и паре фильмов про рейнджеров в джунглях. Поэтому «юный скаут» просто старался идти, не создавая слишком много шума. И все же, несмотря на все неудачи, хождение по глубокому снегу улучшало его физическую форму. Это наполняло рейды в лес хоть каким-то смыслом.

Перепрыгивая через поваленные стволы и стараясь не рухнуть головой в сугроб, Андрей забирался все дальше в чащу. К счастью, с чувством направления у него было все в порядке, так что заблудиться он не боялся. Неожиданно впереди послышался какой-то шум. Кто-то ломился сквозь кусты. Андрей замер, прислушался, а затем немного расслабился — источник шума двигался куда-то в сторону. Но как только этот некто хрюкнул, стрелок вновь напрягся. В нем проснулся охотничий инстинкт. Стараясь не шуметь, подобрался ближе и, немного присев, занял позицию за толстым стволом упавшей сосны. Утолщенный глушителем ствол «винтореза» проделал в снежной шапке бороздку и, утонув в ней, лег на поверхность дерева. Андрей заглянул в прицел, стараясь сохранять правильное расстояние между глазом и краем оптики. Мир сузился и округлился до размеров визира. Стволы сосен и засыпанный снегом кустарник сначала скользнули вправо, затем, мельтеша, пробежали влево и остановились. В прицеле появилась коричнево-серая масса. Корчак зафиксировал винтовку и увидел огромную тушу кабана. Подвигав «винторезом», он вычислил еще три тела поменьше, но определить их половую принадлежность так и не смог — его познания в лесном свиноводстве заканчивались на понимании: здоровый, с клыками — значит, кабан. Андрей не знал, почему решил стрелять в кабана, — видно, в душе проснулся первобытный инстинкт. Первый выстрел был смазан из-за торопливости и волнения. Пуля ударила в тонкий ствол сосны. Сосна вздрогнула и осыпала кабана снегом. Здоровенная туша хрюкнула от неожиданности и с невообразимой для таких размеров ловкостью развернулась к Андрею широкой тыльной частью организма.

«Блин, вот придурок!» — обозвал себя охотник и постарался выровнять дыхание. Затем вновь прицелился. По слухам, снайперы стреляют в паузе между ударами сердца. Насколько эта легенда соответствует истине, Андрей не знал, но отсчитал три удара собственной сердечной мышцы и нажал на курок.

В этот раз пуля угодила намного удачнее. Она ударилась в кабанью голову сзади и немного сбоку, прошла сквозь череп и вырвала зверю глаз на выходе.

• Предыдущая
• 21/105
• Следующая