Дикая звезда - Коултер Кэтрин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/86
• Следующая

— Слава Богу, ребенок немного поторопился — значит, он не слишком большой. Но почему же он не выходит?

В этот момент раздался пронзительный крик, и лицо Айры стало белым как полотно. Он застонал, как будто сам испытывал физическую боль, и устремился из комнаты наверх. Когда Байрони поднялась из кресла, забытая книга соскользнула с ее коленей на пол.

Байрони медленно пошла к лестнице, вслушиваясь во внезапно повысившиеся голоса мужчин. Потом раздался еще один мучительный крик.

Прошел час, другой. Громких криков больше не было. И вдруг она услышала тонкий плачущий голос.

Ребенок! Она взлетела вверх по лестнице, но Эйлин не позволила ей даже из двери взглянуть на Ирен.

— Нет, миссис Батлер, — твердо проговорила она. — Пока нет. Родилась девочка, с хозяйкой все будет хорошо.

Далеко за полночь Байрони в ночной рубашке и в халате сидела внизу. Взглянув наверх, она увидела Айру. Его лицо совершенно преобразилось.

— Все, — проговорил он, потирая руки. — Ирен спит. Ребенок маленький, но доктор Чамберс уверен, что все будет отлично.

— Девочка похожа на Ирен? — не сдержала Байрони непроизвольно вырвавшегося у нее вопроса.

— Трудно сказать, — спокойно ответил он. — У нее густые светлые волосы. А глаза голубые. Но Эйлин говорит, что такими рождаются все младенцы. Господи, не хотел бы снова пережить такое!

Ирен, вероятно, тоже не захочется, подумала Байрони. Она боялась, что ребенок мог оказаться похожим на любовника Ирен, хотя сама не имела ни малейшего понятия о том, как тот выглядел. Ирен твердо отклоняла всякие расспросы о нем. Байрони видела, как Айра от усталости свалился в кресло и тут же уснул.

Как странно, подумала она, глядя на него. Он был ее мужем, но она никогда не видела его ни одетым, как сейчас, ни даже спящим. Она не знала его. Ее внезапно охватило радостное чувство. Все кончено! Скоро ее изгнанию придет конец.

Брент оторвал глаза, от бумаг, которые читал, и улыбнулся.

— Ну, Мэгги, как твой бизнес этой ночью?

— Как обычно. Девушки в полном изнеможении.

Господи, как много сексуально озабоченных мужчин! — Она помолчала, вздыхая. — У Фелиции выкидыш. Сент говорит, что с ней будет все в порядке.

Эта идиотка, наверное, была неосторожна. Я дам ей хорошую затрещину, когда она поправится!

Брент понимал, что она была обеспокоена, хотя голос ее звучал совершенно бесстрастно. Странно, но мадам заботилась о своих девушках, словно это были ее собственные дети, что выглядело довольно забавно, учитывая, что некоторые из них были старше Мэгги.

— Брент, мне не нравится, что ты не отпускаешь от себя Селест.

— Ты же знаешь, Мэгги, я не люблю делить ни с кем своих женщин. Проходи, герцогиня, присядь и Немного расслабься.

Мэгги вздохнула и с явным удовольствием опустилась на шикарный кожаный диван, стоявший в конторе Брента.

— Проклятие! Я так устала…

— Устала — от чего? Считать деньги?

Она многозначительно посмотрела на него и не отрывала глаз, пока на его лице не появилась ухмылка.

— Ты порядочный шельмец, Брент. Говоришь о подсчете денег! Да, дело идет хорошо. Нам с тобой дьявольски везет.

— Это верно. Хочешь чего-нибудь выпить, Мэгги?

— Думаю, не помешала бы порция хорошего виски. — Мэгги смотрела, как он подошел к небольшому бару, стоявшему за его письменным столом красного дерева. За кабинетом располагались небольшая гостиная и просторная спальня. — Здесь так уютно.

Ты подобрал хорошую мебель, Брент.

— Спасибо, — поблагодарил он, подавая ей виски.

— За то, чтобы сбылось все, чего мы хотим, — подняла бокал Мэгги.

Она не заметила какого-то странного, почти пустого взгляда Брента. Обжигающая жидкость дошла до желудка, и она почти сразу просияла.

— — Почему ты не хочешь жить с Селест? Видит Бог, ты содержишь ее как королеву.

Брент пожал плечами:

— Мне нравится, что мой кабинет и комнаты расположены над салуном. Кроме всего прочего, — добавил он с плутоватой ухмылкой, — любая из девушек может какой-нибудь темной ночью заглянуть в мою спальню.

— Если это случится, не сомневайся, получишь от меня счет на кругленькую сумму! — Мэгги протянула ему пустой бокал. — Налей еще, Брент, виски делает меня расточительной.

— Упаси меня Бог от расточительных женщин, — заметил он.

Она задумчиво посмотрела на Брента.

— Ты хочешь сказать, от всех бегающих за тобой женщин? Знаешь, Брент, большинство мужчин не постояли бы ни перед чем ради такого, как у тебя, успеха у женщин. Ты отбиваешься от них палкой?

— Ты преувеличиваешь, Мэгги, — мягко возразил Брент, устраиваясь в своем любимом огромном и мягком кресле. — Иногда.

— Ха! Видно, ты не имел сомнительного удовольствия слушать рассказы Селест о твоем великолепном теле и искусстве любовника!

— Представляю, как скучно это слушать, герцогиня. Очевидно, ты не поверила ей. Я что-то не замечал, чтобы ты за мной бегала. И я даже забываю о палке, когда появляешься ты. Нет ничего печальнее для мужчины.., как я.

Щеки Мэгги слабо порозовели, и на несколько мгновений она уклонилась от его темно-синих насмешливых глаз.

Брент поднял бровь, не отрывая взгляда от Мэгги.

— Ты смешна, понимаешь?

— Да, — вздохнула она, — кажется, понимаю.

Ты же знаешь, Брент, мы с тобой очень необщительные люди. Даже одинокие. Это относится и к тебе.

Тебе никто не нужен, не правда ли?

Брент осторожно вытянул ноги перед собой и скрестил их.

— Мне нужны люди, — возразил он.

— Но ты всегда сохраняешь такую дистанцию, общаясь с людьми, как будто умышленно отказываешься подпускать кого-то близко к себе. И если я что-то и знаю, Брент, — продолжала она при его глубоком молчании, — то это мужчины.

— Полно, Мэгги, тут и знать нечего! Все мы — примитивные создания.

— Секс, еда и деньги.

— Именно в таком порядке? Не будь такой близорукой, дорогая моя. Ты забываешь крепкое виски и удобную постель.

— О Брент, да будешь ли ты когда-нибудь серьезным? Или боишься, что я подберусь к тебе ближе, чем тебе хочется, и поэтому отпускаешь глупые шутки и спускаешь все на тормозах?

— Мэгги, — очень тихо проговорил Брент, — оставь все как есть, ладно? Что представляешь собою ты, что такое я — ни мне, ни тебе до этого нет дела. Я наверняка знаю, что ты спишь одна. Разве это дает мне право требовать от тебя объяснения причин? И вообще я не считаю, что двоим приятно хныкать и плакаться друг другу в жилетку по поводу прошлого, изменить которое невозможно.

— Ты не рос в бедности, Брент, и поэтому твое прошлое не было слишком тяжелым. Помнишь, ты рассказывал мне кое-что об Уэйкхерсте. Наверное, я должна была прийти в восторг, оттого что ты доверился мне, женщине. Но вот теперь я вижу этот настороженный блеск в твоих глазах! И понимаю: тебя превратила в замкнутого человека какая-то женщина!

Ее умозаключения оказали на Брента благотворное действие, и он смирил гнев перед ее смущенно пытливым взглядом.

— Разве не женщины являются причиной всех мужских проблем? — спросил он, так растягивая слова, что Мэгги даже заморгала от нетерпения.

— Видишь ли, в моем случае это был мужчина — мой отец, если быть точной, — отрубила она. — Сластолюбивый, самодовольный! Боже, как я его ненавидела! — Она распрямилась, чуть побледнела от гнева и горько проговорила:

— Ты сдержанный человек, не так ли, Брент Хаммонд? Прости меня. Мне меньше всего хочется расплакаться на твоем плече, и я умолкаю.

— Не будь ослицей, Мэгги. — Брент поднялся и, потянувшись, грациозным шагом подошел к окну. Он бросил через плечо холодным и спокойным голосом:

— Если хочешь, я выбью из него это дерьмо. Хочешь?

Она рассмеялась, поначалу несколько нервно, а потом от всей души, оценив предложение, как оно того заслуживало.

— О нет! Один Господь знает, как много ртов он теперь должен кормить. Я вовсе не хочу превращать эту мелюзгу в сироток. — Она помолчала, рассматривая широкую спину Брента. — Тебе когда-нибудь хотелось иметь жену и семью, Брент?

• Предыдущая
• 18/86
• Следующая