Наследие Александры (ЛП) - Уолтерс Н. Ж. - Страница 29
- Предыдущая
- 29/69
- Следующая
Она должна действовать как искушённая женщина, которая привыкла, что мужчина видит её полуголой. Подумаешь, большое дело! Мышцы ее лона судорожно сократились, напомнив ей, большое ли это дело. Не обращая внимания на растущую боль между бедрами, которая, казалось, никогда полностью не отступает, она почистила зубы, расчесала волосы и намазала лосьоном, который Джошуа купил для нее, свои порозовевшие нос и щеки.
Сегодня, когда они топали по всему городу, её лицу досталось-таки от солнца.
Закончив, Алекс воспользовалась туалетом и вымыла руки. Она была готова, как никогда. Прижав руку к животу, девушка пробовала успокоить бабочек, порхающих внутри него. Она собиралась спать с мужчиной впервые в своей жизни. Конечно, если допустить, что они всё же переспят. Его большое тело будет лежать рядом с ней, а кровать была не так уж велика. Они были бы вынуждены коснуться друг друга рано или поздно. По крайней мере, могли бы, если бы у неё было что сказать по этому поводу.
В тот момент, когда дверь ванной комнаты за Алекс захлопнулась, кусок пиццы выпал из рук Джошуа обратно в коробку. Всё, он — мертвец. Наблюдать за ней, прогуливающейся по комнате в футболке, одетой на голое тело и паре носков, было настоящей пыткой. Его неотступный взгляд следовал за каждым шагом на ее пути. Обольстительное покачивание бедер, соблазнительная задняя часть ее шеи и дразнящие, едва промелькнувшие перед глазами, молочно-белые округлости ее задницы, чуть ли не заставили его проглотить язык. Его член стал тверже, чем стальной шип.
Его кожа зудела, так как волк внутри него рвался наружу. Животная его часть требовала сейчас же установить своё право на нее, не желая ничего оставлять на волю случая или давать ей возможность выбора из других одиноких мужчин стаи. Слова брата эхом отозвались в его мозгу.
Возьми ее.
Рыча, он схватил коробку из-под пиццы, пустые бутылки и запихнул их в мусорный бачок, что стоял рядом с древним телевизором. Убрав остатки их трапезы, он начал вышагивать взад и вперед по комнате, пытаясь укротить свои бушующие гормоны.
В Алекс было все, что он когда-либо надеялся найти в своей паре. Она была сильной и независимой, но ее сила сочеталась с мягкостью и добротой души. Она не знала, что сегодня утром он наблюдал за ней, когда она шла пешком на работу. Видел, как она остановилась, чтобы поговорить со стареющей проституткой и отдала ей свой кофе. Наблюдение за ней, когда она была рядом с отцом, рассказало ему о ней еще больше. Алекс была верной. Если она была предана кому-нибудь, полумер быть не могло. Это было или все, или ничего.
Он хотел владеть этой верностью, силой духа и нежностью души.
Если бы он был дома, он обратился бы в волка и умчался сквозь ночь, предоставив своему зверю полную свободу. Почувствовать запах ночного воздуха, в захватывающем возбуждении броситься очертя голову в темноту, — это успокоило бы его. Но он не мог сделать этого здесь, в городе. Воздух был наполнен человеческим зловонием и всем тем, что сопутствовало городской жизни. Плюс к тому, не было такой силы, которая заставила бы его бросить Алекс без защиты.
Единственным другим способом успокоить себя — был секс. Горячий, грубый, многократный, потный секс. Тот секс, который длится на протяжении нескольких часов, заканчиваясь только тогда, когда двое участников настолько изнурены, что не способны даже двинуться и просто проваливаются в сон. Тот секс, который отсутствовал в его жизни уже долгое, долгое время.
Последний раз, когда у него была такая ночь, был почти двадцать лет тому назад с вдовой из стаи, которая с самого начала ясно дала ему понять, что их недолгие отношения — это только секс. Это устраивало молодого человека, которым он тогда был, но сейчас ему хотелось большего, чем несколько часов бессмысленной страсти.
С тех пор у него случались связи на одну ночь с другими овдовевшими женщинами из стаи или с человеческими женщинами, но он прекратил даже это примерно лет пять назад. Это не удовлетворяло его и оставляло с ещё более глубоким чувством острой тоски по чему-то большему. Не то чтобы у него было время на что-то более серьёзное в последнее десятилетие, не с тех пор, как его отец был убит, и он принял на себя статус защитника стаи.
Он хотел секса, но не намеревался получить его сегодня вечером, не позволяя себе овладеть женщиной. Только не с Алекс. Она особенная. Единственное, что он знал наверняка, — она выбрала бы его, дай он ей такую возможность. Было бы слишком легко воспользоваться ею в такой момент, когда она была неуравновешенна и зависима от него. И он этого не сделает.
Назовите это честью. Назовите гордостью, если хотите. Джошуа было всё равно. Он знал только, что уже думает об Алекс, как о своей будущей паре, и, раз так, — он не сделает ничего, что могло бы доставить ей бесчестье или унизить её достоинство.
Но его взбесившейся эрекции все эти рассуждения не помогут. Выдернув рубашку из джинсов, он позволил ей свободно свисать перед массивным вздутием. Это помогло, но не очень. Шагая по комнате, он начал делать один глубокий вдох за другим. Все его братья взвыли бы со смеху, если бы увидели его сейчас. Они часто обвиняли его в том, что в его венах течет ледяная вода, но Алекс сыграла шутку с его самообладанием. Рядом с ней его кровь становилась густой и горячей.
Джошуа подавил стон и сосредоточился на своем дыхании. Да уж, его братья никогда не дадут ему забыть об этом, доведись им это узнать. А он не собирался рассказывать.
Дверь ванной комнаты открылась и вышла Алекс с нерешительной улыбкой на лице. Улыбка медленно угасла, когда она посмотрела на него. Он мог себе представить, как выглядит в ее глазах. Волосы растрепаны, потому что он ерошил их пальцами, пока ходил. Тело одеревенело, а лицо ощущалось, как будто его высекли из камня.
— Все в порядке? — Девушка сделала неуверенный шаг к нему.
— Нормально. — Джошуа неуклюже подошел к краю кровати и отдернул покрывало. Было просто невозможно ходить по-другому со стоящим членом и тяжелыми, ноющими яйцами.
— Ложись спать.
Он увидел вопрос в ее глазах, но к счастью, она ничего не сказала. Когда она скользнула под одеяло, Джошуа уловил лёгкий запах ее возбуждения и мельком заметил ее киску. Образ тех скользких, розовых складочек навсегда отпечатался в его мозгу. Он облизал губы, желая еще раз попробовать ее сладкого нектара.
Алекс покраснела, когда он подоткнул простыню вокруг нее. Ее серые глаза были нежными и затуманенными. Мужчина мог бы с легкостью пропасть в ее чарующем взгляде и уже не найти дорогу назад. Просто никогда не захотеть назад.
— Я вернусь через несколько минут. Мне нужно быстренько принять душ.
— Конечно. — Алекс теребила верхний край покрывала, её нерешительный взгляд метнулся в сторону от него.
Джошуа ухватил ее подбородок своими пальцами и слегка приподнял ее голову.
— Я не буду затевать это, если ты боишься оставаться одна.
— Нет! Нет, — более спокойно ответила она во второй раз. — Всё нормально. Я должна была подумать об этом и пропустить тебя в ванную первым. Сейчас вода уже снова должна быть горячей. — Она внезапно закрыла рот, осознав, что начинает лепетать.
Он уже начал довольно хорошо понимать ее и знал, что она говорит так быстро, только когда нервничает. Джошуа взял ножи и пистолет, которые все еще лежали в изножье кровати. Положив ножи на тумбочку, он вручил ей пистолет.
— Держи это у себя и, если что-то услышишь, — дай мне знать. Я недолго. — Не в силах сопротивляться, он прижался к её губам быстрым поцелуем и скрылся в ванной, оставив Алекс в тепле и уюте кровати.
Прямо сейчас холодный душ представлялся настоящим благом.
Сняв с себя одежду, Джошуа оставил ее в куче на полу. Уже голый, он потянулся, чтобы открыть краны, и только теперь заметил хлопковый лифчик и трусики. Ткань была практичной, но их розовый цвет многое говорил о девушке, которая их носила. Они были так похожи на Алекс, практичную, и в то же время мягкую, под слоем её стойкости. Он сомневался, что многим довелось узнать её истинную суть за непроницаемым фасадом.
- Предыдущая
- 29/69
- Следующая
