Голем. Книга первая - Баренберг Александр - Страница 4

• Предыдущая
• 4/50
• Следующая

Ну в самом деле, как отреагирует девка, увидав выбегающего из леса голого мужика с приведенным в рабочее состояние органом? Ясное дело — сразу насадит на вилы, которыми она, кстати, довольно ловко сейчас орудует.

Я решил понаблюдать еще, прежде чем обдумывать следующие действия, и устроился поудобнее между деревьями. Минут через двадцать мое терпение было вознаграждено — появился еще один персонаж. Со стороны предполагаемой деревни не спеша подъехал на осле мужичок довольно почтенного, по крайней мере на первый взгляд, возраста, с огромной всклоченной бородой с проседью. Муж? Сомнительно. Одет мужичок побогаче девицы — в кожаные штаны и рубаху из явно более тонкой ткани, чем у нее. Да и держит себя высокомерно. Скорее похож на председателя местного колхоза, то бишь старосту деревни или управляющего поместьем — не знаю, какая у них тут иерархия.

Подкатив к девице, "председатель" величественно слез со своего ослика. Та, повернувшись к нему, что-то произнесла, видимо, поздоровалась — с такого расстояния разобрать их речь я не мог. Но кланяться или выражать свое почтение каким-либо иным образом девица не стала — значит, ее гость не занимает такое уж высокое общественное положение. "Председатель" — а я решил пока называть его именно так — хмуро кивнув в ответ головой, принялся, тыкая указующим перстом в сторону уложенных ровными рядами стогов соломы, что-то уныло бубнить. Девица в ответ тоже затараторила, как бы оправдываясь. Тогда тот, приняв позу Ленина, указывающего путь в светлое будущее, обвел протянутой вперед рукой еще не убранную часть поля, по-видимому, описывая грандиозность предстоящего фронта работ. Аргумент, скорее всего, подействовал, потому что девица, умолкнув, виновато понурила голову.

Довольный победой в споре "председатель" снисходительно похлопал ее по плечу. Я посчитал, что стандартный профилактический разнос подчиненной закончен, но ошибся. Мужичок с неожиданной для своего возраста прытью притянул девицу к себе и споро завалил на кучу еще не собранной в скирду соломы, задирая ей остатки платья. Гм, решил объявить выговор с занесением? Хороший метод, однако, доходчивый.

По выражению довольно симпатичного, кстати, лица девицы можно было заключить, что особого энтузиазма в отношении предстоящего действия она не испытывает, но и сопротивляться не собирается. Видимо, такого типа "выговор" она получает уже не в первый раз.

Уровень искусства совокупления, демонстрируемый немцами всему миру посредством соответствующих фильмов в наши дни, тут еще явно не был достигнут, поэтому "председатель", приспустив свои роскошные кожаные штаны, быстро и безо всяких изысков оприходовал девицу в позе, известной во времена моей юности под названием "рабоче-крестьянская". Хм, весело они тут живут! Вот обживусь тут немного, подсижу "председателя" — опыт руководящей работы имеется, а уж уровень образования у меня выше, чем у всех жителей местного герцогства, вместе взятых. И все крестьянки мои! Главное — жениться не придется — после двух неудачных браков у меня теперь на это аллергия.

А ведь в подобной ситуации я уже бывал! Эти мысли вдруг навеяли абсолютно неуместные сейчас воспоминания…

…Случилось это почти уже двадцать лет тому как. В этот день моя рота должна была быть, наконец, сменена на смертельно надоевшем за три месяца безвылазного сидения укрепленном посту и выведена из Южного Ливана. Долгожданный момент ротации наступил, и теперь следующие три месяца будет страдать второй батальон бригады, а мы получим неделю отпуска. Видимо, узнав о предстоящем событии (а разведка у них была поставлена неплохо), боевики Хизбаллы решили поздравить нас с отбытием посредством праздничного минометного обстрела. Первая же мина рванула во внутреннем дворе форта, метрах в десяти от сторожевой вышки, на которой я имел несчастье нести в этот момент свое последнее дежурство. Вышка вообще-то бронированная, но как раз сзади имеется незащищенный проем для входа. Туда-то и влетел злополучный осколок…

Короче, рота отправилась домой, как и полагается, на бронетранспортерах, а я — на санитарном вертолете. Месяц в госпитале, два — дома, с ежедневным посещением физиотерапии, и вот я предстал, наконец, пред светлы очи медицинской комиссии. Тщательно изучив все материалы, доктора пришли к неутешительному для меня выводу — к несению службы в боевых частях временно не годен. Временно — это минимум на полгода, до следующей комиссии. А мне до дембеля — всего-то чуть больше трех месяцев!

С опаской захожу в кабинет дивизионного кадровика. Куда он меня направит? На всякий случай заявил ему, что хочу вернуться в часть. Тот только молча помахал у моего носа заключением комиссии. Ну понятно, не будет он рисковать задницей, нарушая инструкции. Я уже был уверен, что получу сейчас предписание о досрочной демобилизации, но майор-кадровик меня удивил:

— Есть у меня для тебя подходящее местечко! Прапорщик одной небольшой базы направляется для прохождения курсов, вот и заменишь его на два месяца. Ты же уже старший сержант, кстати — пока в больнице валялся, присвоили. Как раз до дембеля и отсидишься — работенка там непыльная.

В унылом настроении я зашел в секретариат для получения направления на базу. Вот о чем никогда не мечтал — так это об административной должности. Очень мне надо возиться с всевозможными проблемами салаг на какой-то заштатной базе! Толстый секретарь, выписывая направление, весело присвистнул:

— Ну и повезло же тебе, братан! Как бы я хотел с тобой поменяться!

Я удивленно округлил глаза:

— Чего в этой дыре может быть хорошего?!!!

— Так ты еще не знаешь? — удивился в свою очередь секретарь, ставя печать на бланке. — Тогда не буду портить тебе сюрприз! Поверь мне, ты еще майору спасибо скажешь!

В справедливости его слов я убедился практически сразу после знакомства с базой, затерянной в горах между Иерусалимом и Шхемом. Прибыл я туда специальным армейским автобусом, посещавшим это богом забытое место раз в сутки. Другие транспортные связи с обитаемым миром отсутствовали. Смысл существования этой части заключался только в одном — там была размещена мощная станция оптического наблюдения, оснащенная навороченной и суперсекретной аппаратурой, позволявшей отслеживать перемещения боевиков на большом пространстве к северу от столицы. Круглосуточное наблюдение осуществляли два десятка операторов, поделенные на четыре смены. Изюминка ситуации состояла в том, что все до единого операторы были женского пола в возрасте от восемнадцати до двадцати одного года. Кроме них на базе имелся командир в чине лейтенанта, усердно занятый подготовкой к вступительным экзаменам в университет и потому полностью забивший на должностные обязанности и практически не высовывавший носа из своего кабинета, а также повар и я. Охрану базы обеспечивали пять-шесть регулярно присылаемых из штаба округа резервистов, среди которых, как я узнал позже, за право попасть именно сюда шла настоящая война, иногда доходившая даже до рукоприкладства. И теперь мне было понятно почему! Измученные двух-трех недельным сидением взаперти (а чаще увольнительные им не давали) девицы очень благосклонно относились к немногочисленным представителям мужского пола, готовым скрасить их скуку. И пусть далеко не все отличались выдающимися внешними данными, но зато, как известно, каждый лишний день, проведенный солдатом без увольнительной, значительно увеличивает привлекательность тех представительниц прекрасного пола, которые доступны на месте.

Непосредственное выполнение обязанностей не занимало у меня много времени, так как вышестоящее начальство сюда не заглядывало. Тем не менее понятно, что от скуки я там не страдал. Настолько не страдал, что часто даже отказывался от положенного раз в две недели увольнительного на выходные дни. Жаль только, что рай продолжался всего два месяца…

• Предыдущая
• 4/50
• Следующая