Поздним вечером ранней весной - Коваль Юрий Иосифович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/40
- Следующая
«Закройте поскорее рот, товарищ Юра Молоканов, а то ворона влетит!»
Глава пятая,
в которой Галоша идет в секрет
– «Закройте поскорее рот, товарищ Юра, – толкую я. – А то, мол, ворона влетит!»
А Юра Молоканов стоит и только глаза на нас таращит.
Но вот он все-таки закрыл рот и побежал докладывать командиру.
Гремя сапогами, командир выскочил на крыльцо и видит: да, мы с Потапом гуляем во дворе.
«Ну молодец!» – говорит тут командир и в тот же день отправляет меня с Потапом охранять границу – в секрет!
С нами пошел старшина Кошкин, слыхали небось.
Волновался я ужасно – все-таки первый раз шел в секрет. А Кошкин увидел, что я волнуюсь, и говорит:
«Золотой мой Галоша, а не хотите ли вы поймать нарушителя?»
«Конечно, хочу».
«Держите карман шире», – говорит старшина Кошкин.
Вот пришли мы на место и замаскировались в кустах на краю большой поляны. Посреди поляны – озеро. За озером – граница. Рядом со мной – пенек, за пеньком – Потап, в пеньке – телефон. Правда-правда! Там такая штучка имеется в пеньке, вроде как штепсель. Сунешь в нее провод от телефонной трубки – и с дежурным по заставе поговорить можно.
Замаскировались мы и лежим. Лежим час, лежим другой… Тишина. Никто не идет через границу.
Глава шестая,
в которой появляется халат
– Никто не идет через границу. Тишина…
А мы лежим в кустах. Так вот, я лежу, рядом – Потап. Чуть подальше – Кошкин с автоматом. Зорко следит Кошкин: не идет ли кто через границу? И я тоже смотрю, и Потап смотрит. Нет, никто не идет.
На третьем часу у меня уже глаза устали. Одно и то же перед глазами: поляна, озеро, осока…
Осока?
Осока-то шевелится!
Не от ветра ли?
Нет, не от ветра – ветер не дует!
Смотрите-ка, по берегу человек ползет!
В маскировочном халате!
А халат в серых, зеленых и коричневых пятнах, вот его и не видно!
Тут лоб у меня вспотел, а ноги похолодели. А он ползет прямо на меня!
«Ну, – думаю, – ползи, халат! Ползи!»
Скоро он совсем близко к нам подполз. Я уже слышу, как он дышит.
Что делать?
Чувствую: нужно что-то крикнуть, а что крикнуть, не знаю. Забыл.
Вот он подползает так близко, что до него доплюнуть можно, я и говорю тогда:
«Попался, голубчик!»
И так хрипло это у меня получилось, как будто в горле была ржавая труба.
Ух, как он напугался! На колени встал и глаза выпучил, а меня не видит. И тут Потап выходит из кустов.
«Шарик, – говорит он Потапу, – это я, Рудик!»
А Кошкин кричит:
«Руки вверх!»
Но он руки вверх не поднял, стал ими по карманам шарить – пистолет искать, но тут Потап навалился на него и мигом обработал. И мы с Кошкиным подбежали, связали голубка.
«Пустите, – говорит он, – я ведь просто так».
«Ничего себе „просто так“, – думаю. – А зачем халат напялил и два пистолета в карман положил?»
Подошел я к пеньку, звоню командиру – так, мол, и так.
«Высылаю наряд, – говорит он. – Наблюдайте границу».
«Слушаюсь!»
Снова мы с Кошкиным замаскировались, а этого нарушителя – в кустики. Он и не пикнул.
И только мы успели все это проделать, смотрю – другой ползет!
– Бросьте! – не выдержал я. – Не может быть!
– Чтоб меня громом разразило! Точно! Второй ползет, и тоже в халате!
«Ну, – думаю, – поперло-то!»
Вот он подползает, и Кошкин кричит: «Стой!» А я Потапа выпускаю. У, Потап! Страшный пес! Вскочил ему на спину, пасть разинул – ужас! Мы с Кошкиным подскочили и только успели этого связать…
– Третий ползет? – не выдержал я.
– Нет, – сказал Галоша и посмотрел для чего-то на часы. – Третьего не было.
– Жаль, – сказал я. – Хорошо бы, если б был третий.
– А вы придумайте, – сказал Галоша. – Когда будете рассказ писать, вы придумайте, что был третий, и дело с концом.
– Посмотрим, посмотрим… – сказал я. – Придумать можно все что угодно.
Глава седьмая,
в которой Галоша становится красным как рак
– Придумать-то можно все что угодно, – сказал я. – Интересно, что было на самом деле.
– А вот что, – сказал Галоша. – Не успели мы второго обезоружить – подоспел наряд, высланный капитаном.
– И все?
– Так точно.
– Ну, спасибо вам, товарищ Галоша. Мне очень понравился ваш рассказ. Я сейчас запишу его в записную книжку. Может быть, вы хотите что-то добавить?
– Да нет, – сказал Галоша и опять посмотрел на часы. – Добавлять особенно нечего.
Тут он снял с головы колпак и подбросил его вверх, и не успел еще колпак надеться ему на макушку, как дверь открылась и в комнату вошел капитан Воронцов.
– Товарищ капитан! Разрешите доло…
– Вольно! – сказал капитан.
Капитан поглядел, что у меня записная книжка, и сказал:
– Собираете материал для рассказа!
– Да вот, – сказал я, – хочу записать кое-что о подвигах товарища Галоши.
– О подвигах? – удивился капитан. – Это о каких же?
– Как – о каких? – удивился теперь я и стал пересказывать капитану то, что слышал.
– Ай-яй, – сказал капитан. – Что это вы, товарищ Галоша, сочиняете?
Галоша сильно покраснел и сказал:
– А что же, товарищ капитан, разве и приврать нельзя?
– Нельзя!
– Слушаюсь!
– Можете идти, – сказал капитан, и Галоша, красный как рак, вышел за дверь.
Глава восьмая,
последняя
Красный как рак Галоша вышел за дверь, а мы с капитаном закурили.
– М-да, – сказал я.
Капитан промолчал.
– Отъявленный врун ваш Галоша.
– Приврать он любит. Зато повар хороший.
– На границе и повар не должен зря болтать. Это никуда не годится.
Капитан Воронцов кашлянул.
– Ладно, – сказал он. – Придется открыть секрет.
– Что такое? – удивился я. – Какой секрет?
– А вот какой. Сегодня на границе сложилась трудная обстановка. Понимаете? Нам нужно было, чтобы вы посидели пока дома. Вот я и дал товарищу Галоше особое задание – отвлечь вас, рассказать что-нибудь.
– Трудная обстановка? – удивился я. – Что же это за обстановка такая?
– А это секрет, – ответил Воронцов. – Военная тайна. Пойдемте-ка лучше ужинать.
На улице была уже ночь.
Во дворе заставы на невысоком столбе горел фонарь. Под его светом несколько пограничников чистили автоматы.
«Трудная обстановка, – думал я. – Значит, и выстрел, который я слышал, был неспроста. И может быть, человек, который померещился мне на скале, был нарушитель!»
– Вообще-то, – сказал капитан, – все, что рассказал Галоша, было на самом деле с Кошкиным и Молокановым.
– А насчет сосисок?
– Насчет каких сосисок? – удивился Воронцов.
– Ну, насчет Потапа, – объяснил я.
Капитан засмеялся:
– Это тоже правда. Галоша сумел подружиться с Потапом, а потом приучил его работать с Молокановым. Кошкин и Молоканов задержали двух нарушителей.
Мы вошли в столовую. Там, за окошечком в деревянной стене, стоял Галоша. Увидев меня, он снял с головы колпак и подбросил его вверх, да так ловко, что колпак наделся прямо ему на макушку.
– Прошу, – сказал Галоша.
Он поставил на стол несколько тарелок, и мы стали ужинать, а когда поужинали, капитан спросил:
– Ну, как ужин?
– Отличный! – ответил я.
– Выходит, наш Галоша молодец?
– Пожалуй.
После ужина капитан повел меня в дежурную комнату. Там стояли два пограничника, а рядом сидел огромный пес. Действительно, замечательный пес! Я увидел, что грудь у него крепкая, как у волка, и уши – столбом. Это был Потап.
– Приказываю выйти на охрану государственной границы, – сказал капитан Воронцов. – Отправитесь по дозорной тропе на левый фланг нашего участка… Ваша задача: не допустить нарушения границы!
– Есть не допустить нарушения границы! – ответил старшина Кошкин и вышел на улицу.
- Предыдущая
- 7/40
- Следующая
