Западня для ракетчика - Козлов Константин - Страница 43

• Предыдущая
• 43/85
• Следующая

— Как вы там? — поинтересовался главный коррупционер и мафиози районного масштаба.

— Горит, — доложился Макс.

— Мы их так шугнули… — восторженно, чуть не во весь голос, начал Вован.

— Тише ты, попалимся, — зашикали на него со всех сторон.

Наконец рация захрипела, кто-то вызывал патрульную машину. Через мгновение вспыхнули фары, над крышей ярким сполохом заметалась мигалка, «УАЗик» торпедой рванул с места и помчался по дороге в сторону «Шанхая».

— Ну, с Богом, — распорядился. Семен Олегович, — пошли, захватим кое-что.

Подошли к «ауди», Виктор открыл багажник, вспыхнула тусклая лампочка. Вместительный багажник был забит снаряжением: ласты, маски, акваланги, фонари, бухты шпагата, вместительные мешки.

— Нам до утра управиться нужно, на катере баллоны не заправлены. А с этими можно сразу начинать погружение, — пояснил местный Аль Капоне. — Давайте-ка, хлопцы, разбирай поклажу.

Парни Артура похватали баллоны и снаряжение и поволокли их вниз, «троглодитов» из группы огнеметчиков нагрузили канистрами с дизельным топливом и отправили следом.

— Больше нести ничего не нужно? — поинтересовался Вован.

— Не торопитесь, — Артур откинул мешковину, на дне багажника в ряд лежало шесть помповых «моссбергов», — разбирай игрушки.

— А это еще зачем? — с искренним любопытством спросил Макс. — Мы что, с кем-то воевать собираемся?

— На всякий пожарный, — похлопал его по плечу мэр.

Через несколько минут «Алиса» с погашенными огнями отошла от причала.

«Шанхай» догорал. Прибывшая пожарная машина пыталась бороться с пламенем посредством тощей струйки воды (пенообразующего состава у щелкинских пожарных со времен ликвидации советской власти не водилось), с таким же успехом можно было тушить пылающую цистерну с мазутом поливая ее из игрушечного водяного пистолета. Население пыталось бороться с огнем, организовав тушение пожара водой из поливочной цистерны, но вода из нее кончилась через полчаса. Впрочем, огонь действовал избирательно, лишний раз подтверждая избитую истину, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Притулившиеся друг к другу времянки и халупы превратились в груду головешек, а обнесенные каменными заборами просторные подворья практически не пострадали. Сейруллин Малаев во время пожара своего двора не покидал — руководил действиями родственников, занятых борьбой с пожаром и спасением домашнего имущества. Пламя лишь слегка коснулось его высокого каменного забора. Домочадцы Малаева, в отличие от многих погорельцев, просто пережили несколько не очень приятных мгновений. На окраине все еще пытались бороться с огнем, но уже было видно, что от «Шанхая» практически ничего не осталось.

Теперь, когда пожар стал угасать, во двор старейшины хлынули пострадавшие односельчане. Сейруллин для начала распорядился, чтобы сыновья и работники убрали обратно в дом приготовленное к эвакуации имущество, и лишь после этого приступил к исполнению обязанностей сельского головы. Погорельцы требовали организовать им временное размещение и наказать виновных. Люди все шли и шли. Распорядившись, чтобы прибывающих размещали в пустующем сарае, Малаев велел всем участникам недавнего «курултая» собраться на просторной террасе. Первым появился глава рода Ахмедовых, их жилище тоже не пострадало. Малаев взял Ахмедова под локоток и отвел в угол террасы, подальше от людей.

— Жертвы есть? — в полголоса поинтересовался он.

— Нет, слава Аллаху, люди не пострадали.

— Плохо, — в прищуренных глазах старейшины мелькнуло что-то сродни огоньку ярости в светящихся в сумраке зрачках ночного хищника.

В глазах его собеседника не отразилось ничего. Ахмедов понял, что Малаев собирается разыграть крупную карту и размышлял — какую выгоду из этого может извлечь лично он и его многочисленные родственники. Он решил присоединиться к старейшине в его игре. Осторожно огляделся и едва слышно спросил:

— Кто?

— Внизу на склоне еще горит?

— Еще как, а что?

— Дом Саттаева цел?

Саттаев был ветераном, кавалером ордена «Славы» трех степеней, закончил воевать в Берлине, но после войны его выселили из Крыма вместе с остальными односельчанами, которые, надо признаться, в отличие от заслуженного деда в борьбу с апологетами «нового тевтонского порядка не вступали», а некоторые даже усиленно насаждали его по месту жительства. Саттаев был единственным из стариков, который отказался признать главенство Малаева. Жил сам по себе со своею старухой и вел непрестанную войну с районной администрацией, вполне обоснованно добиваясь выполнения всех льгот, положенных ему как ветерану.

— Там не горело вообще, все целое стоит.

— Возьми своих и моих сыновей, бензин. Сделаешь все быстро, вернетесь до того, как все соберутся. Зажгли и мигом сюда! Сейчас везде суматоха, вас никто не заметит.

— Сделаем, — пообещал Ахмедов таким тоном, будто старейшина попросил его сходить в магазин за хлебом, — только скажи, зачем?

— Будет что власти показать! Как они своих граждан любят и берегут. Устроим у мэрии пикеты, демонстрации. Такие, чтобы телевидение приехало. Скажем: кому нужна такая власть, у которой такие заслуженные старики гибнут из-за того, что даже пожарной машины нормальной в городе нет? Кому нужна такая власть, что не может заставить свою милицию навести порядок и обеспечить спокойную старость ветеранам?

— Понятно. А что будем делать с теми, кто это все устроил? Тут же баран и тот догадается, чьих рук дело. Люди мэра, больше некому. Если мы смолчим — они нас отсюда выживут.

— Будем все делать правильно — не выживут. Завтра остальное скажу, а сейчас делайте, что сказал.

Через несколько минут Ахмедов и его подручные были у дома Саттаева. В окнах горел свет, старик помогал односельчанам бороться с огнем, потом совсем выбился из сил. И, вернулся домой, привел с собой две семьи погорельцев. Разместив людей, спать не ложился, собирался ехать на своем стареньком «Запорожце» в Ленино в прокуратуру. Ахмедову были слышны разговоры внутри дома, возмущенные голоса мужчин и причитания женщин.

— Начинайте, — скомандовал он своим помощникам. Те схватили канистры и стали тихонько пробираться вокруг дома, расплескивая на землю и стены их содержимое.

— Дверь подопри, — приказал Ахмедов старшему сыну Малаева, — и проверь, чтобы у окон хорошо полили, а то выскочат.

Тот кивнул и подпер дверь дома увесистым колом. Ахмедов чиркнул спичкой, к дому побежала огненная дорожка. Через мгновение дом Саттаевых пылал, охваченный пламенем. Еще через несколько минут Ахмедов сидел на собрании и активно одобрял все, что говорил старейшина.

Экипаж «Урсулы» собрался у экрана радара яхты и внимательно наблюдал за происходящим в окрестностях. Комментировал происходящее в основном Л инке, остальные внимательно слушали.

— Итак, вот эта отметка, — он коснулся кончиком карандаша светящейся на экране точки, — наши русские друзья. А вот эта — украинская береговая охрана. Посмотрим, чем закончится их рандеву, запрет на выход в море пока не отменен.

Отметка катера погранслужбы некоторое время следовала за отметкой другого катера, потом отвернула в сторону.

— Не иначе, нашему русскому другу каким-то образом удалось отделаться от береговой охраны, — заметил Барлоу. — Интересно, куда он собирается?

— Я же вам говорил, что это не просто катер, а идет он… Мисс Лу, будьте любезны нанести место обнаруженного вами подводного «НЛО» на экран.

Луиза взяла маркер и, сверившись с картой, поставила на индикаторе жирную метку. Отметка русского катера неумолимо ползла в сторону нарисованной точки. Пограничный катер вернулся обратно.

— Итак, поведение нашего русского друга полностью подтверждает сделанные ранее предположения. Скорее всего нашим конкурентам удалось каким-то образом достаточно точно установить место падения. Мы выходим.

— Выходим? Кажется, был объявлен запрет на выход судов за акваторию бухты, — недовольно возразил Шелли.

• Предыдущая
• 43/85
• Следующая