Невеста-сорванец - Коултер Кэтрин - Страница 32

• Предыдущая
• 32/72
• Следующая

Она вытерла волосы и, как могла, расчесала спутанные пряди пальцами. Все прекрасно. Она согрелась, и теперь можно драться хоть со всеми похитителями в мире. Не говоря уже о контрабандистах. И Джеймс спасен. Она об этом позаботилась.

С этими приятными мыслями Корри вернулась в комнату.

— Твоя очередь, Джеймс.

Когда он, захватив одежду, ушел в спальню, Корри прошептала:

— Огромное спасибо, мадам. Лорда Хаммерсмита похитили. Нам удалось сбежать, и мы почти всю ночь шли под дождем.

— Так он лорд, вот как? Я так и думала, что такой красавчик должен иметь титул. Вряд ли одежда мистера Осборна ему подойдет, но она хотя бы сухая. Хотите купить молока?

Прежде чем Корри успела ответить или рассмеяться, из спальни вышел Джеймс. Несмотря на старые мешковатые штаны, доходившие до колен, и темно-коричневую полотняную рубашку, он по-прежнему был прекрасен. Мало того, довольно густая поросль на груди придавала ему мужественный вид. Корри не видела его полуобнаженным с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать. Признаться, что он будет великолепен, если сбросит дурацкую рубашку? Вероятно, мудрее всего вообще не упоминать об этом. Не стоит ранить чувства миссис Осборн.

— Выглядишь как деревенский идиот, — хмыкнула она.

— Зато мне тепло и сухо благодаря миссис и мистеру Осборн. Как только мы вернемся домой, я пришлю одежду.

— Так вы лорд Хаммерсмит, как сказала юная леди.

Настоящий красавчик и так похожи на мистера Осборна в молодости, пока годы не состарили его, не согнули спину и не лишили волос. А все эти чертовы коровы: слишком часто лягали его в голову.

Миссис Осборн почтительно присела, пообещав, что немедленно их накормит.

— Мистер Осборн сейчас продает свежее молоко. Господи, я уже слышу, как едут фургоны.

После восхитительной овсянки и вареных яиц с тостами, вкуснее которых Корри и Джеймс ничего не пробовали, они вдруг невероятно отяжелели и с большим трудом удерживались, чтобы не заснуть тут же за столом.

— Устали, детки? Отдохните. А потом мистер Осборн отвезет вас в Малторп, нашу деревню, в пяти милях отсюда.

Джеймс так осоловел, что, вставая со стула, едва не упал. Но все же сумел подойти к миссис Осборн и почтительно поцеловать узловатые пальцы.

— Мы безмерно благодарны за вашу доброту, мэм.

Если не возражаете, я бы попросил дать Корри поспать.

Так много всего произошло в эту ночь, — Не волнуйтесь, милорд, я уложу ее в своей спальне и подоткну одеяло.

— Еще раз спасибо, мэм. Если бы вы позволили помочь мистеру Осборну с коровами…

И не успели слова слететь с губ, а чудесная улыбка покинуть лицо, как его глаза внезапно закатились, и он рухнул на пол, задев головой край стола.

Корри никогда так не пугалась. Три часа, проведенные на запятках экипажа, под холодным ветром, подъем на прогнившую крышу с одеялом под мышкой… словом, список был долгим, но все это казалось чепухой по сравнению с тем, что творилось сейчас с Джеймсом. Что с ним? Чем он болен?

Мистеру Осборну пришлось прервать доение, чтобы раздеть Джеймса и уложить в постель. Он все еще был смертельно бледен, без сознания и тяжело дышал. Корри было невыносимо видеть его таким. Это она виновата: забрала фрак и оставила его в одной сорочке!

— Нет ли поблизости доктора? — спросила она у миссис Осборн. — Ему необходима помощь. Пожалуйста, миссис Осборн. Я не могу допустить, чтобы с Джеймсом случилось что-то. Пожалуйста!

— Ну… — задумчиво начала миссис Осборн, легонько кладя морщинистую руку на лоб Джеймса. — В Бракстоне есть старый мистер Флимми. Не знаю, жив он еще или мертв, но принимал троих моих мальчиков, и все они выжили, не говоря уже об их маме. Элден!

Мистер Осборн немедленно просунул голову в дверь.

— Пошли малыша Фредди в Бракстон за доктором Флимми. Наш красавчик бледен, как мертвец! — И, увидев опрокинутое лицо Корри, покачала головой. — Простите, не стоило мне… Но у него жар. Малыш Лимон, как я всегда его называла, потому что он родился с бледно-желтой кожей, так вот, этот парень не вылезал из простуд.

— Говорите, Малыш Лимон жив, миссис Осборн?

— Еще бы! По-настоящему его зовут Бенджи, и у него теперь трое собственных ребятишек.

— Тогда скажите, что делать?

— Как ни смешно звучит, лучшее средство от жара — лимоны.

Корри с трудом сглотнула.

— Вы сделаете ему питье, миссис Осборн? Из лимонов.

— Конечно. А вы пока последите за ним. Если жар усилится, обтирайте его холодной водой.

— Да-да, обязательно.

Миссис Осборн еще немного постояла, глядя на неподвижное лицо Джеймса.

— В жизни не видела никого прекраснее! Такому красавчику еще рано уходить к Господу.

Корри едва смогла кивнуть.

Часы тянулись бесконечно. Джеймс горел и метался в лихорадке, так что Корри и миссис Осборн поочередно обтирали его самой холодной водой, какую только смогли найти. Руки Корри заледенели, но она не останавливалась. Зато миссис Осборн явно устала.

— Отдохните, мэм, я все сделаю сама, — уговаривала Корри старушку. Но та упорно продолжала водить мокрой тряпкой по его груди, а потом, когда они умудрились перевернуть больного, то и по спине.

Он был так неподвижен, так мертвенно недвижим, что у Корри сжималось сердце.

Наконец, когда его снова уложили на спину, он открыл глаза и взглянул на нее.

— Корри? Что стряслось? Ты не заболела?

— Нет, — ответила она. — Заболел ты.

— Но так не годится…

И он снова прикрыл глаза. Голова бессильно свесилась набок.

У Корри подкосились ноги.

— Джеймс, — взмолилась она, приблизив губы к его щеке, — Джеймс, вернись ко мне, пожалуйста, вернись.

Только не умирай. Не оставляй меня.

Но он снова стал метаться, то и дело сбрасывая одеяла. Потом вдруг замер и затрясся в ознобе, стуча зубами. Женщины навалили на него груду одеял, но этого оказалось недостаточно. Тогда они снова позвали мистера Осборна, отнесли с его помощью Джеймса в гостиную и уложили перед камином. Вскоре он весь взмок от пота, но жар, слава Богу, стал спадать. Больной успокоился.

После полудня прибыл доктор Флимми, сопровождаемый Фредди. Корри молила Бога, чтобы старик спас молодого человека, проведшего ночь под дождем.

Доктор Флимми, кряхтя, присел возле Джеймса, приподнял его веки, стянул одеяла и приложил ухо сначала к груди, а потом к горлу. Но не удовлетворился этим, а отбросил одеяла в сторону, не сознавая, что Корри, до этой минуты никогда не видевшая голых мужчин, уставилась на Джеймса с разинутым ртом.

Доктор, напевая себе под нос, внимательно осматривал больного.

— Черт возьми, — вздохнула миссис Осборн, потрясенно хлопая глазами, — мистер Осборн никогда так не выглядел, даже во цвете лет! Может, вам не стоит так смотреть на него, мисс Корри. Даже сестре такой не пристало, а вы не его сестра. Да и не жена тоже, иначе у вас на пальчике сверкало бы колечко. Кстати, вы так и не рассказали, каким образом оказались вместе ночью в наших местах. Да я и знать не хочу. А теперь отвернитесь-ка и дайте доктору Флимми посмотреть у него под коленками. Он так всегда делал с Малышом Лимоном.

Но Корри не собиралась отворачиваться. Ей хотелось стоять и смотреть на Джеймса, пока не стемнеет так, что она не сможет разглядеть даже его силуэта. Вероятно, для этого огонь должен погаснуть, поскольку она понимала, что разглядит его, даже если в камине останутся одни уголья.

Но миссис Осборн, подбоченившись, сурово смотрела на нее. Корри со вздохом отвернулась.

— Он выздоровеет, доктор Флимми? — все же спросила она и, не дождавшись ответа, снова повернула голову. Доктор стоял на коленях возле Джеймса, подняв руку больного и ощупывая кожу под мышкой. Закончив, он повторил процедуру с другой рукой.

Он успел натянуть одеяла на Джеймса, так что теперь все интимные места оказались прикрыты. Как обидно!

— Миссис Осборн, несите свой лимонад! — окликнул доктор. — Только сначала подогрейте. И добавьте немного ячменной воды. Именно то, что ему сейчас нужно.

• Предыдущая
• 32/72
• Следующая