К черту! Но если ты сделала все эти глупости… (СИ) - Ручей Наталья - Страница 50

Лэйтон неохотно делился новостями из Города Разбитых Зеркал, которым управлял, Уна неохотно слушала советы императора и намекала, что мальчик созрел для расширения границ власти. Мальчик, и правда, был весьма и весьма взрослым, ему давно перевалило за сотню лет, но почему-то складывалось впечатление, что мода интересовала его больше управления.

Эти разноцветные шарфы, рубахи в горошек — привыкнув к странному стилю, начинаешь понимать: а стиль-то у него есть. Да, своеобразный, не похожий на все, что приходилось видеть и далек от совершенства в представлении Виллы, но в нем был изюм.

И на Лэйтоне дико смотрелись бы кеды, майка или что-то из не вычурного. Простота ему не к лицу. Да и само лицо простым не было. Не красивое, — опять же, что такое красота? Кто даст ее точное определение? — но привлекающее к себе внимание. Только в глазах такой же холод, как у матери. Ему бы больше взять от императора…

Заметив на себе пристальный взгляд Лэйтона, Вилла спохватилась и установила мысленный блок. Он все слышал, кажется. Черт! Хотя… она могла безбоязно повторить вслух.

— Мне пора, — Лэйтон телепортировался, не вставая из-за стола, а на прощание — едкий взгляд в ее сторону. Дескать, смотри, сестренка, так ты умеешь? Ты даже этого не взяла от императора.

Н-да, когда прав, тогда прав. Сила, которая пару раз пробудилась в ней, снова впала в долгую спячку, и как она ни пыжилась, запираясь в комнате, как ни взывала к ней — тишина. Надежда только на крылья.

— Не переживай, — услышала слова императора, — от меня тебе тоже перепало немало. Я бы даже сказал, ты очень многое переняла.

Голос мягкий, с ноткой… сожаления? Метнула взгляд на отца.

— Не подгоняй свой дар, это многое изменит.

— Изменит меня?

— Не только.

Она хотела узнать подробней, но Уна каким-то пустым вопросом увела беседу в сторону. И только позже, переодеваясь в комнате для прогулки, Вилла заподозрила что-то странное. Отец недоговаривает или просто не успел договорить? Уна нарушила свой бойкот по оплошности или нет?

Вторая версия казалась единственно правильной. Уна была холодной, неприятной, отталкивающей, но, увы, не прощающей, любопытной и дурой.

А что гадать? Если она вмешалась, чтобы император не рассказал подробней о даре Виллы, у нее ни черта не получится. Несложно прогуляться по замку, найти императора и задать интересующие вопросы. Его реакция и его ответы значимей мнимого желания мачехи.

Стоп. Это вечное солнце начинает влиять на сообразительность: если бы император днями сидел в замке, его империя давно распалась. И ничего не остается, как потерпеть до следующей встречи, а вот чем занять себя — вопрос.

Она прилегла на большую кровать поверх расшитого золотом покрывала. Закрыла глаза, полежала минут пятнадцать, а по ощущениям — часа два, встала. Прошлась по мягкому ковролину, покачалась к деревянном кресле-кочалке у окна, встала.

Кто бы сказал, что однажды соскучится по сну — не поверила.

Сейчас она не спит, потому что Ристет — город без сна, а когда станет легал, все города для нее будут наподобие Ристет. Крылья в обмен на сон. Стоят ли они того?

Несмотря на прочие неудобства, которые принесут с собой, да.

Легал не так сладко живется, как кажется. За их крылья охочие платят золотом, даже зная, что прежнего хозяина это убивает, а у нового они могут не прижиться. Не так давно между Анидат и Наб заключили мирный договор, согласно которому время от времени строптивых летающих отправляли к демонам, и возвращались оттуда только слухи об их скоропостижной смерти.

Необходимость, на которую пошла герцогиня и которую, видимо, одобрил император? Или он не вмешивается в текущие дела городов?

Интересно, а вмешался бы, захоти герцогиня отправить в Наб Виллу? Обмен одного на тишину, отсутствие демонов на территории и несколько бликов, которые станут новыми жителями. Раньше такой уговор Вилла считала удачным, когда была корри, но теперь…

Она вышла из комнаты, прошлась по пустующей галерее, разглядывая портреты императорской семьи. Отвлечься. Не думать. Не подпускать к себе навязчивый страх.

Не получалось, мысли прокручивали одно и то же: теперь соглашение между Анидат и Наб ее тоже касается. Она может стать разменной монетой, ее могут отправить в Наб в оплату демонам, как других легал.

По спине прошел холодок. Почему страх является если вопрос касается лично тебя или близких? И почему закрывает глаза, если, пройдя стороной, несчастье коснется другого?

Она чувствовала отвратительную слабость вплоть до того момента, когда снова увиделась с императором. Уверенный в себе, излучающий могущество, одним присутствием и ласковым взглядом, он развеял преждевременные тревоги.

— Ты о чем-то задумалась, я вижу морщинку у тебя на лбу, — улыбнулся, разгладил пальцем намеченную линию. — Не хочешь пройтись? Сегодня ты достаточно времени уделила стенам замка.

Она кивнула, и через секунду очутилась в зеленой долине, откуда и замок, и вопросы, мучившие весь день, казались не такими огромными. Император подмигнул лукаво, взял за руку.

— Думаю, нам пора поговорить.

Он правильно думал, и озеро, к которому привел Виллу, и уютная скамеечка, на которую они сели, располагали.

— Задашь вопрос или мне отвечать так? — снова улыбка.

Поразительно, как она ему шла. Нет в императоре показной мрачности, которую иногда демонстрируют мужчины, суровости, которой часто всего лишь прикрывают злость. Он был таким же солнечным, как и его город, а Вилла, как мотылек, тянулась на его свет.

Ошибка? Или нет? Чувства, возрождаемые в ней императором? Ей ужасно хотелось называть его папой и относиться к нему соответственно, без рамок, которые сама установила, без блока на ощущения. Доверять, делиться секретами, ждать помощи, даже если не просишь. Любить. Только потому, что он есть.

Все соседи смеялись над ней и матерью, когда прошел слух, что ее отец — шут, и вот на тебе: император! Но этот факт уложился в сознании, оставался вопрос, почему ничего не сказала мама? И почему Самаэль намекнул, что смерть Дона связана с тем, что он узнал эту тайну?

Император, как теперь понимала Вилла, знал все: о ней, дружбе с Доном, его смерти. Он знал, а она…

Трусиха — вспомнила слова Дона, когда отказалась видеть его таким, каким он хотел казаться.

Ну, вот, взрослая девочка хоть и ходит в кедах, но перестала бояться.

— Ты знаешь об условии мирного договора между Анидат и Наб? — спросила то, что не было первостепенным сейчас, подготавливаясь к разговору, который состоится позже.

Почти перестала…

— Хозяин города знает обо всем, что происходит в городе. Император знает все об империи. Да, я знаю о соглашении, и знаю, что тебя лишает покоя, потому и увел из замка. Думаю, духота и замкнутое пространство усиливают фобии. Развеем их? Легал тебя сделаю я, ты не будешь в подчинении у герцогини, если сама не захочешь служить ей. Но даже если бы ты стала легал, когда она предлагала, она не отправила бы тебя в Наб.

— Потому что я — твоя дочь?

— Не только. — Он помолчал, рассматривая водную гладь. — Наб был твоим выбором, герцогиня легла бы костьми, чтобы этого не допустить.

— Почему?

— Если я скажу, из-за того, что моей дочери не место в городе демонов, ты удовлетворишься ответом? Да, она знала, кто ты и пыталась заинтересовать тебя, привязать к себе и Анидат — политические интересы. Твой визит в Наб привел и еще приведет к изменениям, которых многие не хотели.

— То есть?

— Твоя встреча с Адэром. Твой поцелуй с Доном. Твоя дружба с Чупарислиодиуссом. Обожание тебя Марбасом, — глаза Виллы, без сомнений, не уступали сейчас глазам Чупа. — Особый интерес Хаоса, повышенный — Аббадона.

А в этот момент готовы были выпрыгнуть из глазниц.

— И все равно, — вернула глазам привычный объем. Пусть не такой большой, но более натуральный. — Не понимаю, что такого произошло, даже если все, что ты сказал о демонах, принять за правду.