Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M - Коллектив авторов - Страница 21

ЗАКЛЮЧЕННОГО ДИЛЕММА(дилемма узника; англ. prisoner's dilemma) — интеллектуальная модель (предложенная А. У. Такером), позволяющая анализировать и демонстрировать различные варианты рациональности решений при необходимости кооперации частных усилий для достижения общей цели в условиях жесткого конфликта альтернатив. Теоретическая идея, отраженная в этой модели, состоит в том, что личный интерес может препятствовать достижению коллективной цели, которую каждый из включенных в ситуацию индивидов рассматривает как отвечающую его личным интересам. Ситуация, представленная в «дилемме заключенного», состоит в следующем. Два заключенных обвиняются в совершении преступления. Они находятся в разных камерах и не имеют возможности общаться друг с другом. Они знают, что у следствия нет достаточных оснований для обвинения. Окружной прокурор, желая вызвать признание, делает каждому из подследственных следующее предложение: если каждый из них признается в преступлении, то они будут приговорены к наименьшему сроку в три года; если ни один из них не признается в преступлении, то оба получают по пять лет тюрьмы; если один признается, а другой — нет, то признавший вину приговаривается к десяти годам, а другой отпускается на свободу. Как очевидно, общий интерес подследственных состоит в том, чтобы сделать признание и получить трехлетний срок. Тем не менее отстаивание каждым из заключенных своего личного интереса (при понимании взаимовыгодности координации их тактик) ведет к тому, что каждый из заключенных оказывается в лучшем положении, если хранит молчание. Но одновременное молчание обоих не дает наилучшего для них результата. Так что доминирующей стратегией для них оказывается признание. Из «дилеммы заключенного», как правило, делается вывод, что заключенным не удается скооперироваться, поскольку каждый из них преследует личный интерес. Вариант дилеммы под названием «проблема координации заключенных» (prisoner's coordination problem) с несколько иными изначальными условиями предложил Р. Сагден; его анализ показал, что при конфликте интересов и незнании поведения другого следует исходить из предположения, что другой поступает наиболее рациональным для себя образом. При ином варианте «дилеммы заключенного» (в частности, обсуждавшемся М. Олсоном и Р. Хардином) мыслительная ситуация расширяется количественно, и речь идет о координации индивидуальных усилий по достижению цели, одобряемой всеми участниками группы. К «дилемме заключенного» обращаются во многих современных трудах, посвященных теории морали и социальной теории при рассмотрении ситуаций, в которых имеется противоречие между индивидуальными и общими интересами. Особенно эффективно эта модель использовалась при обсуждении реальной проблемы контроля за ядерными вооружениями в условиях противостояния супердержав. Лет.: Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995, с. 241, 291-92; Oison M. The Logic of Collective Action. Cambn, №5;HurdinR. Collective Action. Bait., 1982; Parfit D. Reasons and Persons. O.xf., 1984; Sugden R. Thinking as a Team.— В кн.: Altruism, ed. Paul E. F., Miller F.D., Paul J. Cambr., 1993, p. 73-77. P. Г. Апресян

ЗАКОН— (1) необходимая связь (взаимосвязь, отношение) между событиями, явлениями, а также между внутренними состояниями объектов, определяющая их устойчивость, выживание, развитие, стагнацию или разрушение: (2) утверждения, претендующие на отображение указанных связей и, как правило, входящие в состав научных теорий; (3) аксиомы и

34

ЗАКОН теоремы теорий, предметом рассмотрения которых являются объекты, смысл и значение которых задается и эксплицируется самими этими теориями; (4) некоторые, вырабатываемые и определенным образом поддерживаемые человеческим сообществом и его институтами требования и нормативные предписания, которые должны выполнять физические, юридические лица и иные субъекты морали и права. Под законом в смысле (1) имеют в виду объективные связи явлений и событий, существующие независимо от того, известны они кому-нибудь или нет. Эти законы, чтобы отличать их от законов в смысле (2), часто называют объективными закономерностями. Законы же в смысле (2), которые представляют собой утверждения, отображающие эти закономерности в естественном или искусственном языке, называются просто законами или законами науки. Законы в смысле (3) — это главным образом утверждения логических и математических теорий. Такие теории эксплицируют специфическую терминологию своего собственного языка, объявляя некоторые исходные положения своих теорий истинными (и тем самым своими законами). К законам таких теорий относятся также все следствия исходных положений (что именно может быть признано следствием, обычно так или иначе оговаривается). Напр., арифметический закон а + b = b + a верен не потому, что так устроен мир, а потому, что операция «+» вводится в арифметику как операция, удовлетворяющая принципу коммутативности. Другое дело, что именно наличие закона коммутативности для данной операции позволяет интерпретировать ее как сложение. Логико-математические теории при экспликации своей терминологии до известной степени конвенциональны, так что в одной теории некоторое утверждение (напр., исключенного третьего закон) является истинным, а в другой — нет. Степень конвенциональное™ ограничивается, как правило, возможностями интерпретации и практического использования закона. Скажем, для неевклидовых геометрий с нетрадиционным пятым постулатом, в которых оказываются неверными многие Евклидовы законы, удается найти подходящую и практически значимую интерпретацию для прямых и плоскостей на сферических поверхностях. При этом сама Евклидова геометрия оказывается частным случаем таких геометрий. Законы типа (4) — это вырабатываемые человеческим сообществом или принимаемые имеющими на это право государственными или международными институтами нормы и установления, регулирующие поведение, права и обязанности субъектов морали и права (нравственные законы, государственные законы, уголовные законы, международные законы). Представляется возможным выделение в особую группу законов прекрасного и законов гармонии, имеющих как объективную, так и историко-социальную компоненту. Специфическое место в ряду законов, по-видимому, занимают интегральные законы экологии. В общефилософском плане наибольший интерес представляет отношение между объективными закономерностями и законами науки, претендующими на их отображение. Очевидно, уже сам вопрос о существовании объективных закономерностей как таковых зависит от занимаемой философской позиции. При положительном ответе на него возникает проблема, чему такое существование обязано. В истории философии, Да и сейчас, эти вопросы решались и решаются по-разному. В существовании законов как объективных закономерностей сомневались многие. Д. Юм полагал, что утверждения об их существовании есть следствие человеческой привычки считать повторяющиеся события необходимо связанными, тогда как для этого не может быть достаточных оснований. Действительно, законы науки в Логическом смысле всегда говорят нечто большее, чем формально позволяет эмпирическое исследование. В этом, однако, не недостаток, а достоинство законов науки. Кстати, сам Юм не был против того, чтобы то, что называют законами, использовалось на практике, напр., в целях предвидения. Он только предупреждал, что все в любой момент может измениться. Сторонники объективного существования закономерностей, возможно, могли бы, если не принять, то по крайней мере не вступать в противоречие с точкой зрения Юма, понимая (как это делали, напр., Коперник и Кеплер) законы науки как гипотезы, которые имеют в рамках принятой теории системный характер и до сих пор практически подтверждались. Законы науки всегда представляют собой обобщения, а любое обобщение, как отмечал А. Пуанкаре, всегда есть гипотеза. Чтобы предвидеть, считает он, надо обобщать. «Как бы робок ни был исследователь, ему необходимо делать интерполяцию; опыт дает нам лишь некоторое число отдельных точек: их надо соединить непрерывной линией, и это — настоящее обобщение. Этого мало: проводимую кривую строят так, что она проходит между наблюденными точками — близ них, но не через них. Таким образом, опыт не только обобщается, но и подвергается исправлению, а если бы физик захотел воздержаться от этих поправок (...), то ему пришлось бы высказывать очень странные законы.... Любой закон обычно считается простым, пока не доказано противоположное» (Пуанкаре Л. О науке. М., 1983, с. 92-95). Позицию, аналогичную юмовской, хотя и по другим соображениям, занимал И. Кант, считавший, что законы не извлекаются рассудком из природы, а предписываются ей. Выдающийся естествоиспытатель Э. Мах полагал, что законы субъективны и порождаются нашей психологической потребностью найтись, определиться, не заблудиться среди явлений природы. Для сомнений в существовании объективных закономерностей, а значит, и в объективном характере законов науки можно приводить веские аргументы. Вместе с тем большинство естествоиспытателей, занимаясь научным исследованием, явно или неявно принимает (действует так, как будто принимает) существование объективных закономерностей как некоторую данность, стараясь постичь, объяснить и описать их. Эта позиция может иметь как материалистический, так и объективно-и деалистический характер, будучи связана, напр., с признанием некоторого присущего природе мирового разума (концепция, наиболее последовательно развитая Гегелем). Часто такая позиция касается только природы и не переносится на историю, общество, общественную жизнь, где события протекают в виде сознательной и осмысленной деятельности людей. Спектр взглядов на существование объективных исторических закономерностей весьма широк: от полного непризнания таковых и, как следствие, волюнтаристских, предельно фаталистических (Августин), от не имеющих ничего общего с природными закономерностями до отождествления с ними. Общество может уподобляться некоторому биологическому организму (Конт, Спенсер), когда на общественные взаимоотношения переносятся некоторые положения естественно-научных теорий (напр., социальный дарвинизм) и т. п. Обычно специфика общественной жизни при уравнении исторических и природных закономерностей все-таки осозна-