Ханна - Ласки Кэтрин - Страница 29

• Предыдущая
• 29/37
• Следующая

Грандиозный вечер, на котором публике предстояло увидеть портрет дочерей Хоули, теперь называли не иначе как «портретным балом». Повсюду в деревне — и на почте, и в лавочке «У Би», и на причале — говорили только об этом вечере, «празднике с картиной», как предпочитали выражаться местные. Грядущее событие захватило всех: и местных, и отдыхающих, и «обеденных», и «колёсных обеденных», и «коттеджных». Приглашение к Хоули на этот вечер было самым желанным за всё лето.

Для подготовки к балу в помощь слугам наняли местных людей. Заодно надо было устроить на ночлег музыкантов из оркестра, нью-йоркского повара-кондитера и вдобавок миссис Уикмор Беллами: главную специалистку Бостона по составлению букетов. В такое время года это оказалось нелегко — в августе большинство гостиниц и домов на острове всегда были переполнены. Но тем, кто при деньгах, как сказал Перль, всё нипочём. Мистер Хоули взял внаём целый дом для оркестра и всех остальных, кого выписали специально для бала.

Конечно, поговаривали о Лайле Хоули: увы, красавица болезненна, и всё же, какое невероятное богатство! Перед ним устоять было трудно. Бал негласно считался репетицией её дебюта. После дебюта же американской наследницы начинались настоящие торги за её руку. В последнее время подобные «балы-знакомства» часто посещали титулованные молодые джентльмены из Англии, приезжавшие оценить «товар». Как ещё эти аристократические фамилии, вычерпавшие до дна свои капиталы, могли остаться на плаву без молодого богатства новой американской аристократии, которая строила железные дороги, или продавала инструменты для прокладывания путей, или торговала стальными рельсами, или владела безграничными подземными залежами угля и нефти, которые утоляли растущую жажду топлива в стране, которая находится в движении во всех смыслах слова?

— Как она с виду? — спросила Сюзи у Флорри и Дейз за обедом через два дня.

Утром приехала Лайла, но на неё почти никто ещё не успел поглядеть.

— По-моему, всё так же, — сказала Флорри. — А по-твоему как, Дейз?

— И по мне, всё так же, — ответила Дейз.

— Ну, надеюсь, вид у неё хотя бы отдохнувший. Даром, что ли, такое лечение называется «отправить на отдых»? — высказалась миссис Блетчли, яростно взбивавшая белки, и сурово посмотрела в миску. — Между прочим, взбить белки в пену на острове, где со всех сторон вода, — не говоря уже про туман, какой стоит последние дни, — так вот, взбить белки тут просто невозможно! Может, у этого их модного нью-йоркского кондитера что выйдет. Только представьте себе: послать за поваром в самый Нью-Йорк? Удивительно, что из Парижа никого не выписали, — проворчала она. Миссис Блетчли была не в духе с той минуты, как услышала, что приедет специально нанятый кондитер.

— И что, отдохнувший у неё вид? — спросила Ханна.

— Ну, пожалуй, да, — задумчиво ответила Дейз. — Только глаза у неё такие занятные стали.

— Занятные? — переспросил Вилли, заходя в кухню. Он спешил пообедать после того, как приготовил яхту Хоули, «Отчаянную ласточку», к завтрашнему морскому пикнику. — В смысле, весёлые?

— Наоборот, сонные какие-то и странные.

— Это всё от снадобий, которые нервным дамам прописывают, — объяснила миссис Блетчли.

В эту минуту вошёл мистер Марстон. Ему нужно было принести наверх ещё две бутылки вина.

— Я полагаю, миссис Блетчли, что мы не вправе обсуждать медицинские вопросы.

— Опийная настойка! — провозгласила повариха, потрясая венчиком. — Вот я какое название вспоминала. У меня невестка её пила-пила и в конце концов совсем отупела.

— Вероятно, она принимала лекарство, не посоветовавшись с врачом, миссис Блетчли, — заметил мистер Марстон. В его голосе явно слышался вызов. Дейз, Флорри, Сюзи и Ханна переглянулись. Девочки знали, что мистер Марстон и миссис Блетчли на самом деле наслаждаются своими перепалками.

— Да врач-то тут при чём, я спрашиваю? — возразила повариха и бросила гневный взгляд на мистера Марстона.

— Настойка опия — это болеутоляющее средство. При правильном применении оно действует также как успокоительное и помогает уснуть. — Мистер Марстон рассчитывал запугать миссис Блетчли длинными словами, но ему это не удалось. Повариха осталась невозмутима. Стуча венчиком с такой силой, будто собиралась забить своевольные белки до смерти, она понизила голос и обратилась к миске:

— Да наркоманство это, вот и всё. С таким же успехом могли её послать в притон, где опий курят.

— Право слово, миссис Блетчли! — возмущённо воскликнул мистер Марстон, схватил бутылки и с оскорблённым видом ретировался.

Вилли, сосредоточенно ковырявший ноготь, поднял голову и объявил:

— Этот сет за вами, миссис Блетчли.

Повариха покачала головой:

— Теннис, прогулки и свежий воздух. Не нужна этой девочке никакая настойка. Ей нужна хорошая еда, так почему не испечь для неё черничный пирог? С какой стати, ради всего святого, нужно вместо черничного пирога подавать какие-то дурацкие меренги? В Мэне черничный сезон. Тут лучшая на свете черника! Малышке Этти до смерти хочется черничного пирога. Благослови её Господь, я порой думаю, что она одна из всей семьи в своём уме. Только улизнёт от мисс Ардмор — и сразу бежит на то поле за фруктовым садом, есть чернику прямо с куста.

— Ох, мне ли не знать! — улыбнулась Ханна. — У неё вся одежда в синих пятнах. Только и делаю, что оттираю их жавелевой водой.

— А с борным мылом стираешь? — спросила Флорри.

— А-гм! — ответила Ханна, и все рассмеялись.

— Да ты уже точно как здешняя разговариваешь, — отметила Дейз.

— Да уж! — с грустью в голосе сказала Ханна. Она бы с радостью осталась тут насовсем. И зачем только Лайла сюда явилась? Она и приехать не успела, а в доме уже чувствовалось напряжение.

Ханна сидела на носу изящной яхты, свесив ноги за борт, и болтала с Вилли. Она была вне себя от радости, когда и её, по настоянию Этти, взяли в плавание.

Свои доводы Этти изложила в присущей ей манере: «Папочка, Ханна обязательно должна ехать с нами, потому что ты ведь знаешь, как скучно мне делается, когда собирается столько взрослых и разговаривает про всякие неинтересные вещи. А когда мне скучно, я начинаю ныть. А то и капризничать! Но при Ханне я не капризничаю. Пускай она поедет, тогда я, как только мне станет делаться скучно, смогу с ней поболтать».

— Ханна, ты такая храбрая! Держись! — крикнул Вилли, когда яхта наклонилась в сторону.

— Обожаю, когда корабль так делает. Как это называется, Вилли?

— Кренится. Только капитан Итон в такой ветер не распускает все паруса, потому что дамы всё время визжат, когда яхта слишком сильно кренится.

Чувствовать, как корабль несётся по волнам, было просто замечательно! Ханна смотрела, как нос яхты рассекает воду и поднимает брызги, слышала, как скрипят мачты, когда ветер надувает паруса. Плеск, звук бурунов, бьющихся о корпус корабля, ритм волн и вой ветра сплетались в прекрасную мелодию моря, которую девочка готова была слушать целую вечность. «Целую вечность», — подумала она.

И тут ветер донёс до неё тоненький голосок:

— Мне ску-у-у-чно! Ханна, забери меня!

— Надо сходить за Этти, — сказала Ханна.

— Давай я схожу, — предложил Вилли. — Заодно возьму верёвку, привязать её. Хоть она и в спасательном жилете, мистер Хоули против того, чтобы она бегала по палубе без привязи.

Вскоре Вилли возвратился. За ним, нетвёрдо держась на ногах из-за качки, ступала улыбающаяся Этти.

— Что, там совсем скучно стало? — рассмеялась Ханна.

— Ты бы знала, насколько! — вздохнула Этти и плюхнулась рядом с Ханной.

— Давай-ка я тебя привяжу, Этти, — предложил Вилли.

— Надоело уже! — проныла малышка, но по её лицу было видно, как она рада, что её отпустили на палубу к Ханне и Вилли.

Вдруг Ханна почувствовала, как яхту окружила странная, едва ли не волшебная энергия. У девочки закололо ноги, а потом что-то затрепетало в мешочке под платьем. Словно какая-то сила в ней рвалась навстречу той, что исходила от воды. Ханна дотронулась до мешочка.

• Предыдущая
• 29/37
• Следующая