Колесники - Стюарт Йен - Страница 36
- Предыдущая
- 36/113
- Следующая
Товары, просачивающиеся через границу Свободного Китая, были главным образом контрабандными: ведь куда проще определить, что является незаконным, чем то, кто за это несет ответственность. Легальные и полулегальные обычаи и правила взаимопроникающих, эфемерных, слабо выраженных субкультур нередко противоречили не только друг другу, но и самим себе. И все они сходились в одном: то, что законно, требует дачи наибольших взяток.
Далеко не всякий отличит взятку от пошлины.
Экономические стены, которые возвел Свободный Китай, дабы защитить себя от мира варваров, были столь же надежны, как Гималайские горы. И столь же незыблемы. Однако скальная порода этих стен оказалась на поверку… рыхлой. При соответствующей финансовой смазке и интенсивном продавливании не возникало особых помех для движения в обоих направлениях.
Одна из таких экономических рыхлостей проходила через контору Ванг Липо, вспомогательного инспектора водного налогообложения в Шестом Общем Муниципалитете Городского Проекта Возобновления № 512 в городе Няньмынь южной префектуры провинции Гуанчжи. Проходила не физически, ибо трубопроводом для транспортировки контрабандных товаров фактически являлась вышедшая из употребления коллекторная система, функционирующая дальше государственной границы, вплоть до Пхеньяна в Большом Вьетнаме; но именно она, захолустная контора, служила местом, куда поступала смазка. У Ванга не было никаких сведений об источнике смазки, и он страстно желал никогда об этом не знать, однако по характеру ввозимого подозревал Кхи Минг-Куо. По общему мнению, этот человек был миллиардером, тайно руководившим общенациональной сетью крошечных магазинчиков, где продавали, причем на строго законных основаниях, традиционные снадобья.
Роль Ванга заключалась в получении и передаче необходимой смазки. Исходя из мер безопасности, он редко контролировал поставки самостоятельно, но у него всегда была возможность выяснить, что он переправляет, если вдруг втемяшится в башку это знать, и несколько раз Ванг уступил искушению. Кто, кроме Кхи, мог импортировать кости и даже замороженные трупы экзотических чужеземных животных? Обычный человек не станет есть мясо снежного барса, хотя у некоторых гурманов удивительно изощренные вкусы, но может продать кости за сумму большую, чем вся выручка конторы Ванга за год. Мех, что достаточно странно, ценился меньше костей, наверное, потому, что как сырье для изготовления лекарственных средств особой ценности не имел. Пушнину гораздо выгоднее сбывать на черных рынках Внешнего Мира, и Ванг был уверен, что если шкура снята с еще теплого животного, то она наверняка идет за рубеж. В делах такого рода не все варвары были глупцами.
Иногда поступал и живой груз, однако относился он к животным иного типа, чем снежные барсы и носороги, так как ходил на двух ногах и обладал даром речи (однажды, когда снотворное не подействовало). Именно таким образом Мозес Одинго оказался в Демократической Республике Свободный Китай.
— Мы должны заснять это на ВидиВи, — с мрачным видом подвел черту Бейли. Пруденс использовала удачную сделку с Эйнджи по колесникам, чтобы вытащить сестру из тюрьмы, а теперь самоотверженно сражалась, чтобы самой не угодить за решетку. — Кэш, почему мы никогда не оговариваем в контракте наши требования?
— Я хотела, — ответила Кэшью, — но Джонас отсоветовал. Бейли пробарабанил по столу кончиками пальцев, во взгляде появился вызов.
— Что он, говоришь, сделал? Отсоветовал? Кэш зыркнула на Бейли и вздохнула.
— Объясни ему, Джонас. Шеф или слишком глуп, или слишком пьян, чтобы самому подготовить контракт.
Она скинула оставшуюся туфлю на пол и растянулась в одном из удивительно удобных кресел Эйнджи Карвер. Что удобные, не мудрено — по десять-то тысяч долларов за штуку! Эйнджи призналась, что прячет более шикарные кресла, предназначенные для экстренных случаев, в другой части здания. Очевидно, эти, из натуральной кожи, должны были в свое время попасть на экосвалку, однако ловкий адвокат и Сертификат отсутствия исторической ценности во времена, когда кожу можно было использовать вполне законно, сохранил кресла, и теперь их защищала музейная лицензия.
Если бы Кэшью была более трезвой, она почувствовала бы себя неуютно на куске шкуры мертвой коровы.
Джонас мог бы поведать, что коровы жили не в пример лучше диких животных. Так зачем потребовалось запрещать им оплачивать аренду прекрасных утепленных коровников, принося в жертву то, в чем они больше не нуждались, когда их жизненный путь завершен?.. Запрет на кожу стал уступкой политиканов урбанистическим демагогам и пустой тратой ресурсов.
— Разве непонятно? — глянул оператор на шефа.
— А должно быть понятно?
— Не упрямьтесь, Бейли. Конечно, понятно. Технически у нас опыта ВидиВи-съемок документальной драмы нет. И этиче…
— Технически у нас не было опыта и при создании «Красных городов», но это не помешало нам стать звездами…
— Это было давным-давно, когда никто не помышлял о конкуренции. Теперь жанр расследования на ВидиВи вошел в моду, могу назвать по меньшей мере два десятка проектов лучше нашего. — Джонас перевел дыхание, задаваясь вопросом, как отреагирует Бейли на другую причину. Да пошло оно все к чертям собачьим!.. — Даже несмотря на то что провайдер, обеспечивающий полосу частот, подложил нам свинью, мы все же сумели выполнить контракт, благодаря неприятностям, постигшим Пруденс Одинго. Поэтому мы просто обязаны из этических соображений вытащить из передряги эту женщину, профессиональную репутацию которой порочит сволочной ублюдок Чарльз Дэнсмур.
Вот в чем настоящая причина.
— Джонас, у нее нет репутации профессионала. Она — внеземной старатель и шустрила каких поискать. Имей в виду, мы чертовски нуждаемся в деньгах. Если вскоре не подпишем новый контракт…
— Бейли, никакого контракта у нас не будет. Забыв об этике, мы никогда не получим достойное предложение.
— Догадываюсь, — сдался Бейли. Один Господь знал, откуда возьмется следующий контракт. С другой стороны, у Господа нет зарегистрированной странички в Экстранете.
— Эй, ребята, да вот же она! — завопила Кэшью, которая в шоу-бизнесе крутилась вот уже десять лет, но по-прежнему приходила в возбуждение, когда по ВидиВи показывали кого-нибудь из знакомых.
Пруденс пыталась выглядеть уверенной, но юпитеры подсветки действовали ей на нервы, а внезапные повороты судьбы держали в постоянном напряжении. Так что на экране она выглядела дерзкой, осунувшейся и подавленной. Проблемы сестры сильно ударили по Пру. Исчезновение Мозеса ввергло Черити в эмоциональный шок, она могла зарыдать в любой момент. Старшая сестра с таким никогда прежде не сталкивалась. Именно она, Пруденс, всегда балансировала на грани нервного срыва, Черити же была спокойна, уверена в себе, а ее мирок в центре африканского континента не простирался дальше фермы. Она приехала к Черити отдохнуть. Но Мозес исчез, по всей вероятности, погиб. Никогда не выяснить, что же с ним случилось.
Пруденс знала, что не должна зацикливаться на этом. До тех пор, пока она не восстановит свою репутацию, существует реальная угроза потери как колесников, так и дохода, который они могли принести. Ей даже не разрешили продажу «Тиглас-Пильсера», что спасло бы от банкротства. И все из-за гнусного лживого мелкотравчатого подонка Чарли Дэнсмура!.. Опять их пути пересеклись.
Однажды она поклялась себе и космическому безмолвию: «я отомщу».
Камеры ВидиВи сфокусировались на лице космистки. В диспетчерской режиссер передачи совместил два плана, которые в совокупности напомнили зрителям о старомодных фотографиях арестантов — анфас и в профиль. Он обожал тонкие исторические параллели и в своих документальных передачах не пропускал возможности отвесить смачный шлепок чуть пониже спины.
— Пруденс выглядит уставшей, — заметила Эйнджи. — Не думаю, что она верит в адвокатов, которых я для нее наняла.
- Предыдущая
- 36/113
- Следующая
