Сумасбродка - Коултер Кэтрин - Страница 56

• Предыдущая
• 56/63
• Следующая

— Она сама не менее очаровательна, чем ее глаза, — заверила Джек. — Вы позволите нам немного побыть с вами? Я обещала Джорджи показать ваши прекрасные комнаты, если вы не против…

Затаив дыхание, Джек наблюдала за тем, как Джорджи подходит к креслу матери Грея. Она всегда полагала, что нет на свете человека, способного остаться равнодушным при виде ее сестры, и не ошиблась. Алиса тут же игриво прикрыла своей шалью темную головку девочки и сказала, что та, наверное, боится, как бы ее волосы не растрепал ветер, — ну разве не чудесная игра? Затем баронесса накинула шаль девочке на плечи. Она вела себя совершенно нормально, забавляясь, как любой человек, любящий детей. А Джек не спускала с нее глаз. Наконец она предложила:

— Джорджи, если ее милость не против, ты могла бы подойти с этой замечательной шалью к окну и расправить ее так, чтобы на нее попадало солнце. Ты станешь волшебницей, владеющей солнечным светом!

— Неплохо придумано, — заметила Алиса, любуясь тем, как Джорджи играет возле окна. — Ты привела ребенка, чтобы вернее добиться своего. Лев ведь не мог быть ее отцом?

— Нет, она моя сводная сестра. Когда Лев умер, моя мать вышла замуж еще раз. Вы, конечно, угадали. Я привела Джорджи с собой неспроста — боялась, что вы не захотите видеть меня снова.

— И ты не ошиблась. Я не прогнала вас до сих пор исключительно из любезности. К тому же эта малышка просто прелестна.

— Да, и теперь она находится под моей опекой. Отец, правда, не бил ее, но ему было наплевать, есть она на свете или нет. Зато со мной ей будет хорошо.

— А что про нее думает Грей?

— Он уже послушно пляшет под ее дудку. Ваш сын — очень хороший человек, мадам, и я никак не могу согласиться с тем, что он заслужил боль и страдания, — это было бы несправедливо по отношению к нему. Тем более это несправедливо по отношению ко мне или к Джорджи.

— Справедливость не имеет ничего общего с нашей жизнью, — резко возразила Алиса, смерив Джек ледяным взглядом. — В доказательство достаточно посмотреть на меня.

— Мадам, вам действительно пришлось пережить большое горе, и это случается со многими женщинами на земле. Но сейчас вы ни в чем не знаете нужды. Отчего бы вам не заняться каким-нибудь делом, вместо того чтобы просиживать годами кресло в этой уютной гостиной? Тогда, возможно, вы бы обратились к настоящему, а не цеплялись за прошлое, полное страданий, и вам не нужно было бы лелеять это прошлое, смаковать его, не давая ослабеть терзающей вас боли, оправдывающей ваше пристрастие к самообману… — Джек перевела дух, набралась отваги и продолжала: — Вы настоящая красавица с рассудком ничуть не менее здравым, чем у меня — а уж я-то не могу пожаловаться на свой рассудок! Господь тому свидетель, подчас мне самой жилось бы легче, если бы я соображала немножко похуже!

Джек подошла вплотную к баронессе, наклонилась и схватила ее за плечи.

— Послушайте, почему бы вам не выбраться из этой чертовой комнаты? Неужели вам ни разу не пришло в голову распахнуть эти глухие двери и вырваться на волю? Разве вам не хочется хотя бы иногда прокатиться верхом с доктором Понтефрактом, мадам? Там, на конюшне, в деннике стоит смирная кобылка по кличке Поэтесса! Она светлой масти, и вы смотрелись бы на ней просто неотразимо! Ах, ну вот, вы уже начали бледнеть и отворачиваться от меня, словно я ведьма! Возможно, так оно и есть! Возможно, вы неспроста боитесь заглянуть мне в лицо!

Джек медленно выпрямилась, скрестив руки на груди.

— Что ж, я действительно мешаю вам посиживать у себя в кресле — такой тихой, безобидной и беззащитной, что просто хочется с умилением погладить вас по головке, этакую хрупкую красавицу! Да только вы вовсе не так уж безобидны, верно? О нет, напротив, вы злопамятны и бездушны! Вам угодно лелеять в себе ненависть к человеку, который спас вашу жизнь много лет назад! Эта ненависть для вас стала дороже всего на свете, потому что больше нечем заполнить холод и пустоту в сердце! Как это у вас ловко получилось: извратить и прошлое, и настоящее, уничтожить их до того, как они успели стать реальностью, потому что вам неугодно было напрягаться и пытаться найти в себе хоть что-то доброе, достойное любви! Вы и возненавидели двенадцатилетнего мальчишку — вашего родного сына, — потому что не пожелали взглянуть в лицо правде, побоялись взять на себя ответственность за собственную жизнь, навсегда потеряв тирана, который руководил вашими поступками и мыслями!

— Черт бы тебя побрал! Заткнешься ты наконец или нет, мерзавка?

Но Джек и не собиралась отступать. Она решительно выпрямилась, расправила плечи и осведомилась, иронично приподняв бровь:

— Видите ли, мадам, я никогда не играла на давно случившемся несчастье, чтобы добиваться своего и без конца вызывать к себе жалость, и не отвергала собственную плоть и кровь только оттого, что не осмелилась увидеть прошлое таким, каким оно было на самом деле!

— Нет, ты врешь! Ты злая, несправедливая и не понимаешь, что мне пришлось пережить!

В ответ Джек лишь презрительно улыбнулась:

— Вам крупно повезло в жизни, мадам, — вы стали сумасшедшей. Вот и упивайтесь своим сумасшествием до конца дней. Хольте его и лелейте, как мужчина лелеет свою любимую, как мать лелеет дитя, — потому как это все, что у вас осталось, все, что вы когда-либо осмеливались себе позволить! — Резко отвернувшись, Джек позвала сестру: — Джорджина, детка, нам пора покинуть ее милость.

Малышка, владевшая благословенным даром не вслушиваться в ссоры между взрослыми, спокойно обернулась:

— Благодарю вас, мадам, за то, что позволили мне поиграть вашей красивой шалью.

У Алисы невольно сжалось сердце. Она так давно не видела детей, и теперь общение с этим милым ребенком, даже такое мимолетное, заставило ее задуматься. В самом деле, чего ради она затворилась от всего света и лишала себя самых простых радостей жизни? Ее взгляд устремился к Джек и дальше, туда, где на пороге, скрестив руки на груди, застыл ее сын с осунувшимся, мертвенно-бледным лицом. Возможно, в тот момент она впервые заметила боль в его взгляде, одновременно обращенном и в прошлое, и в настоящее, и пожалела о том, что сама явилась причиной. Нет, больше она не хочет длить эту муку!

Медленно поднявшись с кресла и царственным жестом остановив бросившуюся ей на помощь Джек, Алиса промолвила:

— Ты можешь не сомневаться в своем происхождении, мой мальчик. В твоих жилах действительно течет кровь человека, которого ты ненавидишь до сих пор. Лицом ты похож на меня, это правда, но ты его кровный сын. Вполне возможно, что в один прекрасный день ты станешь так же учить эту девчонку, чтобы сделать из нее настоящую женщину. Я не удивлюсь, если ты наконец услышишь голос крови. А теперь уходите оба и заберите с собой ребенка, пока мы не испугали девочку окончательно нашим криком.

— Спасибо, мама! — только и смог вымолвить Грей побелевшими губами.

Но Алиса больше не желала говорить — вернувшись в кресло, она застыла в своей привычной позе, выражавшей полное равнодушие ко всему окружающему.

— Грей, — заметила Джорджи, теребя барона за штанину, — эта леди такая странная, но она очень красивая!

— Ты права. — Грей погладил малышку по голове. — Хотя за последние полчаса странности в ней заметно поубавилось. И знаешь что, Джорджи? Ты совершенно очаровательная маленькая девочка! Давай мы сегодня вместе съедим наш ленч, ладно?

— Ладно, — согласилась Джорджи и с обезоруживающей улыбкой уцепилась одной рукой за платье сестры, а другой — за руку барона.

— Итак, сэр, все эти годы вы хранили мою тайну. — С такими словами Грей обратился к лорду Берли — человеку, бывшему его наставником с двенадцати лет. — Теперь я искренне выражаю вам за это благодарность. Но — все кончено. Я оказался сыном именно того человека, который всегда считался моим отцом. Поверьте, все же менее тяжело смириться с тем, что в моих жилах течет кровь этого чудовища, чем считать себя внебрачным ребенком, зачатым в результате насилия. Впрочем, я полагаю, что это уже не так важно. И тот и другой оказались бесчестными людьми.

• Предыдущая
• 56/63
• Следующая