Наследник - Коултер Кэтрин - Страница 17

• Предыдущая
• 17/82
• Следующая

И что ей теперь сказать, чтобы не смутить его? Надо попытаться.

— Я подумала, что вы слишком заняты сегодня и не придете к нам.

Что ж, довольно правдоподобно.

— Смею вас уверить, что только неожиданное рождение тройни у моей пациентки помешало бы мне нанести вам визит. Позвольте, моя дорогая, я помогу вам нести это наводящее ужас орудие.

— Да, благодарю вас, Пол. — Она протянула ему садовые ножницы и вдруг осознала, что этот простой жест помог ей справиться с волнением. Господь Бог услышал ее. Да, все стало на свои места — перед ней снова был ее старый друг, которого она знала уже много лет. Ее старый друг. Какой безнадежностью веет от этих слов! И все же она не могла не заметить, как ладно сидит на нем коричневый сюртук. Глаза его были примерно того же оттенка, и их проницательный взгляд выдавал острый ум, наблюдательность и чувство юмора. Странно, но ей показалось, что сегодня его глаза блестят еще ярче, чем всегда.

Доктор Брэнион замедлил шаг, приноравливаясь к ее маленьким шажкам, и они направились мимо цветущих клумб к центральной лужайке.

— Как Арабелла?

— Вы имеете в виду ее самочувствие или отношения с Джастином?

Доктор усмехнулся и, улыбаясь, посмотрел на свою спутницу:

— Зная мою маленькую Беллу, могу предположить, что сейчас она полностью оправилась после вчерашнего и здорова, как тот вороной жеребец, на котором она носится по окрестным лугам. Что же касается Джастина… Я думаю, он сможет с нею справиться. Он достаточно умен. Я даже подозреваю, что он в совершенстве владеет стратегией и тактикой.

— Не знаю, как насчет его стратегии, но только сегодня утром они вместе с Арабеллой катались верхом. Не представляю, что произошло между ними, — никто из них ничего мне не сказал. Довольно и того, что, увидев их обоих за ленчем, я отметила про себя, что они целы и невредимы.

— То есть вы хотите сказать, не похоже было, что они молотили друг друга кулаками?

— Совершенно верно. Арабелла хоть и была несколько молчаливее, чем обычно, но не грубила и не ссорилась с графом. Если я не ошибаюсь, сейчас они оба в библиотеке, углубились в расчетные книги. Арабелла абсолютно все знает о том, как управлять имением. Этому научил ее граф. Бедняжка, я помню, как он забивал цифрами ее юную головку. Любезный мистер Блэкуотер, управляющий графа, чуть язык не проглотил, услышав распоряжения из уст шестнадцатилетней Арабеллы.

— И что он сказал на это?

— Арабелла потом рассказывала мне, что управляющий разинул рот, как пойманная форель, но граф буквально пригвоздил его взглядом к стене. Вы же знаете, ему достаточно было только взглянуть на человека, чтобы тот вытянулся по струнке. Граф на всех наводил ужас, кроме Арабеллы — на нее не действовали его угрозы. Я помню, как порой он даже срывался на крик, а она, в свою очередь, старалась перекричать его. Я вся тряслась от страха, слыша, как они ругаются. Но открывалась дверь, и они выходили из кабинета, улыбаясь друг другу, как самые закадычные друзья. Он обожал ее, как и она его, — вы знаете это не хуже меня.

— О да, конечно. Мне самому пришлось пару раз испытать на себе действие его взгляда. Но я никогда не слышал об этой истории с управляющим, — добавил он и расхохотался.

Услышав его глубокий, низкий смех, леди Энн затрепетала, и розы и нарциссы чуть не посыпались у нее из рук. Она дрожит? Боже милостивый, да она с ума сойдет к концу недели, если не возьмет себя в руки.

— Интересно, как граф воспримет неженскую осведомленность Беллы в таком сугубо мужском деле, как управление имением? В придачу ко всему, она младше его почти на восемь лет.

— Если говорить откровенно, Пол, — имейте в виду, я сужу беспристрастно, — мне кажется, что его это скорее обрадует, чем огорчит. Похоже, Арабелла нравится ему все больше и больше. Я думаю, он будет нещадно использовать ее умение вести дела — у меня создалось впечатление, что сам он не очень-то торопится приступить к своим обязанностям хозяина поместья.

Доктор Брэнион замедлил шаг, положил руку на плечо леди Энн и слегка сжал его. Она остановилась и взглянула ему в лицо.

— Думаю, вы правы, Энн. Хотя между ними еще будут возникать жестокие ссоры, Джастин и Арабелла, на мой взгляд, почти идеально подходят друг другу. Судите сами — мужем Арабеллы может быть только сильный, волевой человек, иначе она превратит жизнь несчастного супруга в сущий ад. С другой стороны, я могу поклясться, что, если Джастину достанется в жены мягкая, уступчивая девушка, он в скором времени превратится в домашнего тирана.

Леди Энн и не сомневалась, что он скажет именно это. Что ж, доктор Брэнион прав насчет Арабеллы и Джастина. Остается только надеяться, что двое молодых людей придут к согласию. Она с трудом подавила вздох и заметила:

— Как легко вы развеяли все мои тревоги.

Была ли она на самом деле так озабочена этим? Вряд ли, но ей нужно было что-нибудь сказать. Она выдернула нарцисс из своего букета и с шутливым реверансом продела его стебелек в петлицу сюртука доктора.

— Вы сделали из меня настоящего щеголя, — промолвил доктор, взглянув на нее с теплой улыбкой.

Леди Энн судорожно сглотнула. Этот его странный взгляд наверняка отражает то, что у него на уме, но не имеет к ней никакого отношения. Эта теплота, эта нежность предназначаются вовсе не ей. Внезапно она почувствовала себя виноватой.

— Ах, Боже мой, я совсем забыла про Элсбет! Бедняжка решит, что меня нисколько не волнует ее судьба. А я и вправду совершенно забыла про нее, и виной тому вы, сэр. Пойдемте же, время пить чай. — Она не думала сейчас ни о чае, ни о чем другом, но она хорошо знала свои обязанности — по крайней мере вовремя вспомнила о них, будь они прокляты.

Доктор Брэнион кивнул и вдруг, резко остановившись, расхохотался.

— О чем это вы?

— Прошу простить, дорогая Энн, но мне только что пришла в голову, что вы в скором времени станете «вдовствующей графиней Страффорд». Вы — вдовствующая графиня! С ума сойти! Да вы выглядите, как старшая сестра Арабеллы. Как же над вами будут насмехаться втихомолку, какие злорадные взгляды придется вам выдержать! Вне всякого сомнения, эти старые крысы из высшего общества будут вне себя от радости: они решат, что вы поседеете от горя и покроетесь морщинами.

— Но я и в самом деле становлюсь степенной матроной. А в скором времени у меня появятся и первые седые пряди. Не стану же я вырывать седые волосы по одному, чтобы скрыть свой возраст? Так я облысею, не успев состариться.

— Не пугайтесь, я накуплю вам кучу париков. И с этого дня я буду помогать вам по мере сил. А пока что вот вам моя рука, обопритесь на нее. Когда вы совсем состаритесь, я закажу для вас трость.

Она не знала, что в голубых ее глазах бушуют вихри страстей, как в мелодии вальса, привезенного из Германии, но он заметил, как оживился ее взгляд. Доктор смотрел на леди Энн как зачарованный. Боже правый, да она его просто околдовала! Сейчас он воображал себя королем Артуром, Мерлином и всеми волшебными героями, вместе взятыми, — он так же, как и они, попал во власть волшебных чар и был так влюблен, что едва мог дышать.

Пытаясь скрыть обуревавшие его чувства, он смотрел на ее губы, когда она весело заметила:

— Трость, говорите? Интересная мысль. Если кто-нибудь посмеет меня оскорбить, я его огрею этой палкой по голове.

То, что леди Энн забыла о данном ей обещании, совсем не беспокоило Элсбет. Сказать по правде, она даже и не думала об этом. Она сидела, уставившись неподвижным взглядом в пустоту, ее маленькая ручка замерла над пяльцами с яркой вышивкой, изображающей колокольчики у пруда.

Она думала о развлечениях, которые ожидали ее в Лондоне. Балы, рауты, спектакли в «Друри-Лейн». Как много ей предстоит увидеть, сколько интересных мест она посетит! Всю жизнь она постоянно слышала о базаре «Пантеон», где можно купить ленточки всех цветов и множество других безделушек. Она будет танцевать у Альмаков, на балах для юных леди и джентльменов, и, может быть, привлечет к себе внимание какого-нибудь обаятельного молодого человека. Ее десять тысяч фунтов приданого обеспечат ей положение в лондонском высшем свете. А с леди Энн, вдовой пэра, геройски погибшего в Португалии, перед ней будут раскрыты все двери. При мысли о таких блестящих перспективах ее охватило лихорадочное возбуждение, и природная застенчивость, неуверенность и неумение вести себя в обществе больше не тревожили ее.

• Предыдущая
• 17/82
• Следующая