Горький шоколад (СИ) - Ринка Кейт - Страница 29

• Предыдущая
• 29/61
• Следующая

  Но все на этом не заканчивалось. Протянув руку к шкафчику на стене, Алан достал оттуда маленький пакетик. Ева задрожала и ужаснулась своей реакции - кажется, она снова начинает возбуждаться, и это когда еще тело подбрасывало на волнах оргазма. Или ей просто было недостаточно - недостаточно этого мужчины. Она судорожно облизнула пересохшие губы, наблюдая, как Алан зубами разрывает пакетик и достает презерватив, и как подрагивают его руки, когда он надевает его на себя. И она была готова задохнуться от ощущения долгожданной неизбежности. Не получать ничего, и вдруг получить столько - это оказалось не так-то просто выдержать.

  - Алан, подожди секунду, - попросила она, сжимая ладони на его предплечьях.

  Ей нужна была всего хотя бы секунда, чтобы сделать глубокий вдох, чтобы все осознать, чтобы хотя бы прочувствовать этот момент сполна, иначе она не успевала за происходящим. Но Алан не собирался давать ей даже этого. Он был так возбужден, что Ева восторгалась и трепетала. Ведь именно она была тому причиной.

  - Убери руки, - едва не прорычал он ей в губы, толкая к себе ее бедра и раскрывая их шире.

  Ева так и сделала, но лишь затем, чтобы переместить их и крепче ухватиться за его шею, так как опасалась сползти в обморок от ощущения его, ни кого-то другого, а именно ЕГО горячей плоти, упирающейся в створки лона. Рядом с Аланом она вдруг ощутила себя девственницей, только безумно искушенной. Ее губы снова опалил поцелуй, и тугой член плавно врезался в изнывающее по нему влагалище. Наконец-то! Их стоны слились в один, пробегая по губам. Руки Алана до боли стиснули бедра, удерживая и позволяя заполнить ее всю. И этот момент для нее был несравним ни с чем. Она словно бы попала в Рай, и понеслась по виражам американских горок. Наконец-то, после стольких лет страданий и ревности любимый мужчина позволил почувствовать его так, как она мечтала - так близко, как уже больше быть и не может.

  - Боже, да! - вырвалось у нее. - Я всегда хотела именно этого, и только тебя.

  Ее пальцы смяли его шею, а ножки обхватили крепкий торс, желая больше никогда не отпускать. Но в этот момент Алан и сам не торопился покидать ее.

  - Я знаю, - услышала она резкий ответ.

  Упершись лбом в ее висок, он медленно вышел из нее и снова заполнил собой одним мощным движением, срывая с ее губ очередной восторженный стон. Но с каждым новым толчком плоти усиливался его напор, так что вскоре от нежности не осталось и следа. Только Еве и самой было не до нее. Только не сейчас, когда внутри все жгло от возбуждения и недостатка в этом мужчине, которого ей даже сейчас было мало. Она могла только чувствовать его жар, его тело, его дыхание, его мощь, а все силы уходили на попытки удерживаться на месте и дышать. И в каждом движении ощущалась его злость - в каждом резком толчке бедрами, в каждом захвате требовательных губ, в каждом нажиме ладоней и пальцев, обещавших оставить на коже синяки. И эту злость подтверждали его бездонные глаза, которыми он смотрел на нее с пеленой страсти и гнева. И в этой злости он был великолепен.

  - Люблю тебя... - выдохнула Ева ему в губы, когда он в очередной раз толкнулся в ее лоно.

  Алан простонал, сбиваясь с ритма.

  - Замолчи, прошу тебя, замолчи, - едва не взмолился он, в довершении к этому затыкая ей рот жадным поцелуем и быстро подстраиваясь под прежний ритм.

  И этой перемены его движений ей хватило, чтобы рассыпаться на ярчайшие вспышки незабываемого удовольствия. А вслед за ней в этом удовольствии содрогнулся и Алан, безудержными толчками вышибая из нее прерывистые стоны...

  После такого приходить в себя оказалось непросто. Дрожь в теле не желала униматься, а мозг - осознавать происшедшее. Внизу живота задергалась ноющая боль, но она была вполне терпимой, и даже казалась Еве достойным напоминанием того, что сейчас было.

  "Невероятно! Боже мой! Как это невероятно!" - восторженно ликовало ее сознание.

  Только Алан ее восторг не разделял. Одной рукой притянув Еву к себе, он крепко обнял ее за плечи.

  - Мать твою, Ева...

  - Оставь мою маму в покое, - нашла она повод для шутки.

  - Я тебя когда-нибудь грохну, - прорычал он ей на ухо. - Если, конечно, ты не добьешь меня первой. Вот скажи мне, зачем? Зачем нам это все нужно?

  - Ты прекрасно знаешь ответ.

  - Я ни черта не хочу знать! - гаркнул он, поворачивая голову, чтобы посмотреть в ее глаза.

  Ева сглотнула обиду от этих слов, но стойко выдержала гневный взгляд.

  - Это все не нужно ни тебе, ни мне. И хватит меня выводить, Ева, ты сама прекрасно знаешь, почему я так говорю. Мне же нечем ответить на твои чувства. Зачем ты вынуждаешь меня делать тебе больно? Зачем?!

  Вот теперь действительно стало больно. Опустив голову, она уткнулась носом в его шею. Опять он говорит ей все те слова, от которых у нее уже на сердце оскомина.

  Алан выругался.

  - Прости, - попросил он уже пониженным тоном, снова прижимая ее к себе. - Я был так же непростительно груб, как ты невыносимо обольстительна. Выросла же, зараза, на мою голову. Мало тебя драли в детстве, - сокрушался он, и в тоже время спрашивал: - Ты в порядке? Болит где-нибудь?

  - Нет.

  - Не ври мне.

  - Я сказала - нет! - гаркнула в ответ Ева.

  Алан повернул к себе ее лицо, заглянул в глаза, провел пальцем по щеке и снова сдержанно повторил:

  - Прости.

  Большой палец его руки нежно погладил скулу, невольно заставляя таять. А во взгляде Алана появилась обеспокоенность:

  - Ты хоть понимаешь, что мы сейчас сделали?

  - И что же, по-твоему?

  Но Алан не ответил. Он долго смотрел на нее, заправляя выбившиеся пряди волос ей за ухо, потом поцеловал в щеку и тихо сказал:

  - Приводи себя в порядок, позже поговорим.

  Выпустив ее из объятий, он вышел. И Еве резко стало холодно. Закусив губу, она подавила желание разреветься, причем сама не знала толком, от чего - от счастья или от горя. Немножко не так она себе все представляла, хотя бы реакцию Алана. Впрочем, чего она еще ожидала? Что после секса он влюбится в нее, расторгнет помолвку и упадет ей в ноги?

  - Пфф, дура ты наивная, - тихо сказала она сама себе, потому как больше это сделать было сейчас некому.

  От подобного разочарования стало еще горче, потому что Еве начало казаться - что бы она ни делала, ей не поможет уже ничего. И на этом ее прорвало. Безудержные слезы полились ручьем. Она так устала за последние дни, да что там дни - годы, что уже невозможно было стойко выносить эмоции. Алан со своим игнорированием ее чувств, его помолвка, проблемы на каждой работе, бесконечные тренировки, нервы перед конкурсом, какие-то левые наркотики, и лишь крохи, или скорее подачки, необходимого ей тепла, чтобы со всем этим справиться.

  Зажав рот рукой, Ева сползла со стиральной машинки, встав на пол, и закрыла дверь. Она совсем не хотела, чтобы Алан видел ее истерику. Хоть какая-то частичка гордости в ней еще оставалась. Зайдя в душ, она включила воду, и позволила себе тихо выплакать все то, что рвалось сейчас наружу, всю радость от первой и долгожданной близости с любимым, и всю боль от понимания, что это, скорее всего, больше не повторится. Как простой мужчина, Алан попросту может ее не захотеть. Да и кто она ему - подруга, да и только, когда очень скоро у него появится законная жена, а вместе с ней и куча маленьких детишек...

  "Дети! Боже, у них же будут дети!" - с ужасом приняла Ева очевидное осознание, которое крестом перечеркивало все ее хрупкие надежды на счастье...

  Ева решила взять себя в руки только тогда, когда Алан постучал в дверь. Она вылезла из душа, вытерлась махровым полотенцем, натянула все ту же футболку Алана, которую надела вчера без его спроса, и вышла из ванной комнаты. И плевать уже было, что от слез у нее покраснело и припухло лицо. Это пусть видит на здоровье!

• Предыдущая
• 29/61
• Следующая