Дочь викария - Коултер Кэтрин - Страница 9

• Предыдущая
• 9/71
• Следующая

Дядя Дуглас получил четыре предложения руки и сердца от самых завидных женихов. Каждое он обсудил с Мегги. Если бы какое-то заинтересовало ее, он немедленно отправил бы избранника к Тайсону. Но Мегги каждый раз упрямо качала головой.

— Сын лорда Марчема, Ланселот, — исключительный молодой человек, Мегги, и, похоже, не на шутку увлечен тобой. Не виноват же он, что родители дали ему такое имя.

— Нет, спасибо, дядя Дуглас, — прошелестела она, в четвертый раз повторяя одну и ту же фразу.

Дуглас писал Тайсону и Мэри Роуз каждую неделю. В первых письмах описывались успехи Мегги, в остальных — ее полное безразличие к джентльменам, превозносившим ее прелестные голубые глаза-наследственную черту Шербруков, изумительные волосы и искрящееся остроумие.

Преподобный Тайсон и Мэри Роуз, оба крайне встревоженные, прибыли в Лондон в последнюю неделю мая.

Мегги прижалась к отцу, чувствуя, как его ладони легонько гладят ее спину. Ей сразу стало легче.

— Папа, — прошептала она. уткнувшись ему в шею, — я хочу домой.

Тайсон чуть ослабил объятия и, отстранив от себя дочь, глянул ей в глаза.

— Ты встретила человека, который не ответил на твою любовь. Что же, очень печально.

Больше он ничего не сказал, и Мегги потом долго гадала, откуда ему все известно. Хоть бы только он не узнал, кто именно этот мужчина. Мужчина, которого хотела она и который не хотел ее.

— Может, и так, — пробормотала она. — Папа, я хочу домой.

— Хорошо, любимая. Давай покажем Мэри Роуз город, на это уйдет всего неделя. Сама знаешь, как она любит театр! А потом вернемся домой, —

Второго июня Шербруки уехали в Гленклоуз-он-Роуэн.

В октябре все члены этого многочисленного семейства отправились в Сомерсет, в родовое поместье Бирсфордов Игл-Чейз, на свадьбу Шарлотты Бирсфорд и Джереми Стэнтон-Гревилла. Событие было на редкость пышным. Присутствовали даже любимчики, и, ко всеобщему веселью, все пятнадцать детишек громко зааплодировали, когда викарий сказал, что Джереми может поцеловать новобрачную.

Март 1824 года

Гленклоз — он — Роуэн

Мегги Шербрук вышла из церкви вслед за мачехой, Мэри Роуз Шербрук. Слева шагал Алек, справа — Рори, державшийся за ее руку. Она немного оттащила брата назад, чтобы занять место рядом с викарием, прощавшимся с каждым прихожанином Лицо Рори, слава Богу, цвело здоровым румянцем. Вот только ладошка была липкой.

Для городка настали трудные времена. За последнюю неделю трое детей умерли от лихорадки неизвестного происхождения. Похороны состоялись одновременно, три дня назад. Сегодня, в воскресное утро, лица всех родителей были омрачены тревогой. Они пришли в церковь потому, что нуждались в ободрении. Проповедь отца была одновременно трогательной и рассудительной и даровала каждому некоторое утешение и спокойствие, в которых отчаянно нуждались люди.

— Я знаю, — начал он низким звучным голосом, — что все вы боитесь за своих детей. Я сам усердно молился Господу и просил пощадить моих мальчиков. И Господь послал мне озарение. Я понял, что он наделил меня разумом и здравым смыслом, а также решимостью перенести все невзгоды. Но я, как и вы, хочу уберечь своих детей — вполне естественное желание любого родителя. Поэтому и побеседовал с доктором Дрейфусом. Он считает, что все мы должны быть начеку, потому что лихорадка может разразиться снова, и просит всю следующую неделю не выпускать ребятишек из дома и держать их в тепле. Вероятно, им скоро наскучит сидеть взаперти, а вам захочется удушить их за проказы, но придется потерпеть.

Среди прихожан пронесся смешок, и викарий едва заметно улыбнулся.

— Кроме того, нам необходимо молиться и надеяться, что принятых мер будет достаточно. Создатель дал нам силы, мужество и способность при необходимости перетерпеть страдания, болезнь и даже смерть. Все мы в этом не одиноки. С сегодняшнего дня доктор Дрейфус начнет посещать каждый дом, где будет осматривать детей. Мы выживем и забудем страшные дни.

Прихожане, тихо переговариваясь, проходили мимо стоявших в ряд викария и его семьи, которые пожимали руку каждому и гладили детей по головкам.

Лео несколько дней назад вернулся из Оксфорда навестить родных впервые за два месяца. Он был по-прежнему помешан на лошадях и собирался поехать на пламенную ферму к Джереми учиться разведению породистых рысаков. Правда, Джереми писал, что ситуация несколько необычная, поскольку он сам пока еще ходит в учениках. Лео сообщил также, что Шарлотта, жена Джереми, ожидает наследника.

Мегги ничего на это не ответила и ничем не выразила своего отношения к планам брата. Впрочем, Лео и не спрашивал ее мнения.

Что же до Макса Шербрука, ревностного латиниста, который наконец превзошел мачеху в знании латыни, он объявил, что желает, как и отец, принять сан. Правда, сам Тайсон считал, что между ним и сыном есть большая разница. Макс так и лучился весельем и приносил с собой смех, совсем, как его дядя Райдер, — чудесное свойство, обретенное Тайсоном только после того, как он встретил Мэри Роуз. Он был очень доволен решением сына, зная, что тот вселит свет и радость в души паствы.

Услышав незнакомый голос, Мегги невольно вскинула глаза и обнаружила, что перед ней стоит человек, которого она раньше не встречала. Довольно молодой, лет двадцати пяти, очень высокий, совсем как дядя Дуглас, темноволосый и смуглый, как разбойник ночью: черные как смоль волосы и такие же глаза. Сразу понятно, что он немало времени провел в открытом море.

Кроме того, он выше и темнее Джереми, чья жена ждет ребенка… нет, нет, скорее убрать подальше этот комок боли…

Рори дернул ее за юбку. Опустив голову, она увидела, что он крепко сжимает остатки лакричной палочки, которую Мэри Роуз дала ему, чтобы сидел тихо во время отцовской проповеди. И хотя мать всегда наставляла сына держать лакомства в правой руке, на этот раз палочка перекочевала в левую, а на красивом новом платье расплылось безобразное пятно.

— О нет, Рори, только погляди, что ты наделал! Как ты мог?!

Рори покачал головой. Большие глаза наполнились слезами.

Прошептав, что сам не знает, как это вышло, он принялся энергично сосать пальцы. Мегги только головой качала. Она уже собиралась было идти дальше, когда малыш жалостно всхлипнул.

— Прости, Мегги, — попросил он и, поднеся ко рту ее юбку, попытался слизать пятно. Тут Мегги не выдержала. Раздражение мигом улетучилось. Разразившись смехом, она подхватила Рори на руки.

— Ах ты, мое маленькое солнышко, ну разве могу я сердиться на такого умника?

— Я все спрашиваю себя, — задумчиво произнес незнакомец, глядя прямо на нее, — обнимала ли меня вот так моя мать. И приговаривала ли при этом, что я ее маленькое солнышко и умник. Не знаю почему, но сильно в этом сомневаюсь.

Мегги, все еще смеясь, обернулась:

— Я не его мать, и только это обстоятельство спасает милую крошку от порки.

— Лорд Ланкастер, — весело вмешался Тайсон, — это моя дочь Мегги и один из моих сыновей, Рори. Лакрица помогает удержать его от проказ во время службы. Но иногда он забывается, и вот вам результат. Мегги, дорогая, это лорд Ланкастер. Он только что вернулся в Англию, чтобы войти в права наследования.

— Вот как? Лорд Ланкастер… до чего странно это звучит, — призналась Мегги, — Ваш отец был старым человеком, и к концу жизни почти совсем оглох. Мне очень жаль, что он умер, милорд.

Немного помолчав, она крепче обняла Рори и добавила:

— Однако он умер месяцев семь назад, и вас не было на похоронах.

— Совершенно верно.

И никаких объяснений, потому что это не ее дело.

Мегги тихонько вздохнула. Как умело он поставил ее на место! Но все равно, во всем этом есть нечто загадочное. Она никогда не слышала, чтобы прежний лорд Ланкастер упоминал о сыне, хотя слуги иногда поговаривали о наследнике. Во всяком случае, при ней новый лорд Ланкастер ни разу не появлялся в Боуден-Клоуз. Неприятно, что в семьях подчас случаются подобные вещи.

• Предыдущая
• 9/71
• Следующая