Необоснованные претензии - Коултер Кэтрин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/79
• Следующая

Элизабет все еще смотрела на газету со статьей.

— Здесь что-то говорится о МАИ. Кто это?

Какая-то компания?

Адриан почувствовал, что его снова охватывает раздражение. Но ему удалось заставить себя держать чувства под контролем. Она так долго жила в мире искусства, музыки и не общалась ни с кем. Как можно было ждать, что она знает?

Адриан ответил, очень медленно выговаривая слова:

— Это ваш деверь Майкл Карлтон. Он президент МАИ. “Майкл Аберкромби индастриз”.

— Ах, девичья фамилия Лоретты, — сказала Элизабет невыразительным тоном. — Это все сделал Брэд?

— Он мог разболтать дяде, как я полагаю, но ведь он не знал, Элизабет! Откуда ему было знать? Все совершалось в строжайшем секрете.

— В таком случае один из “благородной шестерки”. Или один из адвокатов, а может быть, один из банкиров-инвесторов.

— Да, не исключено, — согласился он, опускаясь на стул, застонавший под его тяжестью. — Черт возьми! Вот уж шутка так шутка! Это могла быть и одна из секретарш, хотя Миллисент единственная посвящена во все, а у нее рот всегда на замке. Просто никто из нас не ожидал такого оборота дел. Все возможности мы обсудили и рассмотрели — вы это знаете. И вдруг, как гром с ясного неба — такое!

— И что мы будем делать теперь?

— Зализывать раны, а потом постараемся свести к минимуму возможность утечки информации, а затем обратимся к следующей в нашем списке фирме, имеющей дело с электроникой высокого класса.

— И кто же это?

— Человек по имени Джонатан Харли владеет этой фирмой. Он молодец, специалист высокого класса и с амбициями — хочет расширить дело. Наша задача будет состоять в том, чтобы купить достаточно акций, что позволит нам взять управление компанией на себя. Насколько мне известно, у него сейчас бракоразводный процесс, и жена его допекает, хочет получить максимум имущества, в том числе и акций Харли. У нее уже есть около десяти процентов, а после развода окажется больше.

— Как скоро это будет?

— Потребуется некоторое время. Бракоразводный процесс только начат. Так нам сообщил наш источник информации. Просто надо немного подождать. Когда мы сделаем ход, то все быстро придет в движение.

— И он будет.., сопротивляться?

— Это уж наверняка. И пожалуйста, Элизабет, никому ни слова. Никому, включая Коги, Гэлэхера или Дрейка.

Адриан отметил, что она подавлена и выглядит беспомощной — давно он не видел ее такой.

— Послушайте, почему бы вам на время не отключиться? Переговоры начнутся через несколько месяцев. Выбросьте это из головы и не беспокойтесь.

Элизабет охотно последовала его предложению. И отдалась своей тяге к музыке, погрузившись в XVIII век, в мелодии Баха, в музыку тех времен, когда все было проще, а о таких вещах, как “белые, черные или какие бы то ни было рыцари” и слыхом не слыхали.

У нее была ее музыка и Роуи Чалмерс, и, когда Адриан клал перед нею бумаги на подпись, она их безропотно подмахивала, а количество часов, проводимых ею в красиво обставленном уголке офиса, уменьшилось.

Она была довольна.

Элизабет теперь подумывала о браке, доме и детях.

Однажды в субботу вечером она спросила Роуи:

— Когда ты познакомишь меня со своими родителями?

С минуту он молчал, и, как ей показалось, нечто пугающее блеснуло в его глазах. Прежде чем он собрался ответить, Элизабет сказала, с трудом улыбнувшись вымученной улыбкой:

— Ладно, все в порядке, Роуи. Пока еще слишком рано. И глупо с моей стороны было начинать этот разговор. В конце концов меня оправдали, но убийца пока не найден. Это только в книгах и фильмах о Перри Мейсоне все просто.

Теперь почти каждый день она смотрела фильмы о Перри Мейсоне, которые показывали повторно в дневное время. Как в любом по-настоящему закрученном детективе, настоящий убийца обнаруживал себя лишь в последние две минуты фильма и сознавался в своем преступлении.

Но все это мало походило на подлинную жизнь.

— Подождем еще, моя дорогая, — сказал Роуи.

«Но все же его родителям следовало бы узнать, — подумала Элизабет. — Тем более что они уже не раз становились героями светской хроники»

Чтобы отвлечь внимание репортеров, Элизабет время от времени просила кого-нибудь из своей “благородной шестерки” сопровождать ее вечером поужинать в ресторане. А газеты все это преподносили по-своему, давая понять, что Элизабет Карлтон — “веселая вдова” и не теряет времени даром.

И ничего, ну совершенно ничего не было слышно о Кристиане Хантере, и от этого почему-то в глубине ее существа гнездился страх. Иногда она на целые часы забывала о его существовании, но, когда вспоминала, страх возрождался с новой силой. Она хотела бы позвонить ему, но боялась.

Жизнь продолжалась с привычной неизбежностью, мелкие неприятности мало ее трогали. До одного вечера пятницы.

Адриан и его жена Хелен пригласили ее на обед, и она приняла приглашение, потому что Роуи не было в городе. Хелен — миниатюрная живая женщина помыкала своим огромным мужем, как щенком. Она понравилась Элизабет, и ей захотелось с ней подружиться. Они отправились в “Шантерель”, маленький ресторанчик в Сохо, известный своими изысками в области французской кухни. Элизабет ела устриц с трюфелями и разговаривала с Хелен о семейной жизни Маршей и их двоих детях.

И вдруг Элизабет заметила Кэтрин, сидящую рядом с тем же мужчиной, что и в прошлый раз, много месяцев назад, когда Элизабет обедала с Родом Сэмюэлсом в “Игрушечном жирафе”. Похоже, Кэтрин и ее спутник ссорились.

— Элизабет, с вами все в порядке?

Она вздрогнула, услышав обеспокоенный голос Адриана. Оказывается, она пригнулась над своей тарелкой и даже подняла стакан с вином, чтобы скрыть лицо, обращенное к Кэтрин в профиль.

— Да, все отлично. — Элизабет попыталась улыбнуться.

— Кто-то здесь рядом вам неприятен?

"Вернее было бы сказать, вы кого-то боитесь, — подумал Адриан со всевозрастающим беспокойством. — Странно, такой маленький ресторанчик, совсем непопулярный для светской публики”.

И все же Элизабет снова покачала головой и задала Хелен какой-то вопрос о доме.

Адриан огляделся и заметил Кэтрин Карлтон. Конечно, он знал о ее существовании. Красивая, молодая, испорченная. Хотя они едва успели покончить с первым блюдом, Адриан любезно предложил:

— А почему бы нам не уйти отсюда сейчас же?

Есть одно особое местечко, и я хочу отвести туда двух таких прекрасных женщин выпить бренди.

"Он знает”, — подумала Элизабет и улыбнулась ему благодарной улыбкой. Она взяла свою сумочку и уже начала подниматься с места. Официант заметил ее движение и поспешил к их столику помочь.

Кэтрин была пьяна. И разъярена. Чэд Уолтере, подонок, требовал от нее все больше и больше денег. В противном случае он перестанет доставать для нее кокаин, которого она так отчаянно жаждала. Кокаин самого высшего качества. Других контактов у нее не было. И тут Кэтрин уголком глаза заметила официанта, а затем и Элизабет.

Почувствовав, как на нее накатывает волна головокружения, Кэтрин вскочила на ноги.

— Ты, чертова лживая сука! — Ей казалось, что она это прошептала, но услышала резкий голос Чэда:

— Заткнись, Кэти, и сядь! Боже, все пялят на тебя глаза!

Но она не послушалась. Не в ее правилах останавливаться на полдороге. Кэтрин шагнула к столику Элизабет, перед ней маячило лицо ненавистной мачехи, совершенно бледное, без кровинки, и поняла, что та все слышала.

— Да, именно так я считаю! — выкрикнула она с истерической интонацией. — Ты подкупила этого типа и вышла сухой из воды после того, как совершила убийство! Ты это сделала, я знаю, ты убила моего отца!

В ресторане воцарилась мертвая тишина. Это похоже на картину, подумала Элизабет, на живую картину. Все застыли в том положении, в каком сидели.

— Кэтрин, — сказала Элизабет не очень отчетливо. — Тебе плохо. Отправляйся домой.

— Что, дорогая мачеха? И оставить тебя в покое?

Ты и с ним тоже спишь?

• Предыдущая
• 18/79
• Следующая