В память о Саре - Муни Крис - Страница 22

• Предыдущая
• 22/66
• Следующая

— Уходите, мистер Салливан, — сказал Ежик. — Вы знаете правила.

Майк не пошевелился, глядя, как Джоуна отвернулся от упаковок с апельсиновым соком и отнял от лица кислородную маску.

— Ты слышал, что тебе говорят, — прохрипел он. — убирайся.

В памяти у Майка всплыло испуганное лицо Сары, для которой мир вокруг превращался в размытое пятно, когда она теряла свои очки, и он представил, как она кричит, и ужасе отодвигаясь от жадных рук, которые тянутся к ней.

— Ты нарушаешь условия испытательного срока, — заявил Джоуна. — У меня есть сотовый телефон и свидетели. Правильно, отец Коннелли? Ладно, Чаки, звони.

Отец Джек схватил Майка за плечо.

— Предоставьте его Господу, — прошептал он.

Джоуна облизнул губы. Глаза его блестели.

Реджи Демпсон по-прежнему жил в большом фермерском доме, где вырос вместе с тремя сестрами и матерью, Полоумной Элис, которая заставляла детей спать с металлической фольгой на голове, чтобы НЛО, кружившие над домом по ночам, не могли прочесть их мыслей. Машина Тугодума Эда, «Хонда Аккорд» цвета «брызги шампанского», стояла на подъездной дорожке.

Без четверти десять Майк припарковался на другой стороне улицы, заглушил двигатель, достал непочатую пачку «Мальборо», закурил и стал ждать.

Когда пачка опустела наполовину, в десять тридцать из дверей дома Демпсона вышел Тугодум Эд, задержавшись на ступеньках, чтобы попрощаться с Реджи. Майк завел мотор и опустил окно в тот самый миг, когда Тугодум Эд подошел к своей машине.

— Это не слишком хорошая идея — садиться за руль пьяным, офицер Зуковски. Позвольте подвезти вас домой.

— Поговори с Мерриком, — огрызнулся Тугодум Эд, открывая дверцу.

— У вашего начальника нет привычки отвечать на телефонные звонки.

— Может, он боится, что в следующий раз ты все-таки вышибешь Джоуне мозги.

— Значит, у Меррика все-таки есть что-то на Джоуну.

— Это сказал ты, а не я.

— Да ладно тебе, Эд, я просто хочу быть в курсе. Вы уже должны что-нибудь знать.

— Я уже ответил тебе: поговори с Мерриком.

— Я слышал, что парень, которого вы отрядили наблюдать за домом Джоуны, спит на посту, — сказал Майк. — Надеюсь, пресса еще не пронюхала об этом.

Тугодум Эд выпрямился, неторопливо подошел к грузовичку и, положив одну руку на крышу, наклонился к окошку.

— Салли, ты мне нравишься. Я всегда считал тебя нормальным парнем и поэтому решил не сдавать тогда. Можешь мне поверить, мы копаем под Джоуну, проверяем его прошлое, в том числе и то, почему он сменил фамилию перед тем, как переехать сюда, — причем, заметь, я говорю тебе все это чисто по-дружески, а ты готов отблагодарить меня, играя Уайетта Эрпа [9], так, что ли?

— Я никогда не рассказывал Меррику о нашем с тобой разговоре.

— Но он знает, что проболтался кто-то из его отдела. Угадай, кому из копов засунули тогда микроскоп в задницу?

— Сколько мне можно извиняться? Говорю тебе, я был пьян. И ты прекрасно знаешь, что больше я не пью.

— Я не имею в виду твое пьянство. Ты вроде бы прошел курс управления гневом. Как тогда понимать твое появление вчера вечером на крыльце Джоуны? Что это за фокусы, а? Там тебя ждут с нетерпением, кстати. А теперь выкладывай.

— Вы ведете наблюдение за Джоуной из дома того парнишки, правильно? Нила Сонненберга. Он организовал целый веб-сайт с фотографиями.

Тугодум Эд промолчал.

— Я читал его интерактивный журнал, — продолжал Майк. — Меррик отредактировал там все или только по-||овину?

— Ни слова. Парень просто решил повыделываться перед дружками.

— Тогда почему веб-сайт прикрыли?

— А ты хочешь, чтобы эти фотографии появились в газетах и на телевидении?

— Это продолжается уже две недели, а я ни сном ни духом.

— Меррик делает все, что в его силах, Салли. Вот тебе истинный крест.

— Я так больше не могу. Еще немного, и я просто не выдержу.

Тугодум Эд побарабанил пальцами по крыше кабины.

I lap от его дыхания клубами висел в ночном воздухе.

— Дай мне что-нибудь, чтобы я поверил, что вы, ребята, обложили его, и, клянусь, я отойду в сторону.

Тугодум Эд перестал барабанить и оперся о крышу и второй рукой.

— Слово?

— Слово.

Полицейский помолчал немного, а потом заговорил:

— Меррик привлек к делу психолога из ФБР. Они сошлись на том, что заставить Джоуну рассказать все, что он знает, можно, только предъявив ему веские доказательства. Ну, ты понимаешь — показать ему, что у него нет другого выхода.

— У него и так нет выхода. Он умирает.

— Об этом я и говорю. Как только Меррик получит свои неопровержимые доказательства, он поставит Джоуну перед выбором: или тот рассказывает нам все, что ему известно о девочках, или сдохнет в тюрьме. Как, по-твоему, что предпочтет Джоуна?

— Вы уже получили результаты лабораторного исследования?

— Только предварительные выводы. Повторяю, предварительные. Так что сейчас мы ждем окончательных результатов, и тогда Меррик возьмется за Джоуну всерьез.

— И сколько еще вы намерены ждать?

— Все зависит от экспертов.

— Хотя бы примерно?

Тугодум Эд опять немного помолчал и сказал:

— Думаю, не больше недели.

— К тому времени он умрет.

— Не каркай.

— Ты видел его в последнее время? — поинтересовался Майк, вспоминая, как Джоуна выглядел в бакалейной лавке: скелет, обтянутый кожей, на котором одежда болталась, как на вешалке.

— Все эти фильмы об экспертах-криминалистах, что показывают по телевизору, — чушь собачья. Или ты и впрямь думаешь, что можно свалить все улики на этих парней, а они тебе через час дадут результаты ДНК-теста и исследований волокон?

— А у вас есть ДНК?

— Я этого не говорил. Послушай, наша цель — заставить Джоуну заговорить, и я уверен, что мы расколем его. Наберись терпения и подожди еще немного.

Майк лег грудью на руль и уставился сквозь ветровое стекло.

— Мне это не нравится.

Тугодум Эд заметил:

— Если бы Джоуна не позвонил по 9-1-1, если бы кто-нибудь увидел, как он втыкает в землю крест или держит и руках куртку Сары, да, тогда все было бы по-другому. Может, он признался бы прямо там, на Холме. Не знаю. Мы играем теми картами, которые у нас есть.

— Я говорю о том, как все обращаются с Джоуной. Словно он невиновен.

— Мы делаем все, что можем, Салли.

Майк вновь мысленно вернулся к сцене в бакалейной лавке. Поворачивайся и уходи, сказал тогда Джоуна. И Майк повиновался, словно проститутка по вызову.

— Я хочу, чтобы он горел в аду, Эд. Поклянись мне, что этот сукин сын будет гореть в аду.

Работенку ему предложили непыльную — ухаживать за стариком, который одной ногой уже стоял в могиле. Чаки Бреслер с пеленок занимался подобными вещами, начав с должности вышибалы в баре своего отца в Саути, а уже потом перебрался в более престижные клубы на Лансдоун-стрит. Он без особого труда наловчился разнимать повздоривших пьяниц. Требовались лишь твердая рука да немного мускулов, и его слушались беспрекословно.

Почти всегда.

Проблемой были позеры. Да, конечно, вычислить их было легко — ребятишки в обтягивающих рубашках с короткими рукавами, увешанные золотыми цепями и прочими железяками, сорящие «зеленью» и с важным видом расхаживающие по бару, словно заведение принадлежит им, и напрашивающиеся на неприятности. В те времена, когда в клубах еще не стояли на входе металлодетекторы и вас не обшаривали с ног до головы переносными устройствами, эти пижоны запросто могли пронести с собой нож или даже пушку. Самому Чаки никогда не угрожали пистолетом, но однажды банда панков из Маттапана устроила разборку прямо в баре, так что, когда Чаки вмешался в драку, трое из них были уже холодными. А ему самому воткнули в спину лезвие выкидного ножа.

Врачу пришлось изрядно повозиться, чтобы починить проколотую почку. Благодарение Господу, его спасли болеутоляющие. Пока Чаки валялся в больнице, к нему в палату заявился здоровенный чернокожий мужик в дорогом прикиде и заявил, что на него произвела большое впечатление сноровка, с которой Чаки управился с приснопамятными разборками в клубе. Мужика звали Букером, и он владел частным охранным агентством в деловой части Бостона. Тебя интересует постоянная работа, достойный заработок, оплачиваемый больничный, отпуск и членство в дорогом спортивном клубе? Еще бы.

• Предыдущая
• 22/66
• Следующая