Месть Росселлини - Линдсей Ивонн - Страница 8

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая

Ноги несли ее по мостовой, она почти бежала, спотыкаясь и не замечая любопытных взглядов прохожих. Наконец она добежала до небольшого парка и свалилась на парковую скамейку.

Горячие слезы обожгли щеки Ланы, непреодолимая мука пронзила все клеточки ее тела безжалостными когтями. Сколько бы она ни пробежала, никакое расстояние в мире не могло спасти ее от ужасной правды о вероломстве Кайла. Вслед за первым взрывом рыдания поднялся второй, когда она полностью осознала, что ее жизнь превратилась в зияющую дыру.

Сквозь рыдания она услышала звук приближающихся шагов. Это мог быть только один человек. Лана с трудом сглотнула, подавляя желание закричать ему, чтобы он оставил ее в покое, и усилием воли прекратила содрогаться. Она поспешно вытерла слезы и открыла глаза, сосредоточив внимание на мирной картине парка, на щебетанье птиц, на ветре, играющем с листьями огромных старых деревьев.

Рафаэль замедлил шаги, стараясь притушить злость. Как она посмела отказаться от ребенка Марии и Кайла? Новость о том, что она является опекуном ребенка, неожиданно сорвала его планы и заставила раскрыть его родство с Марией гораздо раньше, чем он собирался это сделать. Само собой понятно, что необходимо провести дальнейшее расследование, дабы удостовериться, что Манроу действительно правильно обрисовал положение. Что это за женщина, которая может бросить ребенка-сироту? Она — все, что он о ней думал, и даже хуже. Но что бы он ни узнал о ней, Том Манроу ясно объяснил одну вещь: Лана — единственный человек, который может облегчить путь к его цели. Вынашиваемый им план поухаживать, а потом сокрушить и отбросить, требовал пересмотра.

Его клятва сестре жгла сердце. Так или иначе Лана Уиттэкер согласится помочь ему, а потом он найдет способ заставить ее заплатить за те страдания, которые она причинила его семье.

— Лана, — мягко позвал он. — Ну и пробег вы совершили.

— Пожалуйста, не надо. Не делайте из этого шутку. — Ее слова были как льдинки в прохладном воздухе. Она медленно поднялась, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Согласен. Это не предмет для шутки. Почему вы убежали?

— А что еще я могла сделать? Остаться в офисе Тома и слушать, каковы мои обязанности как опекуна ребенка Кайла? Ребенка, которого он зачал со своей любовницей? С вашей сестрой! Вы не лучше Кайла. Совершенно ясно, что вы потворствовали этому, а теперь хотите, чтобы я помогала вам? Поставим на этом точку. Сейчас же.

В ее словах был неподдельный сарказм. Рафаэлю хотелось схватить ее за плечи и что есть силы встряхнуть, но он удержался.

— Вы хотите наказать ребенка за грехи отца? — Он приложил усилие, чтобы ровно произнести эти слова.

— Я не могу быть опекуном ребенка. Только чудовище могло бы ожидать этого от меня.

— Конечно, можете. Вы — сильная женщина и способны осуществить все, на что настроитесь. Посмотрите, как вы справились с событиями последних нескольких дней. Любой другой не выдержал бы.

— Но это произошло не с кем-нибудь другим, верно? Это случилось со мной. И вообще, не говорите чепухи. Как бы я смогла со всем этим справиться? Как вы только что справедливо заметили, у меня нет ни дома, ни денег. Даже одежду, которая на мне, купили вы. Все, даже нижнее белье!

За краем ее жакета он разглядел то самое нижнее белье, которое она упомянула. Нижнее белье, которое он лично выбирал сегодня утром. Его тело ожило, когда он вспомнил кружевную ткань и представил себе, как она ласкает ее кожу. Представил себе, как снимает ее…

Она — настоящая сирена. Даже он со своими планами в отношении нее не смог устоять. Скольких еще мужчин она обольстила таким образом?

— Лана. Я могу помочь вам. Если вы согласитесь стать временным опекуном ребенка, я откажусь от долга Кайла и предоставлю вам доход, а также понесу, все расходы, связанные с уходом за ребенком. Как только я получу опекунство, передам вам определенную сумму. Вы будете свободны. Свободны, чтобы начать новую жизнь.

— Зачем? Зачем вы будете это делать?

— Вы не поймете.

— Наверное, вы правы. Я не понимаю ваших мотивов, так же как никогда не пойму, как мог мой муж так долго лгать мне. Или как мог предать меня… Мы были счастливы вместе!

Рафаэль сжал губы. Она так легко лгала, что это подняло в нем еще больший гнев. Неужели она действительно думает, что он не знает правды?

— Лана, я сожалею о вашей потере и о той боли, которую вам причинили.

Рафаэль сосредоточил взгляд на статуе в центре парка. Просить у Ланы извинения было очень трудно, но ему надо было убедить ее выполнить свои обязательства. Если она не сделает этого, никто не знает, какое решение примет правительственное учреждение относительно ребенка Марии.

Ее ответ был едва слышен.

— Я тоже. Я сожалею, что Кайл встретился с вами и с вашей сестрой.

Подул легкий ветер, и Лана обняла себя руками, защищаясь от холода. Начали падать большие капли дождя.

— Лана! — раздался словно сквозь сон его голос. — Нам нужно идти.

Он взял ее за руку, и они быстро зашагали в ту сторону, откуда к ним бежал шофер с раскрытым зонтиком в руках. Дорога в гостиницу прошла в молчании, и в гостиной номера Рафаэля они разошлись по разным комнатам, чтобы просохнуть и переодеться. Лана с облегчением увидела, что принесли ее одежду. Она повесила ее в шкаф, а сама завернулась в гостиничный халат.

В другой комнате зазвонил телефон, и сквозь закрытую дверь был слышен голос отвечавшего Рафаэля. Лана улеглась на кровать. У нее не было никакого желания подслушивать его разговор, равно как и находиться сейчас рядом с ним. Завтра она встанет, оденется и уйдет отсюда. Как-нибудь раздобудет денег.

Спустя минут пятнадцать он постучал в дверь.

— Я должен уехать, вернусь завтра утром. Я хочу, чтобы вы оставались здесь и еще раз обдумали мое предложение. Когда я вернусь, мы, возможно, найдем подходящие для вас условия. Пожалуйста, спокойно заказывайте сюда все, что вам нужно, — одежду, туфли, еду. Все, что нужно.

— Я уже уйду к тому времени, когда вы вернетесь.

— Мне хотелось бы, чтобы вы изменили свою позицию в отношении ребенка. Ему нужен дом, так же как и вам.

— Не сравнивайте мое положение с положением ребенка. Государственное учреждение поместит его в приют. Это гораздо больше, чем я могу сейчас дать. — Ее слова повисли в воздухе. Даже для нее самой они прозвучали резко и эгоистично, но ей надо было каким-то образом наладить свою жизнь, и воспитание незаконнорожденного ребенка ее мужа совсем не вязалось с ее планами.

— Но вы будете иметь все. Абсолютно все.

— Нет, я не буду заботиться об этом вырод…

Грубое слово, которое она хотела произнести, замерло из-за его губ, которые легли на ее губы. Из-за его сильных пальцев, которые ворошили ее волосы, обхватив затылок. Его кожа пахла свежим воздухом и дождем — пьянящим, естественным, соблазнительным запахом. Глубоко внутри нее разлилось теплом бурное, неуемное желание. Под давлением его губ она раскрыла рот и провела языком по его нижней губе. Тело его содрогнулось, Рафаэль застонал, и ее тело растаяло, когда свободной рукой он потянул за пояс ее халата, а потом горячими пальцами притянул ее к себе.

— Неужели ваше желание отомстить мужу настолько велико, что вы хотите выместить свой гнев на осиротевшем ребенке? Подумайте об этом. Обещаю, что не останусь в долгу. — Его произнесенная низким и неровным голосом просьба вернула ее к действительности, к тому, что она делает и с кем.

Лана вырвалась из его рук, схватив края халата и туго стянув их. Сердце колотилось в груди, а кожа горела от его прикосновений. Припухшими от поцелуя губами она наконец смогла вымолвить:

— Дело не в этом. Я не передумаю.

Рафаэль бросил на нее уничижительный взгляд и поднял с пола маленькую сумку.

— Обсудим это завтра.

— Меня здесь не будет.

Никак не реагируя на ее слова, он подчеркнуто тихо закрыл за собой дверь, что произвело больший эффект, чем если бы он ею хлопнул.

Никакие деньги в мире не могли заставить ее согласиться на его предложение. Лана подумала о браке, который не получился. Деньги, атрибуты их роскошной жизни были для нее ничем рядом с тем фактом, что у них с Кайлом не может быть своих детей. И, вероятно, для Кайла тоже.

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая