Выбери любимый жанр

Маркиза де Бренвилье - Дюма Александр - Страница 10


Изменить размер шрифта:

10

При таких доказательствах трудно было держаться прежней системы полного отрицания. Тем не менее маркиза де Бренвилье продолжала настаивать на своей невиновности, и метр Нивель, один из лучших адвокатов того времени, согласился взять ее дело.

Он талантливейшим образом разбил один за другим все доводы обвинения, признав прелюбодейную связь маркизы с Сент-Круа, но отвергнув ее соучастие в отравлении отца и сыновей д'Обре, считая, что то был акт мести Сент-Круа по отношению к ним. Что касается исповеди, бывшей самой сильной и единственной уликой, которую можно было предъявить г-же де Бренвилье, то тут он опротестовал законность подобного свидетельства, опираясь на аналогичные случаи, когда свидетельства обвиняемых против самих себя не были приняты на основании законодательного положения «Non auditor pejare volens» [31].

Он привел три примера; поскольку они небезынтересны, мы целиком цитируем их по его письменному представлению.

Первый пример

Доменико Сото, знаменитейший знаток церковного права и крупнейший теолог, бывший духовником Карла V и участвовавший в первых заседаниях Тридентского собора при Павле III [32], поставил проблему человека, потерявшего бумагу, на которой он записал свои грехи; случилось так, что церковный судья, нашедший эту бумагу и на ее основании решивший донести на того, кто ее написал, был справедливо наказан вышестоящим по той причине, что исповедь столь священна, что все связанное с нею должно навеки сохраняться в тайне. В подкрепление этого положения был приведен приговор, о котором рассказывает в своем «Трактате о исповедниках» Родерико Акуньо, знаменитый португальский архиепископ.

Некий каталонец, уроженец города Барселоны, приговоренный к смерти за совершенное убийство, в котором он признался, отказался исповедаться перед казнью. Невзирая на все настояния, он с таким упорством отказывался, не приводя, между тем, никаких причин нежелания исповедаться, что все приписали таковое его поведение помрачению рассудка и решили, что оно вызвано страхом смерти.

Об этом его упрямстве оповестили св. Тома де Вильнева [33], архиепископа Валенсии в Испании, который был в городе, где производилась казнь. Достопочтенный прелат оказался настолько человеколюбив, что соблаговолил заняться этим делом, дабы принудить убийцу исповедаться, чтобы вместе с телом не погубить душу. Но он был крайне поражен, когда, спросив приговоренного о причинах его отказа от исповеди, услышал, что тот питает ненависть к исповедникам, потому как осужден на смерть вследствие доноса, сделанного его духовником, которому он открылся, что совершил убийство; об этом никто не знал, но он пришел на исповедь, признался в совершенном преступлении, рассказал, где зарыл убитого и о прочих подробностях преступления; его исповедник донес обо всех этих обстоятельствах, и он не мог их отрицать, что и позволило вынести ему приговор; только сейчас ему стало известно то, чего он не знал, когда исповедовался, а именно, что его исповедник оказался братом убитого и жажда мести толкнула этого дурного священника раскрыть тайну исповеди.

После такового заявления св. Тома де Вильнев счел, что подобный случай куда важней самого судебного процесса, поскольку затрагивает честь духовенства и церкви и последствия его имеют бесконечно большее значение, нежели само это дело, где речь идет всего-навсего о жизни одного человека. Он решил проверить достоверность сделанного заявления, призвал того исповедника и, когда тот признал, что совершил преступление, нарушив тайну исповеди, принудил судей, вынесших приговор обвиняемому, отменить оный и признать его невиновным, что и было сделано к радости и под рукоплескания публики.

Что же до исповедника, он был приговорен к весьма тяжкому наказанию, которое св. Тома де Вильнев соблаговолил смягчить, принимая во внимание, что тот сразу же признался в преступлении, а главное, что этот случай позволил наглядно показать, с каким уважением сами судьи должны относиться к исповеди.

Второй пример

В 1579 году некий кабатчик из Тулузы в одиночку, так что никто из его домочадцев о том не знал, убил остановившегося у него чужестранца и тайно закопал тело в погребе. Сей преступник, преследуемый угрызениями совести, покаялся в совершенном убийстве, рассказав своему духовнику обо всех подробностях и сообщив даже место, где он зарыл труп. Родичи покойного, исчерпав все возможные способы получить о нем известия, в конце концов объявили в городе, что назначают большую награду тому, кто сообщит, что с ним сталось. Исповедник, соблазнившись деньгами, втайне подсказал им, что ежели они поищут в погребе у кабатчика, то найдут труп. Кабатчик был заключен в тюрьму, пытан и признался в совершении преступления. Но после признания заявил, что никто, кроме его духовника, о том не знал и что тот — единственный, кто мог его выдать.

И тогда парламент, возмущенный способом, использованным для открытия истины, объявил кабатчика невиновным до тех пор, пока не будет других доказательств, кроме доноса священника.

Священник же этот был приговорен к повешению, а тело его было сожжено, ибо суд мудро признал, что стократ важней обеспечить святость таинства, обязательного для спасения души.

Третий пример

Некая армянка возбудила неистовую страсть у знатного турецкого юноши, однако женское целомудрие долго было препоной для желаний возлюбленного. Наконец, не в силах более терпеть, он пригрозил убить ее вместе с мужем, ежели она не удовлетворит его желания. Напуганная его угрозой и прекрасно зная, что та может быть исполнена, она притворилась, будто уступает, и назначила турку свидание у себя в доме в то время, когда, как она утверждала, муж будет отсутствовать; однако в назначенное время появился муж, и хотя турок был вооружен саблей и двумя пистолетами, обстоятельства обернулись так, что супругам удалось убить своего недруга, тело которого они закопали у себя в доме, и никто о том не знал.

Несколько дней спустя они отправились на исповедь к священнику своей национальности и рассказали ему во всех подробностях эту трагическую историю. Сей недостойный служитель Бога подумал, что в стране, управляемой магометанами, где принципы священства и обязанности исповедника либо неизвестны, либо отвергаются, не станут подвергать проверке источник сведений, которые он сообщит правосудию, и что его свидетельство будет иметь ту же силу, что и всякий другой донос; посему он решил в угоду своей алчности извлечь пользу из сложившегося положения. Он многократно приходил к супругам, всякий раз требуя у них значительные суммы и угрожая в случае отказа раскрыть их преступление. Поначалу несчастные выполняли требования священника, но наконец настал момент, когда им, обобранным до нитки, пришлось отказать ему в требуемом. Тогда, исполняя угрозу, священник немедленно отправился к отцу убитого с доносом, надеясь и с него получить денег. Отец пошел к визирю [34]и заявил, что знает, кто убийцы его сына, что это открылось ему из доноса священника, которому они исповедались, и потребовал правосудия, однако изобличение это имело вполне неожиданное действие: визирь ощутил сочувствие к несчастным армянам, а равно вознегодовал на выдавшего их священника.

И вот, поместив доносчика в комнате, выходящей в залу дивана, визирь послал за армянским епископом, дабы узнать у него, что есть исповедь и какой кары заслуживает священнослужитель, разгласивший то, что ему рассказали во время оной, а также, как должно поступать с теми, чьи преступления открылись таким путем. Епископ ответил, что тайна исповеди нерушима, что христианский закон велит сжечь священника, который ее разгласит, и простить тех, кто таким способом был обвинен, так как христианская религия предписывает преступнику под угрозой вечного проклятия покаяться священнику в совершенном преступлении.

Визирь, удовлетворенный ответом, отослал епископа в другую комнату и велел привести обвиняемых, дабы услышать от них обстоятельства этого дела; несчастные, полумертвые от страха, тотчас же бросились к нему в ноги. Жена попросила дозволения говорить и рассказала, что необходимость оборонять свою честь и жизнь вынудила их взяться за оружие и причинить смерть своему недругу; также она сказала, что единственным свидетелем их преступления был Бог и что оно до сих пор оставалось бы неразоблаченным, если бы закон того же Бога не велел им сообщить эту тайну одному из его служителей, дабы обрести прощение, но священник, движимый ненасытной алчностью, сперва обобрал их до нитки, а потом выдал.

Визирь велел им пройти в третью комнату, призвал священнослужителя-доносчика, свел его с епископом, которому велел повторить, каковым наказаниям подлежат те, кто раскрывает тайну исповеди, после чего, применив оный закон к священнику, приговорил его к сожжению живьем на площади и добавил, что надеется, что тот попадет в ад, где в полной мере будет покаран за свою бесчестность и преступления.

Приговор был немедленно приведен в исполнение.

вернуться

31

«Не следует слушать преступившего клятву» (латин).

вернуться

32

Павел III (Александр Фарнезе) — папа римский (1534–1539).

вернуться

33

Св. Тома де Вильнев (Томас Гарсия, 1488–1555) — испанский прелат, архиепископ Валенсии (1545–1555). Канонизирован в 1658 г.

вернуться

34

Визирь (букв. — носильщик тяжестей) — титул высших государственных сановников на мусульманском Востоке, главным образом первого министра (великого визиря), на котором покоится все бремя правления.

10
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело