Легенда о Сигурде и Гудрун - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 40

• Предыдущая
• 40/64
• Следующая

12–20.

Рассказ о том, как Брюнхильд уходит в свою спальню в мрачном молчании, лежит как мертвая и после беседует с пришедшим к ней Гуннаром, в общем и целом восходит к саге. Однако пространный упрек, который Брюнхильд обращает к мужу, разительно отличается от соответствующего фрагмента «Песни» (строфы 15–19). В саге, когда Гуннар наконец уговорил ее нарушить молчание, она начинает с того, что спрашивает: «Что сделал ты с перстнем тем, что я дала тебе, а сама получила от Будли-конунга при последнем расставании? Вы, Гьюкинги, пришли к нему и грозили войной и огнем, если вам меня не отдадут». Затем она сообщает, что Будли велел ей выбирать: либо выйти замуж по его воле, либо лишиться всего богатства и его приязни; и видя, что она не в силах бороться с отцом, Брюнхильд пообещала взять в мужья того, кто проедет сквозь ее пламя верхом на коне Грани и с наследием Фафнира. Эта новая путаница, возникшая в результате «двойной» трактовки Брюнхильд, из «Песни» снова устранена, равно как и другие элементы сюжета, содержащиеся в саге: то, что Хёгни связал ей руки после того, как Брюнхильд угрожала убить Гуннара, и то, что она разорвала на куски сотканное полотно.

20.

Строки 3–4. В саге Брюнхильд приказала отпереть двери ее терема, чтобы далеко разносились ее горестные речи.

21–34.

Диалог между Сигурдом и Брюнхильд заимствует большинство деталей из саги, но в «Песни» он гораздо более сжат и связен. В саге Брюнхильд не проклинает Гудрун, а Сигурд не говорит, что охотно убил бы Гуннара.

26.

В саге Брюнхильд говорит, что дивилась человеку, пришедшему к ней в палату, и ей казалось, будто она узнает глаза Сигурда, однако ж она не могла видеть ясно «из-за дымки, которая застлала ее удачу».

27.

Строки 7–8: см. VIII.33, строки 3–4 и IX.10, строки 5–8.

29.

В оригинале в строках 1, 3 использовано архаичное выражение: «Woe worth», т. е. «проклятье на»; «Woe worth the while» — «будь проклято то время». Оно же повторяется в строфах 37, 50.

30.

Строки 7–8: «Сидел я сумрачно, / Ни слова не молвил»; см. IX.3–4.

35.

Здесь в саге автор цитирует стих из песни, которую сам он называет «Сигурдова песнь»: в нем говорится, будто столь велико было горе Сигурда, что лопнули звенья его кольчуги. Касательно этого стиха мой отец отмечал, что не верит, будто он написан тем же автором, что и «Отрывок», и относил его к полностью утраченной «Большой Песни о Сигурде» (см. с. 254). В «Песни» это из ряда вон выходящее описание, что характерно, урезано.

39–40.

Строфы 39, строки 5–8 и 40, строки 1–4 повторяют VIII.30.

39–50.

Последовательность диалога в «Песни» изменена, так что события развиваются в более ясном свете и более резком фокусе. Лживые уверения Брюнхильд, обращенные к Гуннару, что Сигурд якобы овладел ею (43), имеют следствием слова Гуннара к Хёгни: «слово мне дал он — / солгал в обетах» (46) — едва ли не первые стихи «Отрывка» (см. с. 252–253).

51–64.

Существуют две разные версии гибели Сигурда, и каждая из них представлена в эддических песнях. В «Отрывке» его убили вне дома, при участии Хёгни (невзирая на то, что Хёгни осознавал: Брюнхильд солгала Гуннару, что явствует из стихов «Отрывка», повторенных в строфе 47 «Песни»). Однако в «Краткой Песни о Сигурде» и других поэтических произведениях Сигурда зарубил Готторм в его же собственной постели. Составитель Королевского кодекса добавил прозаическое примечание на эту тему в конце «Отрывка»:

В саге излагается версия смерти Сигурда, согласно которой он спал в доме; «Песнь» тоже следует этому варианту, но вводит (строфы 54–57) краткий эпизод, в котором Готторм повстречал Сигурда на охоте и осыпал его бранными словами: возможно, чтобы придать правдоподобия тому, что говорится в саге и повторяется в строфах 52–53 — что, будучи накормлен волчатиной и змеями, он сделался чрезвычайно дерзок и свиреп.

51.

Отпрыск Гримхильд: автор саги воспринимал Готторма (Gottormr)как родного брата Гуннара и Хёгни; у него Гуннар говорит, что необходимо убедить Готторма взять убийство на себя, поскольку он молод и никаких клятв не давал. Здесь мой отец следует традиции, закрепленной в «Hyndluljo?», то есть «Песни о Хюндле»: согласно ей Готторм приходился Гуннару и Хёгни единоутробным братом как «отпрыск Гримхильд». Снорри Стурлусон тоже утверждает, что Готторм приходился Гьюки пасынком.

58–59.

В саге Готторм дважды входил к Сигурду в опочивальню, но Сигурд обращал к нему грозный взгляд, и Готторм не смел напасть на него. Когда же Готторм пришел в третий раз, Сигурд спал.

67–69.

Эти строфы вторят заключительным стихам «Отрывка», который обрывается до смерти Брюнхильд.

73.

В саге, которая здесь вторит «Краткой Песни о Сигурде», умирающая Брюнхильд предсказывает дальнейшую судьбу Гудрун; но в «Песнь» этот фрагмент не вошел.

77.

Строки 5–7 в точности повторяют строки 3–5 из III.13, где «сын сына» — это Синфьотли; однако там слово «Вёльсунг» стояло в единственном числе. Здесь со всей отчетливостью в оригинале значится «Вёльсунги» во множественном числе; но, возможно, это ошибка. Касательно формы «Valhollu» оригинала см. комментарий к III.13.

77–82.

Заключительный фрагмент принадлежит исключительно «Песни». О строфах 79–81 см. «Начало начал», вступительную часть «Песни», строфы 11, 14–15.

77–78.

В отрывочной поэме X века о смерти свирепого Эйрика Кровавой Секиры, сына короля Харальда Прекрасноволосого и брата Хакона Доброго (см. комментарий к V.54), содержится примечательный образ: «герой Одина» приходит в Вальгаллу. Поэма начинается с того, что Один заявляет: ему приснился сон, будто он готовит Вальгаллу к приему целого отряда павших. Слышится шум: толпа мужей приближается к чертогу. Один велит мертвым героям Сигмунду и Синфьотли поскорее встать и пойти встретить убитого короля: наверняка это Эйрик.

Сигмунд спрашивает у Одина: «Почему ты уповаешь на Эйрика более, чем на других конунгов?» — «Потому, что он обагрил свой меч во многих землях», — отвечает бог.

Тогда Сигмунд вопрошает: «Почему ты лишил его победы, если знаешь, как он храбр?» На это Один говорит: «Потому, что нельзя знать доподлинно…» — и на этом (по крайней мере, согласно сохранившемуся тексту) он прерывается и произносит в заключение: «Серый волк глядит на жилища богов» (см. комментарий к «Upphaf» («Началу начал»), с. 198–200).

Ниже я привожу, с незначительными редакторскими исправлениями, содержание отцовских заметок, набросанных наспех мягким карандашом и довольно неразборчивых, в которых он интерпретирует запутанные и противоречивые повествования о трагедии Сигурда и Брюнхильд, Гуннара и Гудрун. Здесь я повторю то, о чем уже говорил в Предисловии: ни в этих записях, ни в любых других конспектах лекций по древнескандинавской литературе нет ровным счетом никаких свидетельств того, что отец написал или собирался написать песни по мотивам легенды о Вёльсунгах. Однако ж его суждения и взгляды, высказанные в лекциях, естественным образом проливают свет на отцовское восприятие источников в его собственных «Песнях».

• Предыдущая
• 40/64
• Следующая