Любовная аритмия - Трауб Маша - Страница 9

– Привет! – Она открыла глаза.

– Привет, я тебя разбудил?

– Нет, все нормально.

– Как ты?

– Как видишь. – Она показала на загипсованную нижнюю часть туловища. – Очень чешется. Спасибо, что приезжаешь. Рада тебя видеть.

– Да не за что, – пожал плечами он.

Леся лежала и улыбалась. Она все время улыбалась, чего он совершенно не мог понять, и поэтому не знал, как себя вести. Если бы она была серьезной или грустной, он бы ее рассмешил, утешил…

– Ты не обязан ко мне приезжать. Не волнуйся, ты не виноват. Я все понимаю. Случайность, – сказала она.

– Да, но за рулем сидел я.

– И маму мою не слушай. Она… мама…. сам понимаешь. Я даже не знаю, почему она решила, что мы с тобой встречаемся. Я ей сказала, что ты – просто знакомый. Но она себе уже все напридумывала.

– Послушай, – вдруг неожиданно для самого себя сказал Артем, – у меня есть дом на берегу моря. Давай я туда тебя отвезу? Врачи говорили, что тебе нужно восстанавливаться, реабилитационный период, ноги разрабатывать. А что может быть лучше моря и солнца? Ты пойдешь на поправку, а меня перестанет мучить чувство вины. Ну как тебе идея? Договорились? Просто будешь жить столько, сколько захочешь. Без всяких отношений и обязательств. Договорились? Пожалуйста, соглашайся, иначе я с ума сойду.

– Не знаю…

– Тогда договорились. Тебя когда выписывают?

– Понятия не имею.

– Ладно, я поговорю с твоим лечащим врачом, куплю билеты и сам отвезу тебя.

– Только я ходить не могу. Ничего не могу сама…

– У меня там есть домработница. Не волнуйся, тебе не придется ничего делать. Будешь отдыхать.

Леся опять улыбнулась.

Артем прилетел рано утром – подготовить дом, предупредить Анжелу, все устроить к приезду Леси. Входная дверь была закрыта, но на втором этаже все балконные двери, как всегда, настежь. Чтобы не разбудить Анжелу, он тихо пробрался через самую дальнюю комнату, условно называемую телевизионной. Условно, потому что телевизор не работал уже года три – Анжеле было недосуг поставить стабилизатор, а без него вся бытовая техника летела в течение полугода. Он лег спать внизу на диване, не раздеваясь, укрывшись от комаров с головой пледом. Успел подумать, что Анжела опять не поменяла антикомариные пластины.

Сквозь сон он слышал голоса – незнакомые. Разговаривали две женщины. Судя по интонациям и тембру, пожилые. Точно не Анжела. Артем решил, что это соседи, и попытался поспать еще. Голоса становились то громче, то стихали до шепота.

– Я говорила, что надо закрывать. «Кому надо? Все свои!» Вот, пожалуйста.

– Может, знакомый?

– Какой знакомый? Бомж.

– Откуда тут бомжи?

– От верблюда. Бомжи везде есть. Цыгане есть. Значит, и бомжи есть.

– И как он сюда вошел?

– Через как. Второй этаж. Тебе душно, видите ли. Давай буди его, будем гнать.

– Может, я блинчиков сначала напеку? А пока в милицию позвоним…

– В какую милицию? Какая здесь милиция? Какие блинчики? У нее бомж на диване, а она блинчики…

– Ну полиция, или как она у них называется. Или давай водителю позвоним, который нас на базар возит… Он мужчина крепкий, вежливый.

– Я щас швабру возьму, и никому звонить не надо. У меня рука тяжелая. Огрею по голове и все – можно выносить.

– Зачем же по голове? А вдруг он умрет?

– Не умрет. Сознание потерять может. Мы его и вытащим.

– Я не потащу. Я боюсь. А вдруг он тяжелый? Или толстый?

– Где ты видела толстых бомжей? Вытащим. Ты за ноги, я за руки. Поднимем. Нам не рожать. Не надорвемся.

– Нет, я не буду. А вдруг он не потеряет сознание, а, наоборот, разозлится?

– Тогда я его еще раз огрею. Посильнее.

– А вдруг он больной? Живой человек же. Давай, может, по-хорошему? Накормим, еды с собой дадим и проводим.

– А мы с тобой не больные? Много с нами по-хорошему в жизни поступали? Давай тут приют откроем и ночлежку! Еще и помоем и на чистое положим.

– Ну не передергивай. Может, он нормальный человек, просто несчастный, всякое в жизни бывает.

– Это да. Вот кто ж знал, что я с тобой буду тут сидеть? Ни за что бы не согласилась, а сижу.

– Да ну тебя. Делай, что хочешь. Я пойду тесто на блины поставлю.

Голоса стихли. Артем почувствовал, что кто-то дергает его за ногу и стаскивает плед.

– М-м-м, – сказал он, приподнимаясь на локте, и тут же получил шваброй по лбу.

– Эй! – заорал он. Даже не выругался против обыкновения. – Совсем сдурели?

– Ну-ка поднимайся и топай отсюда.

Артем увидел нависшую над ним большую статную женщину с огромными, как у мужика, руками.

– Швабру уберите, – сказал как можно спокойнее он.

– Ты это, не бутузь. По-хорошему говорю – руки в ноги и вали отсюда.

– Я хозяин.

– Ага. Конечно… – хмыкнула женщина.

– Я хозяин этого дома. А вот вы кто и что тут делаете, совершенно непонятно.

– Мы-то тут живем, а вот ты как сюда пролез – это милиция разберется. Или убираешься по-хорошему, или я звоню в милицию. Понял?

Женщина продолжала нависать над ним, обороняясь шваброй. Артем непроизвольно застонал – лоб от удара саднило, и было не по себе от всей ситуации.

– Может, вы есть хотите? Сейчас блинчики будут, вы любите блинчики? – подала голос вторая женщина.

– Люблю, – ответил Артем.

– Ага, щас. И блины, и пироги, все тебе будет. Вали отсюда подобру-поздорову!

Женщина со шваброй огрела его еще раз, да так неожиданно, что Артем не успел подставить руку.

– Так, все! Прекратите драться! – заорал Артем и выхватил у женщины швабру. Она и вправду оказалась крепкой, и ему пришлось приложить усилия. Не будь женщины в солидном возрасте, он бы не церемонился. – Послушайте меня, – закричал он. – Я хозяин дома. Я здесь живу. Почему вы здесь находитесь, совершенно непонятно. Кто вас сюда пустил?

– Так, хватит горланить, не глухие. Мы тут на законных основания. Нам хозяйка дом сдала. Деньги уплочены, так что ничего не знаем. С ней и разбирайся.

– Может, недоразумение какое… – опять подала голос женщина с блинами.

– Ты за сковородкой своей смотри, – рявкнула на нее женщина со шваброй. – Горит вон. Сама – недоразумение сплошное.

– Какая хозяйка? – перебил Артем эту перебранку.

– Как какая? Анжела. Ее тут все знают. Местная она.

– Понятно… А сама Анжела где?

– Так уехала. Через неделю будет. Мы тут до восемнадцатого. И раньше не съедем, или возвращай деньги.

– Ясно. А куда уехала, не сказала?

– Так в Москву ж, наверное.

– Может, вы съедите блин?

– Да надоела ты со своими блинами горелыми, – опять прикрикнула женщина со шваброй.

– Они не подгорели, а немножко поджарились, – обиделась женщина с блинами.

– Ты очки-то надень! Черные вон.

– И вправду. Что же делать?

– Выброси в мусорку.

– Жалко. Может, кошки съедят?

– Твою стряпню даже кошки жрать не будут. Как же ты, безрукая, до таких лет дожила, удивляюсь.

– Женщины, дорогие, – опять вмешался Артем, – подождите. Вам сдала дом Анжела и взяла с вас за проживание деньги. Я правильно все понял?

– Да, все так. И мы отсюда ни ногой. А документы у тебя есть? А то ишь, какой языкастый!

– Вот паспорт. – Артем протянул загранпаспорт, который лежал в кармане рубашки.

– Здесь не написано, что ты хозяин, – хитро улыбнулась женщина со шваброй, – так и я могу паспортами в нос совать. Ты покажи, где ты хозяин. Артем?

– Да, Артем.

– Так ты что ж, Анжелин племяш? – ахнула женщина со шваброй.

– Какой племяш? Она моя домработница.

– Ну ты насмешил. Анжела – домработница! – Женщина со шваброй захохотала. – Вот про племяша она рассказывала. Точно, Артем. Непутевый, раздолбай.

– Ну да. Видимо, это про меня.

– И что же теперь делать? – тихо спросила женщина с блинами. – Вы нас прогоните?

– Нет, конечно. С Анжелой я потом разберусь. Живите столько, сколько нужно. Я на три дня приехал.