Опасная леди - Коул Мартина - Страница 61

• Предыдущая
• 61/105
• Следующая

Рой как-то сказал, что у Моры не все в порядке с головой. И Джэнайн, глядя на нее сейчас, подумала, что эта женщина способна на все. Она может даже убить ребенка, если что-нибудь в нем ей не понравится.

Эта страшная мысль заставила Дженайн вздрогнуть.

– Тебе холодно?

– Нет, Мора, я просто устала. Рождение ребенка отнимает массу сил.

– Знаешь, что говорит Мардж? Когда рожаешь, такое ощущение, что сейчас выкакаешь футбольный мяч.

Джэнайн поджала губы. Ей всегда претило пристрастие Райанов к ругательствам: они матерились так же просто, как ее мать произносила "Боже, благослови тебя!"

Набравшись духу, Джэнайн решила поделиться с Морой идеей, уже несколько месяцев бродившей у нее в голове.

– Мора!

– Что? – Мора продолжала тискать ребенка, не отрывая глаз от его личика. А он смотрел на нее снизу вверх своими синими райановскими глазками.

Джэнайн, настороженно наблюдая за своей свойственницей, поправила простыню.

– Это касается Роя.

Мора тихонько рассмеялась:

– Рой похож на собаку, очутившуюся сразу у трех фонарных столбов! Я никогда не видела его таким. Все парни над ним смеются. Можно подумать, что это у вас первый ребенок!

– Я знаю... я знаю, – Джэнайн никак не могла найти нужные слова.

Почуяв неладное, Мора заглянула в лицо Джэнайн:

– Ну, что там у тебя? Давай выкладывай. Право же, я никакая не ведьма, что бы там ни говорила моя мамочка. – В голосе ее была горечь.

– Я хотела у тебя спросить, не поможешь ли ты Рою основать свое маленькое дело... – Она осеклась на полуслове, заметив, как изменилась в лице Мора.

– Ты хочешь, чтобы Рой работал вне семьи?! Должно быть, ты шутишь.

Джэнайн заплакала.

– Ох, Мора, мне так страшно! – Она закрыла лицо руками. – Я, как жена полицейского, которая никогда не знает, вернется муж домой или нет. А после того, что случилось с Бенни...

Мора убрала ее руки от лица.

– Это все роды, Джэн, ты просто переутомилась. Смешно слушать то, что ты говоришь.

– Нет! Роды тут ни при чем! – Джэнайн пошла ва-банк. – Я не хочу остаться вдовой и растить ребенка одна. Я хочу иметь обычную семью. Настоящую семью. Рой родился не для того, чтобы быть головорезом.

Мора положила ребенка в стоявшую у постели кроватку, и лицо ее приняло мрачное выражение. Она наклонилась над Джэнайн и заговорила зловещим шепотом:

– Можно я кое-что объясню тебе, Джэнайн? Если это еще не дошло до тебя? Роя я очень люблю, но он туп, как деревяшка. С трудом справляется со счетом свыше пятидесяти. Он все еще – Господи Иисусе! – читает комиксы серии "Марвел"! Лучшее, на что он мог рассчитывать в своей жизни, – это работа курьера в муниципалитете или в управлении по водоснабжению. В любом случае ты не могла бы делать такие солидные траты, как привыкла сейчас. Твой отец пытался сделать из него мясника, но ты знаешь, чем это кончилось. Знал бы Рой то, что ты только что мне сказала, влепил бы тебе хорошую оплеуху. Ты вполне ее заслужила. А теперь, что касается того дерьма, которое ты произвела на свет...

Она прижала Джэнайн к подушке и ткнула пальцем в грудь.

– Значит, тебе захотелось настоящей семьи, да? А напряги память и вспомни, как подкинула собственную дочь моей матери. И новорожденного подкинешь, если приспичит. Не так ли? Так что не заводи об этом речи и не вали на меня свое дерьмо. Ты меня слышишь?

Разбуженный громким голосом Моры, ребенок захныкал в своей кроватке.

– Я постараюсь забыть то, что ты мне сказала, Джэнайн, роды расстраивают нервную систему, я знаю. Но смотри, впредь ни с кем не заводи подобных разговоров, иначе я сама тобой займусь. Поняла?

Джэнайн кивнула, и у нее задрожали губы. Она поняла, что нажила себе врага на всю жизнь.

Мора пристально посмотрела на Джэнайн. Потом ласково улыбнулась, в то время как выражение глаз оставалось жестким, и достала из сумки голубую бархатную коробочку.

– Посмотри, что там. – Она резким движением поставила коробочку на постель.

Джэнайн всю трясло, и Мора помогла ей открыть шкатулку. Внутри лежал браслет из сплава золота и платины.

– Я велю выгравировать на нем имя твоего сына.

Джэнайн судорожно сглотнула слюну. Ей был не нужен этот браслет, но она произнесла, заикаясь:

– Спа... спасибо. Какой красивый! Просто великолепный! – По щеке у нее побежала слеза. Мора осторожно смахнула ее своими тонкими пальцами.

– Успокойся, дорогая. У тебя родился такой чудный малыш. Смеяться надо, а не плакать...

Джэнайн вымученно улыбнулась:

– Как ты любишь говорить, дело в гормонах или в чем-то подобном.

Мора засмеялась:

– Попала в самую точку. Ну а теперь я отправлюсь к "Ее Величеству и двум Председателям": если оставить парней без присмотра, Рой напьется и свалится.

Мора повесила на плечо сумку и поцеловала Джэнайн.

– Сейчас я тебе расскажу одну байку, а ты поразмысли над ней. Она была написана на стене в общественном туалете, и Мики ее прочел. "Жизнь – как бутерброд с дерьмом: чем больше хлеба, тем меньше дерьма". На твоем месте я задумалась бы над этим.

Еще раз бросив взгляд на ребенка, Мора вышла из палаты.

"Наверняка вся кипит от ярости", – глядя ей вслед, подумала Джэнайн, и не ошиблась.

Разглядывая браслет, она вдруг почувствовала, как хлынули из глаз горячие слезы: она попала в ловушку, из которой не выбраться.

Свекровь права. Они никогда не отпустят Роя.

Через некоторое время в палату вошла сиделка и попыталась отвлечь Джэнайн разговором. Но та молча сидела в постели, терпеливо выслушивая подробности о "синюшности у детей", а потом, когда сиделка ушла, снова заплакала.

Когда Мора вошла в пивную "Ее Величество и два Председателя", она чувствовала себя значительно лучше, чем в последние несколько недель. Особенно после того, как раз и навсегда покончила с самоуверенностью Джэнайн и ее мелочным стремлением к респектабельности. Депрессию как рукой сняло.

Мора не кривила душой, когда взяла на руки новорожденного. Ей так хотелось, чтобы сын Джэнайн был ее сыном! Так хотелось быть матерью!

Джэнайн не знала об этом и завела разговор о Рое в самое неподходящее время.

В пивной "Ее Величество и два Председателя" на Дин-стрит было, как всегда, полно посетителей. Протиснувшись между столиками, Мора, наконец, увидела братьев, они сидели в углу. Рой уже основательно набрался. В сигаретном дыму, пропитавшем воздух пивной, было можно, казалось, повесить топор.

Лесли первым заметил Мору и встал, шатаясь, со стула. Мора улыбнулась ему.

– Привет, Мо, – пробормотал он заплетающимся языком.

– Сядь-ка, Лес, пока не упал. – Она оглядела застолье. – Остальные братья продолжали сидеть: все они были как две капли воды похожи друг на друга и все пьяны, кто больше, кто меньше. Только Майкл оставался трезвым. Слишком трезвым. Он уступил Море место.

– Садись, Мо, что тебе принести? Шотландского?

Мора кивнула и села. Майкл направился к бару.

– Неплохо вы тут развлекаетесь, – с нарочитой беспечностью заявила Мора, заметив, как уставились на нее четыре пары глаз.

Впервые Мора испытала на себе их настороженность, и это причинило ей боль. Только Джоффри смотрел на нее как обычно и выглядел самодовольным. Самодовольным и очень уверенным в себе. Мысленно Мора поставила ему мелом "пятерку".

– Ну, Рой, наконец-то у тебя сын!

Рой кивнул, и его пьяная физиономия расплылась в дурацкой улыбке.

Мора пошарила в сумке в поисках сигарет. Ясно, что ее здесь не ждали. Но почему? В том состоянии, в каком она сейчас находилась это трудно понять. Неужели из-за Бенни? Или им просто захотелось устроить мальчишник? Вернулся Майкл, неся поднос с напитками. Мора взяла двойную порцию шотландского виски и залпом выпила все, без остатка.

– Тебе очень плохо, Мо? – мягко спросил Майкл.

• Предыдущая
• 61/105
• Следующая